Курильщикам знакомо это явление. Человек уже два года не курит, зависимость организма уже давно преодолена, тоска по сигарете приходит очень редко, человек наслаждается своим новым самоощущением, новым статусом некурящего. Но в один прекрасный день, сидя за рабочим столом, или на скамейке в парке, или в зале вылета в аэропорту и не имея на то никаких видимых причин, не испытывая ни особого стресса, ни особого блаженства, некурящий-курильщик вдруг встает, подходит к автомату, бросает монеты, достает пачку сигарет и закуривает. Просто так. Приблизительно так же могут начинаться или заканчиваться любовные связи. И по этому же принципу мы выбираем блюдо в ресторане: читаем меню сверху вниз и снизу вверх и в конце концов заказываем какое-нибудь филе морского языка с турнедо.
Георг позвонил в «Пан-Американ» и спросил, когда прибывает первый рейс из Нью-Йорка. В десять часов. Значит, в его распоряжении было не более двух часов. Он позвонил в контору Гильмана и попросил связать его с Бьюканеном.
— Мистер Бьюканен, позавчера с вами говорил мой кузен. Вы в курсе?
Георг изо всех сил старался изобразить саксонский акцент. Полной идентичности ему добиться не удалось, но речь его звучала достаточно странно.
— Черт меня подери, если я…
— Встреча состоится сегодня утром в аэропорту Сан-Франциско. Продавец прибывает в десять часов рейсом «Пан-Американ» из Нью-Йорка. Захватите с собой полицию. Меня преследуют, и мне придется просить о защите.
Георг повесил трубку. Потом позвонил в отель «Сент-Фрэнсис» и попросил соединить его с номером шестьсот двенадцать. Телефон долго не отвечал, и Георг успел разделить шестьсот двенадцать на два, еще раз на два, потом на три, опять на три и на семнадцать.
— Алло.
— Доброе утро. Я вас разбудил?
— Даже если бы я спал, не вижу причин, по которым вы не должны были бы меня будить.
— Вы что-нибудь узнали о другом продавце?
— У меня еще не было…
— Зато я узнал. И я отдам вам пленки за два миллиона. Положите два миллиона мелкими купюрами в кейс и будьте в десять часов в аэропорту, главное здание, зал отправления. Я отдам вам коробочки с пленками и тут же сяду в самолет.
Главное здание аэропорта расположено в высшей точке овала, образованного трехэтажными корпусами, к которому на противоположном конце ведет несколько съездов с автомагистрали. Нижний этаж предназначен для прибывающих, верхний — для улетающих пассажиров. Внизу для свободного передвижения открыта лишь передняя часть зала, дальше, за автоматической раздвижной дверью, находится зона таможенного контроля. Наверху можно пройти далеко вглубь терминала, к началу широкого коридора, к ответвлениям которого, как к пирсам, «причаливают» самолеты. При этом через огромные окна можно видеть зону таможенного контроля внизу.
Сразу же после телефонных звонков Георг выехал в аэропорт, припарковал машину поблизости от входа и обошел все главное здание, чтобы сориентироваться. «Сверху я первым увижу Джо. Но поскольку он прилетает из Нью-Йорка, ему не надо проходить через таможню и он быстро пересечет терминал. Выйдя из двери, он не остановится там, где за красными канатами заграждений ждут встречающие, а повернет либо направо, к лентам багажных транспортеров, либо к пункту проката автомобилей, или к стоянке такси. Если самолет прилетит без опоздания, он появится самое раннее в пять минут одиннадцатого, самое позднее — в пятнадцать минут. Значит, я увижу его первым, сверху. Профессор тоже будет наверху, потому что я сказал ему, что сразу же улетаю. Внизу будет ждать встречи с неизвестным прибывающим Бьюканен. Чтобы спуститься вниз или подняться наверх, мне потребуется не более минуты. Сверху не видно встречающих, а снизу — тех, кто улетает».
Георг стоял за красными канатами и смотрел наверх. Через стеклянную крышу маленького атриума видны были кессоны стеклянных сводов. Верхний этаж покоился на мощных колоннах. «Своды, колонны… Собор по-прежнему остается лейтмотивом моей жизни», — с улыбкой подумал Георг.
Вспомнив о Профессоре, он еще раз улыбнулся, на этот раз грустно. «Вот бы он порадовался моим „если“ и „то“. Если Джо хочет меня убить, то он хочет это потому, что я опасен для него и в отношении Гильмана, и в отношении русских. Но если он увидит, что поезд уже ушел, ему хватит хлопот и без меня, ему надо будет догонять этот поезд. И события станут развиваться уже своим чередом, независимо от меня и от моих действий. Джо, правда, крепко на меня разозлится, но вряд ли станет меня убивать просто от злости».
Показаться наверху вместе с Профессором, так чтобы Джо, проходя по терминалу, увидел их обоих. Потом с Профессором — на эскалатор, ведущий вниз рядом с атриумом. Когда Джо выйдет из терминала и увидит Бьюканена, швырнуть с эскалатора, прямо им под ноги, все четырнадцать коробочек с пленками, оставить Профессора на эскалаторе, а самому броситься наверх и исчезнуть. И пусть они делают друг с другом что хотят — Джо, Бьюканен, Профессор и полиция. Таков был его план.
Без десяти десять появился Бьюканен. С ним были два помощника, квадратные парни с ничего не выражающими физиономиями, — идеальный материал для изготовления как полицейских, так и бандитов. Бьюканен дал им какие-то указания, и они скрылись за двумя колоннами. Сам он смешался с толпой встречающих за красными канатами. Время от времени он незаметно смотрел по сторонам.
Без пяти десять появился Профессор. Та же осторожная походка, тот же темно-синий костюм, та же белая рубашка в тонкую голубую полоску, без галстука. В руке он держал маленький кейс.
— Вы летите в десять двадцать рейсом «Пан-Американ» в Лондон?
Георг неопределенно пожал плечами:
— Давайте отойдем на минутку вон туда. — Он указал на стеклянную стену над таможней. — Я хочу вам кое-что показать.
— Где товар?
Георг на ходу запустил обе руки в карманы и показал ему пригоршни коробочек. На табло прибытия, напротив рейса «Пан-Американ» из Нью-Йорка уже горела надпись: «Прибыл».
Джо прилетел с Рыжим. «Ну конечно, этот знает меня лучше, чем кто бы то ни было из его команды», — подумал Георг. Рыжий тащил две дорожные сумки. Джо что-то говорил, оживленно жестикулируя. Полтора центнера живого веса в движении, воплощенная деловитость в сочетании с громогласной общительностью.
— Вы его знаете? — спросил Георг, толкнув Профессора локтем и показав на Джо.
Он не стал ждать ответа. Он ударил кулаками по стеклу. Может быть, этот удар и не привлек бы внимания Джо. Но сработала сигнализация, раздался громкий хриплый звонок, и все головы в терминале повернулись в сторону источника звука. Георг увидел удивление на лице Джо.
— Что вы делаете? — Профессор схватил Георга за руку.
— Бежим! — крикнул Георг и бросился прочь, таща за собой Профессора, проталкиваясь сквозь толпу, перепрыгивая через чемоданы, лавируя между тележками с багажом.
Ни на секунду не выпуская руку Профессора, он наконец втиснулся на эскалатор и бегом устремился вниз. Только теперь он отпустил руку Профессора и достал из карманов коробочки с пленками. Впереди уже показались Бьюканен и дверь терминала.
До этого момента действия Георга нисколько не нарушали привычную, будничную суету аэропорта. Сработала сигнализация, ложная тревога — ну и что? В аэропорту повсюду на окнах и стеклянных перегородках стоят датчики — требование безопасности. Беготня и толкотня — ну и что? Двое мужчин куда-то несутся — наверное, опаздывают. Может, это отец и сын встречают мать.
Все произошло за считаные секунды. Дверь отъехала в сторону, Джо вышел из терминала, Георг швырнул коробочки вниз. Они приземлились очень удачно: несколько штук попали в Джо, другие упали прямо у его ног. Джо изумленно посмотрел на падающие и скачущие, как горох, коробочки, потом поднял голову в направлении эскалатора.
Пуля угодила ему прямо в лоб. Георг увидел, как он упал, как Бьюканен развернулся и еще раз прицелился. «Двумя руками! — мелькнуло у Георга в голове. — Значит, все-таки двумя руками». Он увидел лицо Бьюканена, его глаза, подтянутые к носу губы, зрачок пистолета. Прежде чем он успел пригнуться, грянул выстрел.
Вокруг уже поднялась паника, люди кричали, бегали взад-вперед в поисках укрытия. Бьюканен что-то крикнул, но Георг не расслышал его слов. Профессор, стоявший на эскалаторе на ступеньку выше, упал на него, соскользнул вниз и повалился на женщину, присевшую на ступеньку эскалатора рядом с Георгом. Та в ужасе закричала. Георг, тоже — скорее поневоле, чем сознательно, — опустившись на корточки, услышал ее вопль прямо у себя над ухом.
Потом он увидел кейс, выпавший из руки Профессора. Эскалатор остановился. Георг, не раздумывая, схватил кейс и бросился вверх по эскалатору. Он наступал на чьи-то руки, расталкивал чьи-то спины. Наверху, работая плечами и локтями, он пробился сквозь толпу зевак, которые услышали выстрелы и крики и хотели посмотреть, что произошло внизу. Стоявшие и сидевшие дальше от атриума ничего не заметили. Георг спокойно прошел сквозь эту обычную, ничем не потревоженную суету к выходу.
