Глава 27
— Весь советский народ идет на выборы, демонстрируя несокрушимое единство партии и народа. За единый блок коммунистов и беспартийных идет отдавать свои голоса трудовая Москва, — радостно сообщил диктор, Крючков, поморщившись, подошел к телевизору, убрал звук. Несмотря на то, что это был кабинет руководителя советской разведки, телевизор в нем стоял старый, отечественный, и никакого дистанционного управления не было. Крючков вернулся за стол. В кабинете кроме него сидели генералы Грушко, Голубев, Дроздов и полковник Грибин. Несмотря на это, хозяин кабинета, не любивший фамильярностей, не стал просить никого из присутствующих убавить звук. Он прошел суровую школу дипломатической и партийной работы и не любил выставляться. И тем более проявлять нескромность. Это была не поза — это было его правилом жизни. Из веселого, общительного парня с годами он превратился в жесткого, сухого, педантичного руководителя, строго требовавшего с подчиненных и не прощавшего им ни малейшей небрежности.
Телевизор он включил, чтобы посмотреть как Гришин уговорит уже смертельного больного Черненко выйти к мониторам телевидения для участия в голосовании. Черненко не мог ни ходить, ни говорить, ни соображать. Но его безжалостно подняли из постели и заставили стоять у камеры, демонстрируя всему миру явственную печать смерти, лежавшую на лице обреченного генсека. Крючков, просмотрев эту программу еще раз, убедился, что Черненко не жилец на этом свете. Слухи ходили давно, но в КГБ все всегда знали лучше. Здесь знали, например, что их руководитель — Председатель КГБ Чебриков не скрывает, что в грядущей схватке за власть будет на стороне андроповской команды. Все понимали, что симпатии на Политбюро могут разделиться между Гришиным или Романовым с одной стороны и Горбачевым, которого поддержат андроповские выдвиженцы, с другой.
При любом раскладе поддержка такой организации, как Комитет Государственной Безопасности, отвечавший в том числе и за организацию охраны членов Политбюро и их семей, стоила очень многого. Крючков знал, что за Горбачева собирается выступать Громыко, когда-то мечтавший стать первым и теперь собирающийся выдвигать свою кандидатуру на паритетных началах. При этом, по взаимной договоренности, Горбачев получал высший пост в партии, а Громыко высший пост в государстве.
Крючков сел за стол и начал совещание.
— Докладывайте, — разрешил он генералу Грушко, своему заместителю по европейскому направлению.
Тот привычно нахмурился, посмотрел коллег и начал говорить:
— В прошлом году к нам стали поступать сигналы о ряде провалов нашей агентурной сети по линии третьего отдела. Особенно показательным было сообщение нашего агента в США «Юджина» о том, что его сообщение по базам подводных лодок в Великобритании стало известно английской и американской стороне. Тогда мы провели проверку, но ничего не обнаружили.
Крючков слушал молча, глядя куда-то в сторону. Было заметно, как сильно он нервничает.
— Мы продолжали наши оперативные мероприятия совместно с внутренней контрразведкой и руководством третьего отдела. Но затем произошла эта история в Америке. «Юджин», не получивший от нас подтверждения и случайно потерявший второго связного в Чикаго, вышел на связь через первый канал, уже заблокированный американцами и отправил очередное донесение. Как потом объяснял сам агент, он хотел таким образом установить, где именно происходит утечка информации при переправке его донесений. Благодаря этому нам удалось проверить всю линию и сделать однозначный вывод, что утечка могла произойти только в Англии, среди нашего персонала местной резидентуры.
Грибин, сидевший рядом с Грушко, выглядел особенно измученным и уставшим. Он понимал, что в случае любой неудачи оргвыводы будут делать, начиная именно с него.
— «Юджин» подверг себя ненужному риску, потерял одного из своих связных, но помог нам точно установить и очертить возможный район поиска. На сегодняшний день проверяются все офицеры нашей резидентуры в Англии, — продолжал Грушко, — мы старались производить проверку своими силами, не привлекая для этого Второе Главное Управление. Поменяли нашего резидента в Англии еще в середине прошлого года, когда Гука сменил Никитенко, но по предложению руководства отдела на эту вакансию в январе был рекомендован полковник Олег Гордиевский. В настоящее время он уже ознакомлен с личным шифром резидента для связи с Центром. Никитенко должен улететь из Лондона через два месяца и тогда Гордиевский станет новым резидентом в Лондоне. Пока он не знает о нашем поиске, но, думаю, что его нужно ввести в курс дела, очертив круг подозреваемых, которых мы проверяем в первую очередь.
Грушко перечислял все это несколько напряженным голосом. Ему было неприятно говорить об этом при Дроздове, уже давно и упорно доказывающем, что среди его нелегалов нет предателей, что утечка информации идет из местных резиденту? третьего отдела. Теперь приходилось признавать правоту начальника управления, занимавшегося нелегалами. Юрий Иванович Дроздов четыре года работал в Нью-Йорке резидентом ЛГУ КГБ — с семьдесят пятого по семьдесят девятый и обладал колоссальным опытом разведывательного дела. Грушко было неприятно, что Дроздов оказался прав, но, как дисциплинированный человек, он перечислял все, ничего не упуская.
— Что думаете делать? — спросил Крючков.
— Анализ показывает, — ответил Грушко несколько напряженным голосом, — что в подобных случаях привлечение сотрудников местной резидентуры и их агентов оказывается недостаточным. Если источник информации англичан и американцев сидит в нашей резидентуре, то, значит, все известные связи по всем направлениям оказываются под угрозой. В связи с этим руководство третьего отдела и управление внутренней контрразведки считают правильным задействовать других агентов, не связанных напрямую с нашей резидентурой в Лондоне.
— А вы что думаете об этом? — хмуро спросил Крючков у Дроздова.
— Я согласен, — мрачно ответил Дроздов, — но считаю, что для подтверждения наших предположений нужно использовать внутренние резервы в самой Англии. Это быстрее и проще, чем подставлять кого-то из нелегалов, к тому же, возможно, известных «кроту».
Он был в плохом настроении. Подтверждались его мысли о наличии чужого «крота» среди сотрудников английской резидентуры. Но он не чувствовал особой радости, понимая, что основная нагрузка по проверке данных Грушко ляжет на его управление.
Все поняли, о чем говорил Дроздов. Это была так называемая линия «ОЦ». Особо ценные агенты подчинялись напрямую управлениям ПГУ, минуя резидентуры на местах. Это делалось для дублирования информации и проверки сообщений, независимо друг от друга. Кроме того, таким образом агентура предохранялась от провалов в случае неожиданной измены и была надежно защищена. Такая цепь была продумана после ареста и разоблачения Рудольфа Абеля, работавшего много лет нелегалом в Америке и выданного своим связным, работавшим на местную резидентуру. Наиболее ценные агенты шли по линии «ОЦ» и были известны лишь немногим лицам в руководстве ЛГУ. Именно о них теперь и говорил Дроздов.
— Согласен, — быстро сказал Крючков, — мы обязаны, наконец, установить, почему у нас был ряд провалов в Великобритании. И самое главное — почему англичане так последовательно и быстро высылали наших резидентов. Мне дали справку, и я убедился, что за последние десять лет они выслали семнадцать наших сотрудников. Ни в одной другой стране такого не было. Это говорит о многом.
— Мы все проверяли, — вмешался Голубев, — за это время вся местная резидентура практически поменялась, все офицеры прошли проверку. Скоро будет назначен новый резидент. Мы делаем все возможное.
— Видимо, не все, — сухо сказал Крючков, видимо, не все.
Начальник третьего отдела Грибин сидел, стараясь не вмешиваться в разговор генералов. Все равно, крайним будет он, в который раз с горечью думал Грибин.
— Все свободны, — разрешил Крючков, — Юрий Иванович, вы задержитесь, — попросил он Дроздова.
И только когда вышли участники совещания, спросил:
— Как дела у «Юджина»?
— Слава богу, — ответил Дроздов, — после провала его связного мы очень беспокоились за него. Но пока ничего страшного. Он работает нормально.
— Сколько лет уже он там?
— Больше десяти, — ответил генерал.
— Да, — сказал, вспоминая Кемаля, Крючков, — никогда не думал, что он сумеет так удачно закрепиться.
— У него хорошая легенда. Редкое сочетание комбинаций. Такое бывает очень редко, Богатые родственники за границей и практически никто из них не знал его в лицо. Тогда была проведена большая работа.
— Это заслуга Юрия Владимировича, — вспомнил своего покойного шефа Крючков. — Под его руководством мы проводили тогда подготовку всей операции.
