— Добрый день, сержант, входите и взгляните на моего друга.
Сержант вошел и встал рядом с Бондом. Тот повернулся к свету. Два проницательных черных глаза тщательно изучали лицо Бонда в течение некоторого времени. Затем человек сделал шаг назад.
— Не могу ничего гарантировать по поводу шрама дольше чем на час при такой жаре. Все остальное в порядке. Кем он должен быть, сэр?
— Он должен быть сержантом Джеймсом, членом штаба сержанта Данкваерса. — Веленс взглянул на часы. — Только на три часа. Хорошо?
— Конечно, сэр. Я могу приступить?
Получив в ответ кивок Веленса, человек провел Бонда к креслу у окна. Потом, поставив свой чемоданчик на пол около кресла, он опустился на одно колено и раскрыл его. Затем в течение десяти минут его легкие пальцы были заняты лицом Бонда.
Бонд, подчинившись неизбежному, слушал, как Веленс говорил с «Алмазным домом».
— Его не будет до 3.30? В таком случае, пожалуйста, передайте мистеру Сайсу, что двое моих людей заедут к нему в 3.30. Да, мне кажется, что это достаточно важно. Конечно, это только формальность. Обычное наведение справок. Я предполагаю, что это займет не более десяти минут у мистера Сайса. Очень вам благодарен. Да, заместитель комиссара Веленс. Правильно: Скотланд-Ярд. Да, спасибо. До свидания.
Веленс положил трубку и повернулся к Бонду.
— Секретарь сказал, что Сайс вернется не раньше 3.30. Вам следует быть там в 3.15. Никогда не повредит сначала осмотреться. Всегда полезно вывести человека из терпения и равновесия.
— Ну как?
Сержант Лобиниро протянул Бонду зеркало. Немного седины на висках. Шрам исчез. Изменились очертания уголков глаз и рта. Слабые тени под скулами. Придраться было не к чему. Все это добавило что-то неуловимое к внешности того, кто перестал быть Джеймсом Бондом.
Глава 4
Что здесь происходит?
Сидя в патрульной машине, сержант Данкваерс был погружен в свои мысли. Они молча ехали вдоль Стрэнда, затем по Чансери Лайн в Холборн. Затем повернули налево на Хеттон Гарден, и машина остановилась около изящного белого портала здания лондонского Алмазного клуба.
Бонд проследовал за своим компаньоном к парадной двери, в центре которой находилась отлично отполированная дощечка. На ней было выгравировано: «Алмазный дом», а ниже — «Руфус Б. Сайс, вице-президент европейского отделения».
Сержант Данкваерс позвонил, симпатичная молодая еврейка открыла им дверь и провела через покрытый толстым ковром вестибюль в обитую деревянными панелями приемную.
— Мистер Сайс будет с минуты на минуту, — проговорила она и вышла, закрыв за собой дверь.
Приемная была шикарно обставлена, но из-за топящегося камина в ней была тропическая жара. В центре, на темно-красном ковре — под цвет пламени, стоял круглый столик из красного дерева и шесть таких же кресел, которые, по мнению Бонда, стоили не меньше тысячи фунтов. На столе лежали журналы и несколько экземпляров «Кимберли Диамонд Ньюс». Глаза Данкваерса оживились, когда он увидел их: он сел и стал переворачивать страницы июньского выпуска.
На каждой стене комнаты висели картины в золоченых рамках с изображением цветов. Ощущение как бы трехмерного пространства в этих картинах привлекло внимание Бонда, и он подошел поближе, чтобы рассмотреть одну из них. Это была композиция из свежесрезанных цветов, стоявших в нише за стеклом, обрамленным бархатом цвета меди.
В комнате было совершенно тихо, за исключением гипнотизирующего тиканья больших настенных часов и приглушенных голосов, доносившихся из-за двери, расположенной напротив входа. Послышался щелчок, дверь на несколько дюймов приоткрылась, и голос с сильным иностранным акцентом стал уговаривать: «Но, мистер Гранспек, зачем же так жестоко! Мы все же должны как-то зарабатывать на жизнь, не так ли? Я говорю вам, что мне этот чудесный камень стоил десять тысяч фунтов. Десять тысяч! Вы мне не верите? Но я клянусь вам!» Затем последовала небольшая пауза, и голос в последний раз предложил цену: «Ну хорошо, кончим, прошу вас!»
Послышался смех: «Вилли, ты порядочный тип, я рад был бы помочь тебе, но этот камень стоит не более 900 фунтов, и я дам тебе еще сто, только ради тебя. Те-серь иди и обдумай все хорошенько. Ты не получишь лучшей оплаты в, Стрите“».
Дверь открылась, и американский бизнесмен в пенсне и с плотно сжатым ртом, как на сцену, вытолкнул маленького встревоженного еврея с большой красной розой в петлице. Они были очень удивлены, увидев, что в приемной кто-то есть, и, бормоча извинения, не обращаясь ии к кому конкретно, американец почти бегом провел своего спутника через приемную в холл. Дверь за ними захлопнулась.
Данкваерс взглянул на Бонда и подмигнул.
— Вот она, подноготная всего алмазного бизнеса, — сказал он. — Это был Вилли Беренс, один из наиболее известных оценщиков в «Стрите». Я предполагаю, что другой человек был скупщиком Сайса. — Он опять занялся своими журналами, а Бонд, противясь желанию закурить, снова стал изучать цветочные «картины».
Внезапно тишина нарушилась упавшими в камине дровами и часами, пробившими полчаса. Дверь отворилась, крупный темноволосый человек сделал два шага в комнату и остановился, переводя взгляд с одного посетителя на другого.
— Мое имя Сайс, — резко проговорил он. — Что здесь происходит? Что вы хотите?
Дверь позади человека оставалась открытой, и сержант Данкваерс обошел его с вежливой миной, закрыл дверь и вернулся на свое место в середине комнаты.
— Я сержант Данкваерс из Специального отдела Скотланд-Ярда, — проговорил он тихим, миролюбивым голосом. — А это, — он указал на Бонда, — сержант Джеймс. Я провожу обычный опрос об украденных алмазах. Комиссар подумал, — его голос стал бархатным, — что вы, возможно, сможете помочь нам.
— Так, — произнес мистер Сайс, презрительно глядя то на одного, то на другого, на этих низкооплачиваемых сыщиков-полицейских, которые имели наглость отнимать у него время. — Продолжайте!
В то время как сержант Данкваерс продолжал говорить тоном, который мог бы показаться нарушителю закона угрожающим, время от времени заглядывая в маленькую книжечку, излагая историю, изобилующую такими выражениями, как «совсем недавно» или «стало известно», Бонд внимательно изучал самого Сайса, что возмущало того не меньше, чем оттенок голоса сержанта Данкваерса.
Мистер Сайс был крупным плотным человеком с квадратным лицом, углы которого подчеркивались короткими, очень жесткими, подстриженными под «ежик» волосами. Брови были черные и прямые, а под ними виднелись два черных глаза с очень пристальным, неподвижным взглядом. Он был чисто выбрит, и на его лице губы казались прямой широкой линией. На квадратном подбородке глубокая впадина, скулы выдавались вперед. Одет в просторный черный однобортный костюм, белую рубашку и очень тонкий черный галстук с золотым зажимом в виде копья. Его длинные руки свешивались по обеим сторонам тела и заканчивались большими полусогнутыми кистями, заросшими черными волосами. Ноги, обутые в черные ботинки, очень дорогие, примерно 43-го размера.
Бонд сделал вывод, что этот жесткий и влиятельный человек прошел множество тяжелых испытаний, прежде чем достиг теперешнего положения.
— …а это как раз те камни, которые нас интересуют, — закончил сержант. Он снова обратился к своей черной книжечке. — Один двадцатикаратный «Висселтон», два чисто бело-голубых, примерно по десять карат каждый. Один тридцатикаратный желтый «Премьер-министр», один пятнадцатикаратный «Топ Кейн» и два пятнадцатикаратных «Кейп Юньонс». — Он помолчал. Затем он отвел взгляд от своей книжки и очень пристально посмотрел в тяжелые темные глаза мистера Сайса. — Проходили ли какие-нибудь из них через ваши руки, мистер Сайс, или через вашу фирму в Нью-Йорке? — мягко спросил он.
— Нет, — решительно ответил мистер Сайс. — Не проходили. — Он повернулся к двери позади себя и открыл ее. — А теперь всего хорошего, джентльмены!
Больше не церемонясь с ними, он решительно вышел из комнаты, и они услышали, как он быстро поднялся наверх по лестнице. Дверь открылась и захлопнулась, и наступила тишина.
Без всякого разочарования сержант Данкваерс сунул записную книжку в карман, взял фуражку, прошел в вестибюль и вышел на улицу. Бонд последовал за ним.
Они сели в патрульную машину, и Бонд назвал свой адрес на Кинг Роуд. Когда машина тронулась, сержант отбросил официальный вид и повернулся к Бонду. Он выглядел очень довольным.
— Мне все это очень понравилось, — сказал он. — Не часто встречаешь такой орешек, как этот. Вы узнали то, ч го хотели, сэр?
Бонд пожал плечами.
— По правде говоря, сержант, я сам не знаю, что мне было надо. Но я доволен, что мне удалось взглянуть на мистера Руфуса Б. Сайса. Интересный малый. Он выглядит совсем не так, как я представлял себе алмазных купцов.
