Здесь Дариусу удалось разговорить одного чрезмерно падкого на бурбон американца и узнать от него еще больше интересного. Самолет «Викерс VC-10», принадлежавший компании «Бритиш оверсиз», был якобы две недели назад перерегистрирован на ее дочернюю компанию «Галф эйр» в Бахрейне, а затем таинственным образом исчез, не приземлившись в аэропорту назначения. Американец слышал от своего приятеля, сын которого работал на одной из американских баз на Ближнем Востоке, что «VC-10» на самом деле пересек границу Персии и вторгся в ее воздушное пространство на западе, но так его и не покинул. Считалось, что лайнер либо разбился, либо благополучно приземлился в бескрайней песчаной пустыне Деште-Лут, где-то поблизости от Кермана. Никаких следов обнаружено не было.
Пальцы Дариуса работали быстро, но четко, он сообщал свои новости, не рискуя сбить с толку электронных «кураторов». Он знал, что М. прекрасно поймет всю информацию, включая намеки и недоговоренности, поймет и всю опасность ситуации — так же хорошо, как если бы ему передали сообщение открытым текстом.
Час спустя, когда в Лондоне был разгар рабочего дня, кровь сильно застучала в висках у М.: так всегда бывало, когда он не просто напряженно думал, но еще и сильно беспокоился. Чиркнув спичкой, он поднес ее к трубке и через несколько секунд с шумом втянул в легкие густой табачный дым. На его письменном столе лежали телеграммы из Парижа и Вашингтона, а рядом — расшифрованное последнее донесение Дариуса из Тегерана. Между этими сообщениями существовала определенная связь: опыт подсказывал М., что они должны сложиться в цельную картину, однако пока что это были только кусочки мозаики, фрагменты информации — срочной, тревожной, но неполной. На крыше здания, буквально в нескольких футах над головой М., были установлены мачты антенн самых мощных во всей Британии радиопередатчиков. Десятый этаж особняка был почти полностью отдан под отдел связи, состоящий из специалистов высочайшего класса, подобранных кадровой службой буквально по одному в разных спецслужбах страны и в ее вооруженных силах. Эти люди чем-то напоминали колдунов: даже язык у них был особенный, похожий на заклинания. Они вечно обсуждали пятна и бури на Солнце и какие-то «высокоионизированные слои стратосферы». Но на сей раз и они оказались бессильны: в ответ на настойчивые требования М. дать ему еще хоть что-то они терпеливо объясняли, что не могут ничем помочь, пока не получат еще какой-нибудь входящий сигнал.
М. подошел к окну и посмотрел на Риджентс-парк. Подумать только: всего пару недель назад он смог спокойно выкроить целое утро, чтобы с удовольствием посмотреть замечательный матч по крикету, в котором англичане в упорной борьбе победили индийцев, опередив их на один иннинг и сделав сто двадцать четыре пробежки. Сегодня о таких вольностях даже думать не приходилось: времени не было совсем.
Он нажал кнопку переговорного устройства:
— Манипенни? Вызовите ко мне начальника штаба.
Буквально через несколько секунд начальник штаба Службы, подтянутый, уверенный мужчина примерно одного возраста с Джеймсом Бондом, прошагал по коридору, покрытому мягким ковром, и подошел к обитой зеленым сукном двери, отделявшей кабинет и приемную М. от всего остального мира.
Мисс Манипенни выразительно приподняла бровь, когда он вошел.
— Проходите, Билл, — сказала она, — но не забудьте пристегнуть ремень безопасности.
Дверь в кабинет М. беззвучно открылась и закрылась, и над ней зажглась зеленая лампочка.
— Присаживайтесь, — сказал М. — Что удалось выяснить по поводу донесения агента Фисташки?
— Я только что получил доклад от наших экспертов по авиации, — доложил начальник штаба. — Окончательные выводы на основании информации, содержащейся в донесении, сделать еще трудно, но они считают, что это может быть экраноплан.
— Это еще что за хрень такая? — спросил М.
— Он выглядит как самолет, только со здорово укороченными, словно обрезанными крыльями, но фюзеляж выполнен в виде корпуса корабля, поскольку он должен планировать над достаточно ровной поверхностью, следовательно, большую часть времени — над водой. Он действует по принципу так называемого воздушного экрана. По общему весу он вдвое превышает самый крупный из обычных самолетов, а по полезной нагрузке еще больше, длина корпуса составляет свыше трехсот футов, размах крыльев — сто тридцать. Вы видели, как птицы садятся на воду — например, те же гуси на озере? Они перестают махать крыльями, но продолжают еще некоторое время без всякого усилия скользить над поверхностью воды. Вот это и есть эффект воздушного экрана. Когда самолет, в котором вы летите, совершает посадку, вы чувствуете, как его в последние секунды словно начинает тянуть вверх, и, чтобы приземлиться, ему приходится преодолевать сопротивление. Это влияние того же эффекта. Между крылом и поверхностью создается своего рода подушка из сжатого воздуха, и его давление создает подъемную силу. Приручить это явление и сделать управляемым оказалось нелегко, но русским, судя по всему, удалось. Сам этот феномен они называют по-английски — граунд-эффектом, а созданное ими транспортное средство — экранопланом. В общем, не могу не признать, что Советы опередили нас в этом направлении на целые годы, выражаясь образно — на световые годы. Все технические данные, имеющиеся в нашем распоряжении, представлены в этом рапорте. — Он положил на стол папку с материалами.
— Если это действительно то, о чем вы говорите, — сказал М., — то у нас проблема.
— Именно. Сейчас экранопланы еще проходят эксплуатационные испытания. Нам известно о существовании четырех предсерийных экземпляров, но русские планируют построить на Волжском судостроительном заводе больше сотни таких монстров. Уже имеется несколько фотографий, сделанных американскими спутниками над акваторией Каспийского моря; к сожалению, они довольно низкого качества. Есть и еще один снимок, сделанный с разведывательного самолета «У-два». Также имеются устные свидетельства персидских рыбаков, утверждающих, что они видели нечто подобное. Они, кстати, и прозвали его «каспийским чудовищем».
— Какого рода опасность представляет эта машина? Какова ее боевая мощь? — спросил М.
— Мы считаем, что она разработана в качестве как десантного транспортного средства, так и штурмового воздушного судна. По-видимому, она способна перевозить примерно двадцать пять тонн груза, двигаясь при этом буквально в нескольких футах над поверхностью моря.
— И с какой же скоростью? — спросил М.
— Я думаю, сэр, что вам лучше сесть, прежде чем я отвечу на ваш вопрос, — сказал начальник штаба. — Экраноплан может развивать расчетную скорость четыреста километров в час.
— Сколько?!
— Да, вы не ослышались. Это составляет двести пятьдесят миль в…
— Я и сам прекрасно знаю, сколько это составляет, — оборвал подчиненного М. — Вы лучше скажите, какого черта это чудовище делает в Персии?
— Ну, как я понимаю, агент Фисташка сам эту машину не видел, и его доклад основывается только на устных показаниях водителя, который отвозил агента Ноль-Ноль-Семь в доки, где находится этот аппарат, так что с уверенностью сказать, что советский экраноплан базируется там, мы не можем. Но в любом случае хорошего в этой ситуации мало. Речь может идти не о прототипе, не об опытном экземпляре, а об уже испытанном и модифицированном аппарате.
М. шумно запыхтел трубкой:
— Что касается агента Фисташки, то я доверяю его докладу. А вам уже передали из лаборатории результаты анализа образца, который он прислал? Того пакета из Ноушехра, что пришел сегодня утром?
— Да. Это чистый героин. Насколько героин вообще может быть чистым. А для кого он предназначен… бог его знает. Представляется, что по крайней мере перевалочным пунктом должна стать Россия. Туда его собираются поставлять на экраноплане.
— Это означает только одно: Горнер имеет какие-то отношения с русскими. Они будут переправлять героин на Запад через Восточную Европу. Возможно, через прибалтийские страны, например Эстонию.
— К сожалению, боюсь, что это так, сэр.
М. снова подошел к окну. Стоя спиной к начальнику штаба, он проговорил:
— И все-таки мне кажется, что дело обстоит не так просто. Ну не верю я, что все упирается только в коммерческий интерес, только в торговлю наркотиками — пусть даже в гигантских масштабах. Американцы наверняка тоже что-то учуяли, не зря ведь они в последнее время прямо наводнили Персию своими агентами.
— Разве их там не всегда было полно?
— Конечно. Но все-таки не столько. Я не видел такой суеты и паники на Ближнем Востоке с тех пор, как этот Филби сбежал из Бейрута.[40] Парни из Лэнгли явно пронюхали, что там затевается что-то серьезное.
