– Почему ты об этом спрашиваешь? – осторожно спросил Бабич, желая выиграть время.
Он не был готов к подобному повороту событий. Недавние восторги по поводу членства в «Комитете» сменились унынием. Те, кто поздравлял Бабича с выходом на новый головокружительный уровень, ничем не могли помочь ему в беде, так казалось. И вдруг Заиров поднимает эту тему, а в его глазах, если присмотреться, тщательно скрываемая тревога.
– Почему ты спрашиваешь? – повторил вопрос Бабич, в душе которого зародилась слабая надежда на перемены к лучшему.
– Вот! – Заиров пнул валявшийся на полу ноутбук, в котором явно заключался источник его раздражения. – Вчера на мой адрес пришло электронное письмо с точно такими же требованиями, которые ты выдвигал мне после нашей незабываемой партии в гольф. – Заиров нервно хохотнул. – Письмо было подписано «Комитетом 300», а в приписке мне настоятельно советовали следовать твоим, Боря, рекомендациям. В противном случае…
– Что? – заерзал Бабич.
– Эти анонимные ублюдки угрожали заморозить мои капиталы, представляешь? – воскликнул Заиров, словно надеясь найти сочувствие у партнера. – Я, как ты понимаешь, не придал этому значения. А сегодня позвонил управляющий лондонского «Титтенхэрст-банка» и известил меня о том, что проводится инспекция моего счета. То же самое повторилось в «Суисс-банке», куда я позвонил десять минут назад. – Заиров забегал по комнате, мелькая бледными волосатыми ногами. – Счета блокированы также на Кипре и, надо полагать, в Штатах, хотя там глубокая ночь и я не имею возможности проверить. Что происходит, Боря? Ты опять за свои штучки? – Остановившись в центре помещения, Заиров подбоченился и грозно нахмурился. – Я подарил тебе жизнь, а ты пакостить мне вздумал? Да понимаешь ли ты, что стоит мне пошевелить пальцами, вот так, – Заиров продемонстрировал, – и от тебя даже кучки дерьма не останется?
Наступил решающий момент. Внутренне подобравшись, Бабич провел языком по шершавым губам и тихо произнес:
– Это может случиться с каждым.
– Ты?.. – задохнулся Заиров. – Мне?.. Угрожаешь?..
– Я просто напоминаю, что все мы смертны.
– Настоящий чеченец не боится умереть.
– А пойти по миру с протянутой рукой настоящий чеченец боится? – осведомился похолодевший от неожиданной решимости Бабич. – «Комитет 300» ворочает такими суммами, что ты в сравнении с ним… мы оба в сравнении с ним – жалкие козявки. Это три сотни самых богатых и могущественных кланов, объединенных одной великой целью. Становиться у них на пути все равно что ложиться под поезд.
– Выходит, ты триста первый? – недоверчиво спросил Заиров.
– Количество доверенных лиц постоянно варьируется, Ахмет. Название условное.
– И что за великая цель у этого вашего «Комитета»?
Бабич незаметно перевел дух, сообразив, что немедленной расправы не последует. Скорее всего Заиров успел навести справки и удостоверился в реальности организации, да и замораживание денежных счетов свидетельствовало о власти, сосредоточенной в руках «Комитета 300». Теперь оставалось убедить Заирова в том, что Бабич является важной составной частью механизма, а не жалким винтиком, который можно заменить точно таким же.
Игра на грани фола продолжалась.
* * *
– Тебе приходилось слышать о теории «Золотого миллиарда»? – спросил Бабич, принимая достаточно вальяжную, хотя и не вызывающую позу.
– Планета для избранных? – скривился вернувшийся на место Заиров.
– Вот именно, – важно подтвердил Бабич. – К 2020 году природные ресурсы Запада будут истощены, в этом мнении сходятся все эксперты. Где же потом брать нефть, газ, уголь, лес, руду?
– Где?
– Например, в России, Ахмет. Здесь. – Бабич топнул ногой. – Вот естественная кладовая для Америки и Западной Европы. Сейчас в России царит полный бардак, но со временем мы наведем порядок. – Произнеся гордое «мы», Бабич расправил плечи. – Никаких атомных бомб, никаких танков. Наше главное секретное оружие – экономические рычаги. Плюс к этому алкоголь и наркотики.
– Размечтался, – буркнул Заиров. – Гитлер с Россией не справился, а они туда же… Ничего у вас не выйдет.
– Вспомни СССР, – быстро сказал Бабич, заподозривший, что сейчас его отведут вниз, уколят и оставят валяться на кровати, неподвижного и бесчувственного, как овощ, превращаться в который ему не хотелось. – На его разрушение, проходившее под кодовым названием «Перестройка», были брошены сотни миллиардов долларов. Вложенные деньги окупились сторицей. Теперь то же самое продолжается в России. Цель – сократить население в десять раз… Была такая Маргарет Тэтчер, британский премьер-министр.
– Железная леди, – кивнул Заиров.
– Именно. – Бабич шумно проглотил слюну, смачивая пересохшую гортань. – Выступая однажды в Москве, она обронила странную фразу, прозвучавшую примерно так: «По оценкам мирового сообщества, экономически целесообразно проживание на территории России пятнадцати миллионов человек». Переводчик решил, что ослышался и перевел – 50 миллионов. Но Тэтчер, насобачившаяся говорить по-русски с Мишей Горбачом, его же поправила: «не пятьдесят, а пятнадцать».
– Погоди, – наморщил лоб Заиров, – кажется, я что-то такое помню, только это была не Тэтчер, а американка… Как ее? На сову похожа…
– Мадлен Олбрайт, – подсказал Бабич. – Тоже, между прочим, не пенсионерка из Оклахомы, а госсекретарь США. Она дословно процитировала Тэтчер, и это было сделано умышленно.
– Не понял.
– Знак.
– Какой знак?
– Для посвященных.
Заиров почесал волосатую ляжку, едва прикрытую полой халата:
– Так у вас что-то вроде масонской ложи?
Бабич тонко улыбнулся:
– Ты когда-нибудь слышал о масонах, способных влиять на управляющих швейцарскими или английскими банками?
– Не думаю, что твои покровители захотят иметь с тобой дело, когда увидят копии фильма, снятого на яхте, – произнес Заиров, теребя седую бороду. – Им может не понравиться роль, которую ты сыграл.
– Ха-ха-ха, – делано рассмеялся Бабич. – В дело вложены миллиарды… триллионы… Нет, Ахмет, твой номер не пройдет. «Комитету» нет дела ни до моего морального облика, ни до чьего-либо другого. Деньги и власть, власть и деньги – вот что имеет значение. Остальное – вздор, труха. – Бабич небрежно пошевелил пальцами. – Если «Комитет» решил завалить Россию горами дешевого героина, это будет сделано, как бы ты ни упирался. Попытаешься противиться – размажут по стенке, как таракана.
– А вот я сейчас позову своих ребят, – процедил Заиров, – и тогда поглядим, кто из нас таракан. Не слишком ли ты раздухарился, Боря?
Это был резонный вопрос. Бабич понятия не имел, насколько сильно заинтересован «Комитет» в том, чтобы героиновую акцию курировал именно он, а не кто-нибудь другой. В настоящий момент высокие покровители встревожены исчезновением своего представителя, но ничто не мешает им договориться напрямую с Заировым, а на Бабиче поставить крест. Возможно, дело к тому и шло, и замораживание банковских счетов было произведено для того, чтобы чеченец стал более сговорчивым. Но признать это означало подписать себе смертный приговор. Напустив на себя равнодушие, которого он не испытывал, Бабич забросил ногу на ногу и заявил:
– Конечно, сейчас я нахожусь в твоей власти, Ахмет. Но без моей доброй воли тебе не вернуть ни цента из своих вкладов. Ты можешь приказать меня убить, и что дальше? Чего ты стоишь без денег, Ахмет? Тебя сожрут с потрохами, а твой бизнес перейдет другому. – Переведя дух, Бабич продолжал, украдкой наблюдая за реакцией собеседника: – Не выгоднее ли статус-кво? Начнем сначала. Я повторяю свое предложение, сделанное в Рамсгейте, а ты его принимаешь.
Прежде чем ответить, Заиров долго смотрел на партнера, выискивая в его облике хотя бы малейший признак неуверенности, но Бабич даже глазом не моргнул. Он снова умудрился переиграть партнера, и осознание этого факта заставило Заирова отвести взгляд.
– Ладно, – буркнул он. – Твоя взяла. Звони своим благодетелям. Скажи, что проблема улажена, пусть разблокируют мои счета.
– Не смеши меня, Ахмет. Звонить я буду из Лондона, сидя в собственном офисе.
– А как насчет укольчика, Боря? – вкрадчиво осведомился Заиров, как бы невзначай извлекая из кармана маленькую упаковку героина. – Тебя ведь ломает, признайся. Промариную тебя без дозы до вечера, станешь сговорчивее.
– Попробуй, – согласился Бабич. – Только пока ты будешь проводить свои эксперименты, твои денежки могут тю-тю, – он пошевелил пальцами, – улетучиться. Возвратят ли их тебе потом? Не уверен. А ты уверен?
– Ох ты и жук, – с чувством произнес Заиров. – Жучара. Сколько таких, как ты, ни дави, все равно выкрутятся.
– Естественный отбор. Нас истребляют – мы учимся выживать.
– Как те паразиты…
– Следующее высказывание подобного рода обойдется тебе в кругленькую сумму, – пригрозил осмелевший Бабич. – Уж я найду способ, не сомневайся.
