Сейчас они найдут машину и поедут в аэропорт. Вы прикажете приготовить в аэропорту машину «Скорой помощи», два небольших пистолета, лучше бельгийские «браунинг» или «Макаров». И много разных бинтов.
— Что вы еще задумали?
— Я вас очень прошу, поверьте мне и не задавайте лишних вопросов, — попросил Дронго, — у нас мало времени. И самое главное: не забудьте, чтобы было много бинтов. Да, еще одна просьба. Нужен вертолет. — И вышел из кабинета. Там его уже ждал Эльдар Касумов.
— Этот подонок метрдотель не сказал нам главного, — пробормотал Дронго, — здесь на крыше здания должна быть установлена антенна импульсного сигнала.
Пульт был у него в кармане, я в этом уверен. Погибший Корсунов имел свой.
Значит, антенна уже давно установлена. Ты был когда-нибудь скалолазом или альпинистом?
— Нет, — пожал плечами Касумов.
— Придется нам с тобой идти на крышу, — сказал Дронго. — Много людей с собой брать нельзя, они могут задеть антенну, и произойдет взрыв. Импульсный сигнал может получиться и от толчка. Поэтому только ты и я. И запомни: у нас в запасе всего тридцать семь минут. Ты хоть знаешь, как забраться на крышу?
— Знаю, — кивнул Касумов. Они пошли в левую часть здания, где был выход на чердак и на крышу. Начали подниматься.
— Ты ищи в той стороне, — предложил Дронго, — а я пойду вправо. И помни, у нас мало времени.
Они разделились и пошли каждый в свою сторону. Чердак был пыльный, весь в саже и копоти, сказывалось расположение кухни в здании. Дронго внимательно исследовал все пространство, стараясь ничего не пропустить. До назначенного срока оставалось пятнадцать минут, десять. Вдруг он услышал сдавленный крик и замер. Что это было? Сделал несколько шагов и вдруг услышал:
— Дронго!
Он увидел направленное на него дуло пистолета. Это был подполковник Леонидов.
— Что вы сделали с парнем? — строго спросил Дронго.
— Ничего. Я его не убивал, просто оглушил, — спокойно произнес Леонидов.
— А я все время думал, кто их будет подстраховывать, — покачал головой Дронго. — Сукин вы сын.
— Спокойно, — посоветовал Леонидов, — не спешите. У нас есть еще несколько минут.
— Если произойдет взрыв, мы все погибнем, — напомнил Дронго.
Леонидов улыбнулся.
— Не беспокойтесь. Взрыв не может произойти раньше условленного времени. А когда сигнал поступит на антенну, у нас будет еще дополнительно три минуты.
Антенное устройство сконструировано таким образом, чтобы взрыв произошел через три минуты.
— Антенное устройство, — растерянно проговорил Дронго, — значит, вы нас дурачили весь вечер. В вазах не было никакой взрывчатки. Все это блеф, обман.
Мы видели вазы и не проверяли чердак. А вы просто заложили здесь взрывчатку.
— Как хорошо, что вы такой догадливый, — засмеялся Леонидов. — А вы хотели, чтобы мы действительно выставили взрывчатку у всех на виду? Это вы сами поверили в такую версию, а мы не стали вас разубеждать. Да и дурачок метрдотель ничего не знал.
Дронго закусил губу. И в этот момент рядом раздался стон. Леонидов обернулся. К ним подползал Касумов. Дронго сильным ударом выбил пистолет из рук подполковника. Тот упал, но успел ногой оттолкнуть пистолет. Затем нанес сильный удар по ногам Дронго.
Тот упал. Леонидов перекатился в его сторону и навалился сверху. Дронго отчаянно защищался. Он был объективно сильнее, но у Леонидова было преимущество, он был сверху. Наконец Дронго оттолкнул от себя нападавшего и бросился к оружию. В этот момент раздался выстрел, и пистолет отлетел в сторону.
— Не торопитесь, — сказал кто-то по-английски. Это был Карл Штейнбах. Он стоял с оружием в руках. Леонидов, поднявшись, сел на пол.
— Все в порядке, Карл, — сказал он, — эти дурачки ничего не подозревали.
— Да, — улыбнулся Карл, — как и ты. Он выстрелил прямо в лоб подполковнику. Тот дернулся и вытянулся на крыше во весь рост. Касумов попытался поднять голову, но не сумел этого сделать. Карл усмехнулся и повернул свой пистолет в сторону Дронго.
— Последняя минута, Дронго, — торжествующе сказал он, — вы проиграли.
И раздался выстрел. Штейнбах оглянулся, покачнулся и упал, так ничего и не поняв. Подняв пистолет Леонидова, за его спиной стоял Савельев. Он видел, как подполковник выходил из зала, как он разговаривал с неизвестным ему прежде журналистом. И решил последовать за ними.
— Спасибо, — выдохнул Дронго.
— Три пистолета, — задумчиво сказал Савельев, — один взял Штейнбах, один Леонидов и третий был у Груодиса.
— Нет, — возразил Дронго, — третий был не у него. Груодис — разведчик, он не стал бы носить оружия. Третий пистолет был у его знакомой. Той самой, которая убила в Бад-Хомбурге Пискунова.
Громко щелкнула антенна, пошел отсчет времени.
Дронго поднялся и, превозмогая боль, остановил отсчет взрывного устройства.
— Вот и все, — сказал Савельев.
— Нет, не все, — возразил Дронго. Послышался характерный гул работающего вертолета.
— Это за мной, — прошептал Дронго, — позаботьтесь об этом парне, полковник. Он мне сегодня здорово помог.
— Куда вы?
— У меня еще долг этим ребятам, — усмехнулся Дронго, — а я люблю возвращать долги.
Шатаясь от усталости, Дронго спустился вниз. Нестерпимо болела правая нога. Снизу, со второго этажа, на крышу уже выбирались сотрудники службы охраны.
— Что там было? — спросил министр внутренних дел.
— Они заложили взрывное устройство на чердаке, приспособив для этого металлические покрытия, расположенные сверху: ни одна собака не смогла бы почувствовать запах взрывчатки. А металлоискатель был бессилен. Я все время удивлялся, каким образом они заложили взрывчатку в зале, чтобы ее не чувствовали собаки? И почему ваза была не такой тяжелой, когда одну из них вытащили сотрудники Министерства национальной безопасности? Все было подстроено таким образом, чтобы мы видели только эти проклятые вазы.
Он попросил одного из сотрудников:
— Когда будете забирать трупы, будьте внимательны, в карманах убитых могут быть документы. Савельев спускался за ним.
— Может, вам не нужно никуда лететь? — спросил полковник. — Это уже выше человеческих сил. Вы можете сорваться. Останьтесь, Дронго. В аэропорту есть кому действовать.
— Нет, — возразил Дронго, — я обязан все довести до конца.
На первом этаже у входа стоял спикер парламента. Он испытующе посмотрел на Дронго.
— Все?
— Взрыва не будет, — кивнул Дронго, — кажется, здесь все.
— Вертолет стоит рядом, вы можете лететь, — показал в сторону выхода спикер и, не удержавшись, спросил:
— Зачем вам это нужно?
В ответ Дронго только махнул рукой.
Наверху закончился банкет. Оба президента встали со своих мест и в сопровождении десятков людей покинули большой зал.
— Кажется, сегодня был самый удачный вечер в моей жизни, — пошутил Шеварднадзе, — я не думал, что так кончится.
Алиев кивнул. Самое главное они сделали — договор был подписан. Он думал, как трудно и мучительно идут все эти процессы. Может, это был их крест, который они должны были нести. Он с неподдельной симпатией взглянул на грузинского коллегу. И здесь схожесть судеб политиков была просто уникальной. Они мучительно уводили свои народы от края пропасти, над которой находились обе республики. Это была еще не передышка, но от пропасти им удалось немного отодвинуться. И в этом была несомненная заслуга этих пожилых мужчин, сейчас бок о бок идущих по лестнице. В этом была их Боль и Правда, их предназначение.
Дронго прошел к вертолету. За ним шел министр национальной безопасности.
Он влез в кабину следом за Дронго.
— Я лечу вместе с вами, — сказал тоном, не терпящим возражений. — Мне приказано осуществить общее руководство по освобождению самолета с заложниками.
— Нам нужно быть как можно быстрее на месте, — сказал Дронго, взглянув на часы. Вертолет поднялся.
— Кто были эти двое убитых? — спросил министр.
— Один — приехавший со мной подполковник из СВР. Очевидно, он решил подстраховать своих бывших коллег из группы Груодиса. Или имел на этот счет какие-нибудь конкретные указания. А другой выдавал себя за иностранного журналиста, или действительно был по совместительству журналистом.
— Москва все-таки не хотела, чтобы был подписан этот договор, — задумчиво сказал министр.
— Это не совсем так, — возразил Дронго. — Если бы не полковник Савельев, я бы сейчас с вами не разговаривал. А дворец лежал бы в руинах. Просто нужно помнить, что и там, как везде, существуют разные группы людей и разные векторы интересов. И каждая группа преследует собственные интересы.
Вертолет, развернувшись, летел в сторону аэропорта. Министр поднял переговорное устройство.
— Докладывайте, — потребовал он.
— Самолет уже заправлен, — раздался чей-то голос сквозь треск и скрежет в эфире, — деньги доставлены в аэропорт. Они требуют, чтобы привезли их раненого товарища, но мы не знаем, о ком они говорят.
