Ян Флеминг - На тайной службе Ее Величества. Живешь лишь дважды. Человек с золотым пистолетом

Бонд улыбнулся про себя. Если англичан расшевелить, они еще и не такое смогут. Но сколько согласований потребовалось, чтобы составить это коротенькое сообщение? Начнем с М. Затем — Департамент уголовного розыска, отдел МI—5, министерство сельского хозяйства и рыболовства, таможенная служба Ее Величества, паспортный контроль, министерство здравоохранения и правительство Ирландии. Все внесли свою лепту и сработали оперативно и со знанием дела. И окончательный продукт их совместных усилий, о котором сообщили всему миру, сначала перелопатила «Пресс ассошиэйшн», а потом агентство Рейтер. Бонд бросил газету через плечо и посмотрел на старинные здания некогда одного из красивейших городов Европы, который теперь медленно перестраивался, в этом же старом районе Кайзер-Йеллоу возникали однообразные послевоенные чисто городские пейзажи. Итак, дело сделано, задание выполнено!

Но самому Блофелду все-таки удалось уйти!

Они добрались до гостиницы около трех часов. Трейси ждала записка с просьбой позвонить Марку-Анжу в «Мэзон руж» в Страсбурге. Они поднялись в ее номер и сразу же позвонили.

— Он здесь, папа, — сообщила Трейси, — и, как ни странно, почти целый. — Она передала трубку Бонду.

— Он не ушел? — спросил Марк-Анж.

— Ушел, черт побери. Он сейчас в Италии. По крайней мере, я так думаю. Отправился в том направлении. А как там у вас? Снизу все выглядело очень эффектно.

— Нормально. Убрали всех.

— Убрали?

— Ну да, убрали навечно. Не нашли никаких следов вашего человека из Цюриха. Я потерял двоих. Наш приятель оставил сюрприз в своем шкафчике с документацией. Сюрприз достался Че-Че. А другой был недостаточно ловок. Это все. Обратный полет — сплошное развлечение. Подробности завтра. Отправляюсь сегодня в своем спальном вагоне. Помнишь?

— Да. А как там, кстати, его подруга Ирма?

— Она исчезла. Ну да ладно. Неудобно было бы убрать ее, как и всех остальных.

— Да. Ну что ж, спасибо, Марк-Анж. И новости из Англии тоже обнадеживающие. До завтра.

Бонд положил трубку. Трейси благоразумно удалилась в ванную и заперла дверь.

— Теперь можно выходить? — крикнула она.

— Еще две минуты, дорогая. — Бонд позвонил на пост «Эм». Его звонка ждали. Он договорился встретиться через час с начальником поста, человеком, которого он немного знал, лейтенантом-коммандером Сэвиджем. Бонд выпустил Трейси из ванной, и они составили план на вечер, потом он пошел в свой номер.

Его чемодан был уже распакован, и около кровати стояла ваза с крокусами. Бонд улыбнулся, взял вазу и решительно поставил ее на подоконник. Потом он принял душ, хотя эта процедура отняла уйму времени, надо было не замочить повязок и сменить пропахший потом лыжный комбинезон на один из своих темно-синих костюмов, что прихватил с собой. Бонд сел за письменный стол и набросал конспект того, что собирался передать М. по телепринтеру. Потом он надел темно-синий плащ, вышел на улицу и пошел на Одеон-плац.

(Если бы он не был занят своими мыслями, то заметил бы на противоположной стороне улицы женщину: коренастая, похожая на жабу фигура в потрепанном темно-зеленом плаще из водонепроницаемой шерстяной ткани; женщина вздрогнула от удивления, когда увидела Бонда, неторопливо идущего по улице, она быстро пересекла проезжую часть и пошла за ним следом. Она знала толк в том, что делала, и, когда он вошел в недавно выстроенный жилой дом на Одеон-плац, не стала подходить ближе, чтобы установить адрес, а подождала на противоположной стороне площади, пока он не вышел обратно. После этого она проследовала за ним до «Вир Ярезитен», взяла такси, вернулась к себе, заказала международный телефонный разговор с гостиницей «Метрополь» в Лейк-Камо.)

Бонд поднялся к себе в номер. На письменном столе были разложены медикаменты и перевязочный материал. Бонд позвонил Трейси.

— Что это такое, на самом деле? Действовала отмычкой или чем еще?

Она рассмеялась:

— Я подружилась с горничной на этом этаже. Она понимает влюбленных. Не то, что ты. Что ты хотел сказать, когда переставил цветы?

— Славные цветочки. Мне показалось, что они будут выглядеть еще краше у окна, там их освещает солнце. А теперь предлагаю заключить соглашение. Если ты сейчас зайдешь ко мне и сделаешь перевязку, я, в свою очередь, сведу тебя вниз и угощу рюмочкой. Тебе закажу только одну. А себе — целых три. Это самая правильная пропорция, когда пьют мужчина и женщина. Идет?

— Идет. — Она повесила трубку.

Было ужасно больно, и у Бонда даже выступили слезы, хотя он крепко зажмурил глаза. Она поцелуями осушила слезы, вся побледнев от того, что увидела.

— Ты уверен, что не надо обращаться к врачу?

— А я уже обратился. Ты все сделала великолепно. Меня волнует теперь только одно, как же тут заниматься любовью. Если следовать правилам, то локти, как и всякому настоящему мужчине, очень бы пригодились.

— А давай не следовать никаким правилам. Но только не сегодня ночью и не завтра. Только когда поженимся. До тех пор я собираюсь изображать из себя девственницу. — Она говорила совершенно серьезно. — Жаль, что это не так, Джеймс. Вообще-то в определенном смысле я и есть девственница, ты ведь понимаешь. Люди могут предаваться любви, не любя.

— Выпьем, — решительно произнес Бонд. — Ведь впереди у нас целая вечность, еще наговоримся о любви.

— Ну и поросенок, — возмутилась она. — Нам так много надо сказать друг другу, а ты только о выпивке и думаешь.

Бонд рассмеялся. Он нежно притянул ее к себе и поцеловал долгим страстным поцелуем. Потом отодвинулся.

— Ну вот, это и есть начало нашей беседы. О менее интересных вещах поболтаем в баре. Потом закажем великолепный обед в «Вальтершлиле» и поговорим о кольцах и о том, будем ли мы спать на отдельных кроватях или в одной и хватит ли у меня простыней и наволочек для двоих; поговорим и о других интересных вещах, которые связаны с женитьбой.

В таком духе они провели весь вечер, и у Бонда голова пошла кругом от всех реальных женских проблем, которые Трейси подняла — и очень серьезно; но он с удивлением обнаружил, что подобное состояние — это строительство собственного гнездышка, доставляет ему истинное удовольствие, он испытывал такое чувство, как будто наконец сможет по-настоящему отдохнуть, жизнь теперь будет полнее, она обретет смысл, так как все теперь пополам, все вместе. Единство душ! Как удивительно нежно звучала избитая фраза, как была кстати!

Весь следующий день прошел за веселым застольем с Марком-Анжем, чей огромный трейлер прибыл ночью и занял большую часть стоянки для машин позади гостиницы, и в поисках кольца для помолвки и обручального кольца в антикварных магазинах. Обручальное кольцо найти было нетрудно, традиционное простое золотое кольцо, но Трейси никак не могла решить, какое кольцо нужно для помолвки. В конце концов она отправила Бонда найти то, что ему понравится, а сама тем временем занялась последней примеркой своего выходного платья. Бонд взял такси и вместе с водителем, который был летчиком «Люфтваффе» во время войны и очень этим гордился, они объездили весь город, пока Бонд не нашел то, что хотел, в антикварном магазине около Нимфенбургского дворца. Это было кольцо в стиле барокко — две переплетающиеся бриллиантовые веточки в белом золоте. Кольцо выглядело благородно и просто, и таксисту оно тоже понравилось. Словом, дело было сделано, и двое мужчин отправились отпраздновать это дело в ближайшую пивную, где съели горы свиных колбасок и выпили по четыре огромных кружки пива, не позабыв поклясться, что никогда не станут воевать друг против друга. После этого, довольный своей последней холостяцкой вечеринкой, Бонд, подвыпивший, вернулся в гостиницу, счастливо избежав объятий таксиста, направился прямо в номер Трейси и надел кольцо ей на палец.

Она расплакалась и все приговаривала, что это самое красивое кольцо в мире, но когда он обнял ее, сразу захихикала.

— О, Джеймс, ну ты и типус. От тебя так и разит пивом и колбасками. Где же ты гулял, поросенок эдакий?

Пока Бонд рассказывал ей о своих приключениях, она хохотала от всей души, такими смешными казались сцены его последнего загула. Потом она принялась дефилировать по комнате взад и вперед, делая преувеличенно грациозные движения рукой, выставляя напоказ кольцо, да так, чтобы бриллианты непременно заиграли. Потом раздался телефонный звонок. Это был Марк-Анж, который сказал, что хочет поговорить с Бондом в баре: не будет ли Трейси так добра, чтобы отпустить его на полчасика?

Бонд спустился вниз и, хорошенько подумав, решил, что с тем пивом, которое он уже выпил, хорошо пойдет шнапс, и тут же заказал двойную порцию. Лицо у Марка-Анжа было серьезное.

— Теперь слушай меня внимательно, Джеймс. Мы так еще толком и не поговорили. Это неправильно. Я вот-вот стану твоим тестем, и я настаиваю на серьезном разговоре. Много месяцев тому назад я сделал тебе серьезное предложение. Ты его отклонил. А теперь его принял. Услугами какого банка ты пользуешься?