Он выехал на Барклай-стрит и направился в сторону Литтл Италии — «Маленькой Италии». Никакого «хвоста» за собой он не заметил. И псе же теперь он уже не сомневался, что наблюдение ведется, и наблюдение весьма умелое и квалифицированное. Подъехав к ресторану, он действительно увидел телефон-автомат, и, кажется, не сломанный. Несколько в стороне еще два автомата. Какой же тогда из них? Он вышел из автомобиля и неспешно прошел к телефонам. Кажется, в записке было написано «слева». Интересно слева от чего, от ресторана или если смотреть с другой стороны улицы. Наверное, все-таки, от ресторана. Он вздохнул и подошел к левому телефону. И в этот момент телефон зазвонил. Он поднял трубку.
— Кемаль, это я, — услышал он быстрый голос Льюиса. — У нас очень мало времени. Запоминай, что я тебе скажу. Несколько месяцем мы не будем встречаться. Ты ничего не знаешь. Оборви все связи.
— Может, мне нужно уходить? — спросил Кемаль.
— Нет. У них нет ничего, кроме того случая в Балтиморе. Принято решение о твоей консервации. Пока не ясно, на какой срок. Но будь готов ко всему. Каждого первого и пятнадцатого жди нашего сигнала, в семь вечера в твоем офисе. Насчет времени ты помнишь. О встрече мы тебе сообщим. До свидания.
Кемаль повесил трубку. Огляделся. Улица была пуста. Он пожал плечами и пошел к своему автомобилю. Сидевшие в конце улицы в автомобиле сотрудники ЦРУ переглянулись. Со стороны казалось, что Кемаль просто куда-то позвонил. Жаль конечно, что им не удалось узнать, куда именно. Но их ведь предупреждали: максимальная осторожности во время наблюдения за агентом.
Получив сообщение из Нью-Йорка, Дроздов просто не поверил. Он снова и снова вчитывался в текст, пытаясь осмыслить его. И только когда он, наконец, дошел до его сознания, он нажал кнопку вызова селекторной связи:
— Полковника Трапакова ко мне. Срочно.
Сотрудник его управления Трапаков был одним из тех, кто одиннадцать лет назад готовил операцию по переброске Кемаля на Запад. За прошедшие годы он стал полковником и одним из руководителей управления "С", перейдя сюда из восьмого отдела, где раньше работал. Трапаков вошел в кабинет Дроздова, чуть прихрамывая. Генерал удивленно посмотрел на него.
— В чем дело? Что с вашей ногой?
— По-моему, просто растянул мышцу, — ответил Трапаков.
Ему шел сорок четвертый год, он выглядел достаточно молодо для своих лет, по-прежнему проводя довольно много времени на разного рода тренажерах, словно бравируя своей хорошей формой. Многим старшим офицерам в КГБ, давно отпустившим животы и потерявшим былую форму, это не очень нравилось.
— Читали сообщение насчет «Юджина»? — спросил Дроздов.
— Американцы на него вышли, — мрачно подтвердил Трапаков, — мы слишком активно использовали его в последнее время. Правда, наши аналитики разработали ему легенду на случай дальнейшего ухудшения ситуации, но это очень опасно. Американцы могут проверить всю его жизнь, начнут копаться в его биографии и тогда наша легенда начнет давать трещины. Правда, мы предупредили наших болгарских коллег, но все может произойти.
— Нужно послать кого-нибудь из наших сотрудников в Болгарию для координации совместных действий, — предложил Дроздов, — нам придется держать под контролем все узловые моменты легенды «Юджина».
— Конечно, — согласился Трапаков, — но «Юджину» будет очень тяжело. Связному удалось передать ему наши предложения по дальнейшему поведению. Но все это достаточно проблематично. А отозвать его мы не могли: иначе провалили бы всю игру в Англии.
— Да, — недовольным голосом произнес Дроздов и не было понятно, то ли это согласие, то ли это просто констатация факта. Генерал помнил, как настаивал Крючков подключить к этому делу «Юджина» и не хотел рассказывать об этом Трапакову.
— Может, нам все-таки отозвать «Юджина»? — тихо предложил Трапаков.
— Нельзя, — жестко ответил Дроздов, — не имеем права. Мы передали его сообщение в Англию о проверке всех кабельных линий, в том числе и в Северном море. В Охотском море американцам удалось подключиться к нашему кабелю благодаря «Юджину», мы об этом теперь знаем. После нашего сообщения в Англию началась проверка всех подводных кабелей в Канаде, США и Англии. Так сообщили наши источники. А значит, информатор англичан сидит среди наших офицеров в Лондоне.
— Кто-нибудь знает, что это блеф и мы уже давно дурачим американцев? — уточнил Трапаков.
— Только наш резидент в Лондоне.
— Значит, «Юджин» должен сидеть в Америке, находясь под наблюдением ЦРУ и ФБР до тех пор, пока мы не найдем «крота» в нашей английской резидентуре, — подвел итог Трапаков. — А если мы его никогда не найдем?
— Задача «Юджина» — максимально продержаться, — недовольным голосом ответил Дроздов, — он как бы вызвал огонь на себя. И теперь вынужден сносить последствия своей хорошей работы.
— Вот именно, хорошей, — пробормотал Трапаков.
Зазвонил прямой телефон начальника ПГУ КГБ. Дроздов быстро снял трубку
— Слушаю вас, Владимир Александрович. Хорошо, сейчас зайду.
— Он меня зовет, — поднялся генерал, — зайдете ко мне позже. Мы должны продумать варианты по облегчению участи «Юджина». Но в любом случае он должен сидеть там, в Америке.
Трапаков больше не посмел возражать. Дроздов, пропустив его вперед, вышел следом, спеша в кабинет начальника советской разведки.
В кабинете Крючкова находились Грушко, Голубев и Грибин. По их застывшим лицам Дроздов понял, что произошло нечто неприятное, возможно даже провал одного из его агентов.
Успокаивало правда то, что в кабинет не были вызваны другие заместители Крючкова, в том числе курировавшие американское направление. Грушко курировал Европу, Голубев был из внутренней контрразведки, Грибин возглавлял третий отдел. Все-таки, опять из-за нашей английской резидентуры, с облегчением подумал Дроздов. Но уже первый жест Крючкова ему не понравился.
— Садитесь быстрее, — как-то нервно сказал Крючков, — мы все вас ждем.
Дроздов послушно опустился на стул рядом с Грибиным.
— Начинайте ваш доклад, — разрешил Голубеву Крючков.
— Смысл разработанной нами операции, — начал говорить Голубев — был выход на агента английской разведки, сумевшего внедриться в наши ряды. Анализ провалов последних лет, особенно эпизод с подводными лодками НАТО доказывал, что мы имеем дело с агентом, глубоко внедренным в наши ряды. Это было сообщение «Юджина». И когда мы узнали об этом, вернее узнали об этом наши люди в Англии, обе лодки повернулись назад, в Америку, что исключало возможность совпадения. Тогда было решено вновь задействовать «Юджина» для проверки всей агентуры в Англии. Точнее, эту игру начал сам «Юджин», решивший проверить свою линию связи в Америке и убедившийся, что она функционирует исправно.
Крючков поморщился, он не любил многословия, тем более своих подчиненных. Но ничего не сказал, продолжая слушать генерала.
— Полгода назад «Юджин» сообщил нам о продаже специфического оборудования компании «Дженерал электрик». Поставщиками значились АНБ и ЦРУ. Тогда нам удалось выяснить, что они подключились к нашему кабелю и прослушивают разговоры. В результате мы целых шесть месяцев вели широкомасштабную дезинформацию через этот кабель. Месяц назад было принято решение использовать эту информацию для проверки нашей резидентуры в Англии. Мы передали сообщение «Юджина» в Англию о том, что в Канаде, США и Англии необходимо проверить все линии кабельной связи, так как и мы подключаемся к их линиям. И наши агенты подтвердили — началась проверка всех линий, в том числе и в Охотском море. Проверяют они и свои «подключенные» кабели.
«Это мы все знали и без его доклада, подумал генерал Дроздов, — зачем они меня позвали?»
И вдруг Голубев произнес нечто такое, чего он никак не ожидал услышать.
— Вчера американцы и англичане полностью прекратили проверку всех линий. Из этого мы делаем два вывода. Во-первых, они все-таки узнали об этом. Во-вторых, их предупредили, что это блеф. В самой Англии об этом знал только наш резидент. Утечка исключена. А кто, кроме «Юджина» мог предупредить американцев и англичан?
Все посмотрели на Дроздова.
Тот в свою очередь встал.
— Простите, Владимир Александрович, — твердо заявил он, — но это просто невозможно. «Юджин» не знал, как именно мы используем его сообщение. Сейчас он вообще в очень сложном положении, почти на правах арестанта. Правда, у американцев против него ничего нет и мы рекомендовали ему оставаться в Америке, опасаясь, что в случае его бегства американцы или англичане сумеют просчитать нашу игру.
— Они и так все выяснили, — неприязненно сказал Грушко. Если утечка шла через управление "С", то это не имело никакого отношения к его отделам и сотрудникам. И в корне меняло дело.
Но упрямый Дроздов не сдавался
— Я прошу вас снова все проверить как можно более тщательно, — настойчиво сказал он. — Наш нелегал не знал об этой операции, он не имел к ней никакого отношения. Просто мы использовали его сообщения для игры с англичанами и американцами, для выяснения почему именно идет утечка информации из Лондона. И наш «Юджин» не имеет к прекращению проверок никакого отношения. Кто-то просто сообщил им о том, что мы начали игру.
