Самым смелым и эрудированным оказался Сергей Борисович Иванов, но, во–вторых, он министр обороны и по должности обязан излучать отвагу, в-третьих, Загорянка — его территория, а во–первых, был давним президентским знакомцем и коллегой: война 1380 года с монголами, но это была другая эпоха и другие войны!
Иванов был человеком старой доброй школы.
— Хорошо, господа. Вы понимаете: ответ носит чисто академический характер. Посему приказываю: Военные! Срок — месяц. Привлекайте кого хотите: тайн тут никаких. Но ко мне след привести не должен. Соберите конференцию какую или семинар — не знаю. Я хочу знать, какой будет следующая война России. Не с кем, а какая? Вам понятно?
Иванов утверждающе и бодро кивнул.
— Отлично! А что бы подогреть Ваш интерес к профессии и сохранению должности, я этот же вопрос задал еще кое–кому. Потом мы вместе дружно сравним выводы теоретиков. Надеюсь, Вы сумеете объяснить разницу в выводах.
Вице–премьер поскучнел лицом.
— Далее. Контрразведка! Мне необходима объективная оценка проникновения агентурой в структуры власти, их возможности по срыву и противодействию подготовки государства к войне.
Оценивайте все аспекты: внешнеполитический, внутриполитический, экономический, транспортный, мобилизационные запасы, СМИ, диверсионно–террористический. Устойчивость органов государственного управления в предкризисной и кризисной ситуациях.
Рашид Нургалиевич! У Вас строго по профилю: бандиты, коррупционеры, их возможности по дестабилизации страны. Мнение Ваших аналитиков об их возможностях и на чьей стороне будут играть мне необходимо. Впрочем, вопрос чисто риторический: с кем будет жулье? По–моему, сомнений нет. А с кем будут бандиты? Английскому бизнесу «крыша» не потребуется, а поляки навяжут свою.
Такая, господа, у меня в Вас необходимость. Но я Вам тоже нужен: с этой минуты объявляю «угрожающий период». Приказ. Точка.
Патрушев! Доведите до должностных лиц их права и обязанности.
— Господа! Прочтите и распишитесь.
— Хочу обратить Ваше внимание и честно предупреждаю: с этой минуты за болтовню, коли случится, на вопросы прокурора Вам отвечать не придется. Без моей визы, на основании Указа Президента «Об условиях введения порядка и правил угрожающего периода» члены Ваших семей невыездные. Надеюсь, понятно, что осталось за кадром?
Президент с интересом наблюдал за озабоченными перспективами чиновников. Выждал и изрек: Товарищи! В пятидесятых годах девятнадцатого века у населения Европы случилась большая неприятность! Канцлер Горчаков отлил жестокую фразу: Россия сосредотачивается… Подумайте, что старый дипломат хотел этим сказать?
Крепко подумайте! Эта фраза станет основой нашей внешней политики, каковая с этого момента подчинена нашей внутренней политики!
Господа! Не смею задерживать. Патрушев, останьтесь.
Господа удалились учить историю.
— Николай Пантелеймонович! Есть дело…
— Я весь внимание, господин Президент!
— Вы обслуживаете ФАБСИ, что есть на эту фирму?
— На все фирмы есть материальчик… Старовойтов, э-э, позвольте я пропущу, такого нагородил. Преемникам разгребать десяток лет точно.
— Я уточню: на активную часть структуры: перехват, дешифровка?
— На каждого месье есть свое досье, как говорится… Шифровальщики от века под особым контролем. Сигналы есть, но они всегда были. Нет у меня уверенности, что это не деза. АНБ свой хлеб зазря не жует, там тоже люди работают. Как знать: у нас утечка или сами шифры раскололи?
— Вы докладывали о перспективах…
— Да, есть малость, надо месяц–два.
— Хорошо, а если иначе поставить вопрос: насколько чисты люди в перехвате, аналитике и дешифровке?
— Тут я могу говорить определенно: в силу решаемых задач в этих управлениях опасения, конечно, есть. Допустим, стоит задача вербануть аналитика или из дешифровки. Так задачи можно ставить любые, а как ее исполнить? Как выйти на человека, где встретиться, как общаться? И в практике за все годы имеем, по–моему, только два случая. Да и там одного прихватили в командировке, кажется, на бабе, а второй сам утек.
Вы должны помнить: Шеймов — громкое дело было. Но он инициативник. Сейчас в Штатах подвизается. Разбогател. А что — найти?
— В свое время, каждому — по делам его. В свое время… Продолжайте.
— Разведку интересует шифровальщик. Спецсвязь. Вы же знаете: раскололи шифр — предел мечтаний. Остается прикрывать успех и оберегать агента пуще глаза. За такого не жаль ничего.
Нет, тут подвох предполагать трудно. Но я задачу принял. Еще на раз все просмотрим, мне надо две–три недели. Сегодня запрошу все точки на Западе и озадачу аналитиков. Мы зацепились кое–где. Задам вопрос. Нет, конечно, разведка всеядна и найдет куда пристроить агента…
— А если я интересуюсь руководством?
— На этот вопрос я готов ответить сейчас: на руководство нет ничего. И вот почему нет и не было предпосылок. Их просто негде было прихватить. Инициативу предположить невозможно. Когда сдыхали Старовойтова, организацию выскребли до костей. С точностью до часа могу доложить кто, где, с кем и по какому поводу.
— Это задел со времен КГБ. Все серьезно и очень основательно. Старовойтов, как ни старался, а не сумел.
— С Вашего разрешения, я бы не стал на это дело тратить время и деньги. Я хочу доложить ответственно — нет. И не на веру в человеческие качества я опираюсь. Факты, грубые и упрямые факты.
Кроме того, Владимир Владимирович, я хочу обратить Ваше внимание на такую интересную коллизию: с одной стороны, мы обязаны подозревать всех и все пробовать на зуб. Вы сами руководили ФСБ, вспомните: деза идет валом. Если все или малую часть хотя бы проверять, будет парализована не только наша работа… Чего супостат и добивается.
Хотя, если прикажете…
— Ладно, генерал. Давайте закругляться. Изменения в плане контрразведывательного обеспечения «Мышки» утверждаю. Под это дело подкину Вам деньжат. Срок реализации — два месяца. Не церемоньтесь. Но помните: воспитание — процесс непрерывный. Подумайте, как помочь тем, кто сумел уйти… Подскажите им, как искупают вину! И проявите заботу о прессе. Журналистам скучно. Дайте им возможность заняться расследованиями, совсем жанр помирает! Они за Вас многое сделают.
— С кого прикажете начать?
— Для начала: перечень приватизируемых предприятий. Составители: Алешкин, Ферг и прочие… Не требуют ли улучшения жилищных условий Таня с Валей?
— Адрес прописки прежний: Великобритания, Метрополия, Большой Лондонский район, город Лондон, площадь Белгравия, дом пять. Так себе домишко, но рядом метро, и всегда горячая вода. А что, есть жалобы квартиросъемщиков?
Пусть Ваши люди встретятся с этой парой. Глава семьи Юмашевых, этот Валя трусоват. Знает он много. Потребуйте от семейной четы документы. Ничего не обещайте. Но вопросы ставьте предельно жестко: надо, мол, и все тут: назовите банк и номер ячейки. Нужны оригиналы, и обяжите: пусть доставят сами, на блюдечке. Поведется с-сука. Супружница евоная пожестче будет, но у ней с головой не очень. Добивайте. Пора этой гоп–компанией заняться, выборы скоро, да и Ходорковский скучает.
У Ельцина дед вроде плотником был. Вот и проверим, откуда у Бориса Николаевича руки растут. Физический труд на свежем уральском воздухе. Это лучшее лекарство для больной печени. Впрочем, у него не столько печень… Надо позаботиться, чтоб не сдох до суда.
Да на Урале его вроде как не очень ждут, если только в Тагильской колонии?
Генерал! А Вы интересуетесь жильем Антона Борисовича?
— Да, Медяк уже отсидел бы свое, двенадцать лет лишних гуляет. Камера готова, он еще в Питере подвизался. Ждем-с?! В любой момент. Бронь. Пусть располагается.
— Пока не трогайте, силы ему пригодятся. Он мне нужен для одного дельца…
А Вы начните с мелочевки: Невзлин, Гусинский — десятка два–три… Пока хватит, но будьте готовы резко прирастить объемы. И не стоит увлекаться автокатастрофами. Мягче, более игриво, что ли. Изящнее — где красота?
Вопросы задавать будем мы, а неприятности…
В Албании жрать нечего — пусть помогут сами себе. Научите их ловить рыбу и подарите удочки. Подумайте, у Вас наверняка есть предложения? Светиться нам пока рано. Мы еще слабы и будем еще долго слабее противника. Сил только на один рывок.
— Разрешите двадцать первого, хорошее число?!
— Хорошо. Что происходит в Берлине?
— Военные, полагаю, Вам докладывали?
— По Вашей линии?!
— По моей: грушники выпотрошили француза до днища. С хорошей завистью говорю. Такая удача! Буквально на ровном месте: обратили внимание на клерка — поведение неадекватное. Пустили последку и вышли на клубок. Теперь им полегче будет, но начинаем мы.
