— Бойся этой женщины, она оборотень, коварнее, чем Сунь-Укун и все лисы вместе взятые! Она…
Долепетать Вонг не успел — видимо, нервы у Лады не выдержали, она вдруг заорала «Сдохни, тварь!» и разрядила в пленника всю обойму.
Тело Вонг отбросило к кабине подъехавшего и остановившегося напротив ниши поезда. Выпавший из рук фонарь подсвечивал лицо, напоминающее маску театра Кабуки, изо рта, пузырясь, выходила кровь.
— Вы что, ребята, совсем ополоумели? — машинист поезда открыл дверь кабины и тут же с ужасом отпрянул назад.
— Ничего себе, ролевые игры пошли, — присвистнул высунувшийся из-за его спины веснушчатый помощник. В отличие от своего напарника он без страха и с интересом разглядывал и окровавленного китайца в женском платье, и Ракитина, который продолжал светить в пол целеуказателем, и Ладу в белом балахоне, вооруженную пистолетом и мечом-дао.
— Просто БК в реале какой-то, — восхищенно присвистнул пацан. — Только сантехников-зомби и гигантских пауков не хватает!
* * *
— Ну и зачем ты это сделала?
Иван решил сначала сам поговорить с Ладой, прежде чем ею займутся следователи. Как и всякий настоящий опер, следователей Ракитин не слишком жаловал. Недоверие к следствию особенно возросло у него после того, как одна из его «агентесс», трудившаяся «госпожой» в элитном салоне, принесла видеозапись с сексуальными играми следака, проходившего по делу о коррупции. Деньги взяточник тратил на весьма экзотические забавы: он входил в роль Юкио Мисимы и долго вел с проституткой беседы о самурайском духе, после чего «госпожа» помогала совершить ему «харакири». Правда, роль меча в этом ритуальном действе играл гигантский страпон, а роль вспоротого живота — задница следственного работника.
Вдоволь насмотревшись подобных «чудачеств», Иван не спешил передавать в следствие девушку, которая ему просто нравилась. Лучшего места для задушевной беседы, чем тихий и спокойный Петровский райотдел, в его распоряжении не было. Ракитин с Шершневым доставили девушку именно туда. Первым делом Ладе помогли умыться и переодеться в спортивный костюм, нашедшийся в шкафу у одного из оперов, дали таблетку успокоительного.
После нескольких рюмок водки, выпитых за успех проведенной операции, Лада и Иван уединились в офицерской комнате отдыха, главной достопримечательностью которой был бильярдный стол. Едва завидев стол, Лада бросилась к нему, схватила кий и стала беспорядочно колотить по расставленным на столе шарам. Иван догадался, что это — неуклюжая попытка снять нервное напряжение, и не стал мешать ей.
— Мне показалось, что он собирается выстрелить в тебя отравленной иглой… вот я и застрелила его, — ответила Лада, загоняя восьмерку в лузу от борта.
Внутренний голос пытался убедить Ивана, что выстрелы Лады вполне можно объяснить и оправдать. В плену у Вонга она пережила мощнейший шок, была на волоске от гибели — и расстреляла его в состоянии аффекта. Но оперативнику не давали покоя странные обстоятельства, сопровождавшие их похождения по тоннелям. Во-первых, было непонятно, почему системы контроля доступа были запрограммированы на отпечатки пальцев девушки. Во-вторых, последняя предсмертная фраза Мадам, о том, что Лада — опаснейший оборотень, и ее следует бояться.
— Ну хорошо, ты могла выстрелить, если тебе показалось. Но зачем было делать из него решето, убивать важного свидетеля, который мог бы нам многое рассказать? Ты ведь в курсе, что похитили не только тебя. Похищен профессор Клопин и его лаборатория.
— Да, они спрашивали меня об этом на допросах. Ты ведь сам слышал, Витя Хозяин говорил, что об обстоятельствах похищения Клопина и лаборатории Мадам якобы ничего не было известно. Хотя я думаю — все эти ордалии были устроены только для отвода глаз, а на самом деле и Клопин, и лаборатория были припрятаны самим Мадам.
— Что теперь на Витю пенять, — нахмурился Иван, — он теперь такой же покойник, как и Мадам.
— С Витей я как раз успела кое-какими соображениями переброситься — нас ведь в одной камере смертников держали перед ордалиями, — Лада закатила очередной шар, даже не поперхнувшись мудреным юридическим термином. — Так вот, он считал, что Клопина и лабораторию похитили кавказцы, работавшие заодно с Мадам.
— Они так дружно работали, что чуть не перемочили друг друга на «стрелке»… — раздумчиво усмехнулся Иван.
— В том-то и дело, что «чуть», — не смутилась Лада. — Витя мне рассказывал, что на стрелке в основном его людей положили, ну, и немного кавказской «пехоты» для отвода глаз. А грузинских авторитетов преспокойно отпустили, хотя могли их всех положить там же, из пулемета.
Логика девушки казалась железной, даже слишком железной для перепуганной измученной девушки, только что отправившей на тот свет пусть и плохого, но человека. Поэтому Ракитин продолжал упорствовать, надеясь рассеять последние сомнения.
— Ну, предположим, что кавказцы работали вместе с Мадам, тогда для чего было вообще устраивать весь этот балаган со «стрелками» и с ордалиями?
— А для того чтобы сбить с толку карелов и Безымянного с его людьми. Безымянный изначально был в доле с Мадам, и обо всех делах с лабораторией и профессором знал. Сам он был в бегах, но ведь у него на свободе оставалось достаточно людей, чтобы разобраться с Вонгом. А потом от Ганибалова-Лекторова про новое оружие прознали и карелы во главе с Витей, они тоже захотели свою долю. Вот Мадам и решил «стрелку» забить, чтобы на ней от карелов спокойно избавиться, а попутно «навешать лапши» на уши Безымянному… Убедить его, что Клопина и оружие захватили именно кавказцы.
«А ведь и это звучит вполне логично, — размышлял Иван, слушая Ладу. — Может быть, именно поэтому Безымянный так легко согласился на сотрудничество с нами. Он понял, что Мадам «развел» его, как лоха.
— Значит, ты считаешь, что и «стрелка» с кавказцами, и ордалии — это всего лишь инсценировка с целью сбить с толку подельников Мадам?
— Совершенно верно…
Лада кивнула. На Ракитина она не смотрела — тщательно натирала кий мелком.
«А ведь действительно, тогда можно логично объяснить, почему при всех трех нападениях с целью похищения использовался один и тот же китайский препарат на основе кетамина, — продолжал размышлять Ракитин. — Все очень просто: Мадам не захотел делиться своей добычей с подельниками — Безымянным и Витей Хозяином. Тогда он инсценирует «стрелку» с кавказцами и заманивает в ловушку карелов. Тем временем его люди и кавказские наемники похищают Ладу, Клопина и оборудование лаборатории. Затем Мадам приглашает Безымянного на ордалии, где делает вид, что сам не представляет, кто захватил Клопина и лабораторию».
— Но сути дела это не меняет, — произнес он вслух. — Лаборатория и профессор все равно в руках старого Бесо и его людей. Где он их держит, неизвестно. Все свидетели, которые могли рассказать что-либо по этому поводу, уже мертвы.
— Ошибаешься, самый ценный свидетель перед тобой и живее всех живых, — Лада томно улыбнулась, как кошка изогнулась над столом и замерла в призывной позе, не спеша наносить очередной удар по шару.
— Ты хочешь сказать, что знаешь, где люди старого Бесо прячут Клопина и лабораторию? — изумился Ракитин.
— Не совсем так, — Лада одарила Ивана очередной призывной улыбкой, — насчет старого Бесо и его бандитов я не знаю. Они, скорее всего, уже мертвы… Вы ведь не сумели напасть на их след?
— Пока нет.
— Я думаю, вы их и не найдете. Фэнгуновцы хорошо умеют разделывать трупы. А вот насчет того, где Мадам мог припрятать профессора Клопина и лабораторию, у меня есть кое-какие соображения… я уверена почти на сто процентов.
— Ну так не томи, поделись со мной, зайка, — Иван подошел к девушке вплотную и забрал у нее из рук кий.
— Это ты меня не томи, разве ты не соскучился? — Лада выгнула спину еще сильнее, и спина ее стала похожа на изгиб арфы.
Ракитину трудно было представить себя в роли арфиста. Но так же, как тогда, на теплоходе, отказать девушке он не смог. Загадки, которыми говорила Лада, возбуждали не меньше, чем чувство опасности, а твердый, как камень, бильярдный стол многократно усиливал наслаждение от мягкого, горячего и упругого тела девушки. В то же время если уж пришлось выступать в роли телохранителя, то почему бы и не быть ближе к этому самому телу?..
— Я хочу тебе кое-что показать, посмотри на мои руки… — Лада протянула ему свои ладони, когда, довольные друг другом, они упали в мягкое кресло. — Ты ничего не замечаешь?
— Холодные, — ответил Иван, удивившись, что ладони совершенно не покраснели, хотя она сильно опиралась ими о шершавое сукно под его толчками.
— Смотри внимательнее, — Лада потерла ладони, словно старалась стереть защитный слой, а потом снова показала Ивану растопыренные пальцы. Только сейчас он обратил внимание на едва заметные полоски шрамов, которые очерчивали контуры ладоней и подушечек пальцев.
