В квартире на площади Лоундес Броснан варил яйца и поджаривал хлеб в тостере. Зазвонил телефон. Он слышал, как Мэри ответила на звонок. Через некоторое время она вошла на кухню и сказала:
– Звонит Харри, он хочет поговорить с вами. Броснан взял трубку:
– Как дела?
– Все в порядке, старина. Просто хотел убедиться, что ты скоро выходишь.
– Как мы поступим?
– Нам придется импровизировать, но, думаю, игра должна быть жесткой.
– Согласен, – сказал Броснан.
– Полагаю, это не доставит Мэри удовольствия?
– Боюсь, ты прав.
– Тогда она не должна участвовать в этом деле. Оставь все мне. До встречи.
Броснан положил трубку и вернулся на кухню, где Мэри уже поставила на стол яйца и поджаренные ломтики хлеба и разливала в чашки чай.
– Что он сказал? – спросила она.
– Ничего особенного. Он просто советовался, как лучше подойти к этому делу.
– Полагаю, вы решили, что лучше всего огреть Харвея по голове толстой палкой?
– Примерно что-то в этом роде.
– А почему бы не начать пытать его, раздробить пальцы, например, а, Мартин?
– Действительно, почему бы и нет? – Он взял ломтик хлеба. – Если потребуется…
Несмотря па раннее утро, из-за плохой погоды движение по Хоршамской дороге в направлении Доркинга и Лондона было медленнее, чем обычно. Анжела и Диллон ехали впереди в «моррисе», Фахи следовал прямо за ними в «форде». Девушка была явно не в своей тарелке. Суставы ее пальцев побелели, так крепко она вцепилась в руль. Но машину она вела прекрасно. Проехали Эпсом, потом Кингстон, пересекли Темзу по мосту Путни. Было уже пятнадцать минут десятого, когда они въехали на Бейсуотер-Роуд, направляясь к гостинице.
– Вот универсам, – показал Диллон. – Въезд на стоянку с той стороны.
Анжела свернула и начала осторожно пробираться по площадке, которая была забита машинами.
– Вон, в самом конце как раз есть место, – показал ей Диллон.
Там стоял громадный трейлер, накрытый чехлом, на котором лежал слой снега. Она поставила фургон рядом с трейлером, а Фахи пристроился поблизости. Диллон выскочил, натянул на голову шлем, обошел фургон и открыл дверцы. Он выкинул сверху доску, забрался в машину и осторожно с помощью Анжелы спустил на землю мотоцикл. Когда он перекинул ногу через сиденье, девушка засунула доску обратно в фургон и закрыла дверцы. Диллон включил зажигание, двигатель завелся с полоборота.
Он взглянул на часы. Было двадцать минут десятого. Син поставил мотоцикл и подошел к «форду», в котором сидел Фахи.
– Запомни, выбор времени чрезвычайно важен, мы не можем кружить по Уайтхоллу, чтобы не вызывать подозрений. Если мы приедем слишком рано, попытайся задержаться на набережной Виктории. Сделай вид, что что-то случилось с мотором, а я остановлюсь, чтобы помочь. Запомни, что от набережной по Хорс-Гардз до пересечения с Уайтхоллом езды всего одна минута.
– Господи, Син… – У Фахи был страшно испуганный вид.
– Спокойно, Данни, спокойно, – сказал ему Диллон. – Все будет хорошо, вот увидишь. А теперь поехали. – Он снова забросил ногу на мотоцикл.
– Я молилась за вас вчера вечером, господин Диллон, – произнесла Анжела.
– Тогда все в порядке. До встречи, – Диллон нажал на газ и пристроился за «фордом».
Броснан и Мэри подъехали на такси к похоронному заведению на Уайтчепеле. Они расплатились и, осторожно ступая по заснеженному тротуару, подошли к «мерседесу», в котором их уже ждали Флад и Мордекай. За рулем сидел Солтер. Флад открыл дверцу машины и взглянул на часы:
– Почти половина десятого. Мы можем идти прямо сейчас. – Флад достал из нагрудного кармана вальтер, проверил его и обратился к Броснану: – Тебе что-нибудь дать, Мартин?
Броснан утвердительно кивнул:
– Это мысль.
Мордекай открыл отделение для перчаток, достал браунинг и передал его назад:
– Этот подойдет, профессор?
– Господи, – сказала Мэри, – можно подумать, что вы собираетесь начать третью мировую войну.
– Или не допустить, чтобы она началась, – заметил Броснан. – Вам это никогда не приходило в голову?
– Пошли, – обратился Флад к Броснану. Они вышли из машины в сопровождении Мордекая. Мэри было попыталась пойти вслед за ними, но Флад остановил ее: – Не в этот раз, дорогая. Я сказал Мире, что привезу с собой только бухгалтера, за которого выдаст себя Мартин. А Мордекай всегда меня сопровождает. Больше они не ждут никого.
– Теперь послушайте меня, – сказала Мэри. – Мне поручено заниматься этим делом. Я офицер и официальный представитель министерства.
– Браво! – сказал Флад и обернулся к Солтеру:
– Посмотри за ней, Чарли.
Он пошел к двери, где Мордекай уже звонил в колокольчик. Дверь открыл швейцар с подобострастной улыбкой на лице.
– Доброе утро, господин Флад. Господин Харвей просил передать вам наилучшие пожелания. Он только что приехал с аэродрома, подождите его, пожалуйста, в приемной.
– Хорошо. – Флад пошел за швейцаром.
Вид этой комнаты соответствовал назначению заведения: темные кожаные кресла, терракотовые стены и ковер. Освещение было электрическое. Из динамиков доносилась тихая музыка.
– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Броснан.
– Думаю, он действительно только что прибыл из Хитроу, – ответил Флад. – Не беспокойся.
Мордекай вышел в коридор и заглянул в одну из часовенок, предназначенных для прощания с усопшими.
– Везде цветы! Мне это кажется странным в подобном месте. Цветы теперь всегда напоминают мне о смерти.
– Я это не забуду, когда наступит твоя очередь, – сказал ему Флад. – Не будет никаких цветов – по твоей просьбе.
Без двадцати десять «форд-транзит» остановился на набережной Виктории. У Фахи вспотели руки. В зеркале заднего вида он заметил, как Диллон поставил «БСА» на подставку и направился к нему. Он выглянул в окно.
– Ты в порядке?
– Все хорошо, Син.
– Мы останемся здесь, пока будет возможно. Идеальным было бы подождать здесь минут пятнадцать. Если увидишь дорожную полицию, сразу трогайся, я поеду за тобой. Мы проедем по набережной полмили, развернемся и поедем обратно.
– Хорошо, Син. – Зубы Фахи стучали.
Диллон достал пачку сигарет, вынул две сигареты, вложил их в рот, прикурил и передал одну Фахи.
– Это чтобы показать тебе, какой я романтичный дурак, – сказал он и рассмеялся.
Когда Харри Флад, Броснан и Мордекай вошли в приемную, Мира уже ждала их. Она была в черном брючном костюме и сапогах. В руке она держала кипу бумаг.
– Вы выглядите как очень деловая женщина, Мира, – обратился к ней Флад.
– Так и есть, Харри, если учесть всю ту работу, которую я здесь выполняю. – Она поцеловала его в щеку и кивнула Мордекаю. – Привет, мускулистый. – Потом она оглядела Броснана с ног до головы: – А это кто?
– Мой новый бухгалтер, господин Смит.
– Действительно? – Она слегка кивнула. – Джек ждет вас.
Она открыла дверь и провела их во внутренний кабинет.
Огонь в камине ярко горел. Было тепло и уютно. Харвей сидел за столом, покуривая свою обычную сигару. Слева от него на боковой спинке дивана сидел Билли с небрежно перекинутым через колено плащом.
– Рад тебя видеть, Джек, – сказал Харри Флад.
– Правда? – Харвей оглядел Броснана с ног до головы. – Кто это?
– Новый бухгалтер Харри, дядя. – Мира обошла стол и встала рядом с ним. – Господин Смит.
Харвей покачал головой:
– Я никогда не видел бухгалтера, похожего на господина Смита. А ты, Мира? – Он опять повернулся к Фладу: – Я ценю свое время, Харри, чего ты хочешь?
– Диллона, – сказал Харри Флад. – Сина Диллона.
– Диллона? – Харвей изобразил на лице изумление. – А кто такой этот Диллон, черт возьми?
– Человек маленького роста, – вмешался Броснан, – ирландец, хотя может сойти за кого угодно. Вы продали ему оружие и взрывчатку в тысяча девятьсот восемьдесят первом.
– Очень дурно с твоей стороны, Джек, – ухмыльнулся Харри Флад. – Он много чего взорвал в Лондоне, и теперь, мы полагаем, собирается взяться за старое.
– А куда еще ему идти за снаряжением, как не к своему старому приятелю Джеку Харвею? – заметил Броснан. – Полагаю, это логично, не так ли?
Мира крепко сжала плечо дяди, и Харвей, с покрасневшим от гнева лицом, крикнул:
– Билли!
Флад поднял руку:
– Я хотел бы только заметить, что если он прячет под плащом обрез, то я надеюсь, что он взведен.
Билли мгновенно выстрелил через плащ и попал в левую ногу Мордекая, который уже успел выхватить свой пистолет. Флад мгновенно вытащил вальтер и выстрелил в грудь Билли. Тот свалился на диван, успев все-таки всадить пулю из второго ствола в левую руку Флада.
Джек Харвей выдвинул ящик письменного стола и схватил смит-вессон. Броснан выстрелил ему в плечо. На мгновение возникла суматоха. Комната наполнилась дымом и запахом пороха.
