Предчувствие не обмануло Бондаря. Едва он вошел в стеклянные двери, как тут же был остановлен двумя дюжими охранниками. Одетые не в камуфляжные комбинезоны, а в приличные костюмы, они все равно смахивали на парочку неотесанных милицейских прапорщиков, командированных в Москву прямиком из Чечни. Судя по их упитанным физиономиям, самыми горячими точками, в которых им довелось побывать, были пищеблок и баня. Тем не менее охранники держались воинственно. Особенно когда заметили, что ботинки Бондаря забрызганы уличной слякотью. Зачем церемониться с типом, притащившимся в офис пешком?
– К кому? – неприветливо спросил охранник, двубортный пиджак которого был застегнут на все пуговицы.
– Еще не знаю, – честно признался Бондарь.
– Тогда прошу прощения. – Второй охранник, предпочитающий носить пиджак расстегнутым, развел руки в стороны, преграждая непрошеному гостю путь.
Дежурная фраза прозвучала грубо. Никакого прощения охранник просить не собирался. Более того, он шагнул вперед, намереваясь потеснить Бондаря то ли грудью, то ли животом. Попытка сорвалась. Бондарь остался стоять как вкопанный. Расстегнутый пиджак предпочел притормозить.
Застегнутый пиджак оказался более активным. Его рукав поднялся. Из него торчала пятерня, заканчивающаяся толстым указательным пальцем. Палец ткнул Бондаря в плечо.
– Ты! Тебя приглашали?
– Нет.
– Тогда тебе туда. – Палец сместился влево, вытянувшись в направлении телефона, висящего на стене.
– Зачем? – удивился Бондарь.
– Позвони человеку, к которому хочешь попасть, – пояснил расстегнутый пиджак. – Захотят тебя видеть – выпишут пропуск.
– А нет – проваливай, – добавил второй пиджак.
– У меня есть пропуск, – сказал Бондарь.
– Покажи.
– Пожалуйста.
Служебное удостоверение зависло сначала перед одной парой глаз, потом перед другой. Пиджаки зашевелились. Указательный палец куда-то подевался, возможно, втянулся в рукав. Это означало, что страна идет правильным курсом. К представителям власти снова начали относиться с уважением.
– Я могу идти? – любезно осведомился Бондарь.
– Вообще-то да, но…
– Если вы собираетесь сообщить наверх о моем визите, то это будет большой ошибкой. Не то чтобы непоправимой, но все равно досадной. Есть такое место, не обозначенное на карте. Лефортово называется. Слыхали?
Более активный пиджак крякнул. Второй использовал возникшую паузу для того, чтобы застегнуться.
– Руководство у вас на каком этаже размещается? – осведомился Бондарь, прежде чем проследовать дальше.
– На седьмом, – прозвучало в ответ. Без энтузиазма. Но и без прежнего апломба.
Наградив пиджаки поощрительным кивком, Бондарь оставил их стоять на страже священной частной собственности.
* * *
Скоростной лифт взлетел на седьмой этаж. В кабине мелодично звякнуло. Двери бесшумно разошлись в стороны, открывая вид на шикарный холл. В нем торчали:
а) Непристойно волосатая пальма (1 шт.).
б) Мраморные статуи каких-то олимпийских небожителей (3 шт.).
в) Фигуры сотрудников службы безопасности (2 шт.).
Одна из фигур (187 см) шагнула навстречу прибывшему:
– Здравствуйте. Могу ли я взглянуть на ваш пропуск?
Бондарь взмахнул удостоверением.
– Это не пропуск, – возразил молодой человек. – Извините, но вам придется вернуться.
Прямо за его спиной находились две двери. Табличка на первой сообщала, что обитатель кабинета является заместителем генерального директора по техническим вопросам. Вторая дверь вела во владения главного менеджера. Справедливо рассудив, что ему нужен технарь, а не администратор, Бондарь вежливо произнес:
– Я должен срочно повидаться с… э-э… Казимиром Яковлевичем.
Молодой человек проследил за взглядом визитера, покосился на табличку зама и тонко улыбнулся:
– Казимир Яковлевич в отъезде. Извините.
– Когда он будет? – поинтересовался Бондарь.
– Не могу знать. Свяжитесь с Казимиром Яковлевичем по телефону и условьтесь о встрече.
– Как ему позвонить?
– Вам виднее, – пасмурно произнес второй молодой человек, предусмотрительно держащийся на расстоянии. Его правая рука теребила лацкан пиджака с прицепленным к нему микрофончиком. – Если вы знакомы с Казимиром Яковлевичем, – продолжал он, – то вы вспомните номер его телефона.
– Если же нет, – подключился первый молодой человек, – то он все равно вас не примет. Так что извините еще раз и до свиданья.
– До свиданья, – отозвался эхом напарник.
– Не могу сказать «прощай», – улыбчиво признался Бондарь.
– Что так?
– Любознательность не позволяет.
– Она вас до добра не доведет, – предположил молодой человек, стоящий рядом. Под его пиджаком, на левой стороне груди, угадывался пистолет. Справа висел именной бейджик.
– Любознательность оперуполномоченного ФСБ, – наставительно произнес Бондарь, – всегда идет на пользу. Правда, не тем, на кого она направлена.
– Что вы этим хотите сказать?
– Уже сказал. Вы правы, имя заместителя директора я узнал из таблички на его двери. – Зубы Бондаря сверкнули в быстрой улыбке. – Но ваша фамилия мне тоже известна. – Он щелкнул по закатанному в целлулоид бейджику. – И фамилия вашего коллеги. – Цепкий взгляд, брошенный в сторону второго молодого человека. – Так что не в ваших интересах проявлять черезмерное служебное рвение.
– А вы нас не пугайте. Мы, знаете ли, пуганые.
– Не-ет, еще нет, – покачал головой Бондарь. – С кем вы прежде имели дело? Ну, с бандитами. Ну, с милицией или налоговиками. Федеральная служба безопасности – совсем другое дело. Например, легко создать ситуацию, при которой вас вышвырнут из компании, как двух паршивых котят. Или пригласить на Лубянку для дачи показаний, которые, поверьте, не пойдут вам на пользу.
– Вы ничего не можете нам инкриминировать, – тревожно воскликнул дальний молодой человек, обнаруживая тем самым похвальные познания в юриспруденции.
– Еще как можем, – весело заверил его Бондарь. – Что угодно, вплоть до измены родине. В этом случае ваш визит на Лубянку закончится в Лефортовском следственном изоляторе.
Бондарю очень не нравилось вести беседу в таком духе, однако выбора не было. Происходящее в холле бесстрастно фиксировалось видеокамерами. Прорываться силой к замдиректора компании было глупо. Оставалось лишь блефовать. Не самый достойный, но зато надежный вариант. Разве не сказал Шекспир еще несколько столетий назад, что жизнь – театр, а люди в нем – актеры? Раз так, то побеждает не обязательно сильнейший. Чаще успеха добивается тот, кто умеет переиграть соперников.
– Будем считать инцидент исчерпанным? – спросил Бондарь.
– Мы не имеем права вас пропустить, – буркнул стоящий напротив молодой человек.
– А если я пообещаю, что о вашем маленьком проступке никто ничего не узнает?
– Как это – не узнает? Казимир Яковлевич такую вонь поднимет, что мало не покажется.
– Вонь-то он поднять может, – согласился Бондарь, – но язык будет держать за зубами.
– Откуда такая уверенность? – недоверчиво спросил молодой человек.
– Дело в том, что в самом ближайшем времени Казимир Яковлевич тоже совершит проступок, только гораздо более серьезный, чем вы. – Голос Бондаря упал до полушепота, вынуждая охранников вытягивать шеи, прислушиваясь к каждому слову. – Он не захочет признаваться в этом ни единой живой душе. Даю гарантию. Ну так как? – Бондарь снова сверкнул улыбкой. – Согласны воспринять меня в качестве человека-невидимки?
Внятного ответа не прозвучало. Но вместо лиц молодых людей Бондарь увидел перед собой их спины. Слаженности их действий можно было только позавидовать. Как, впрочем, и сообразительности.
Бондарь бесшумно проскользнул к интересовавшей его двери.
* * *
В приемной царило существо женского пола, весьма напоминающее полиграфическую диву над входом в компанию. Одетое в деловой костюмчик, оно не стало от этого ни менее порочным, ни более недоступным. Помахай перед носом существа стодолларовой купюрой и предложи ему исполнить стриптиз – оскорбится до икоты. Но если стодолларовых купюр будет достаточно много, то не только голышом спляшет, а еще и обслужит в придачу. Бизнес-вумен, а как же. Деловое отношение ко всему, включая секс. Ничего личного, ничего невозможного, ничего святого.
– Здравствуйте, – пропело существо. – Вы к Стародворскому? Как вас представить Казимиру Яковлевичу?
– Я сам ему представлюсь, – пообещал Бондарь, шагая к двери в кабинет.
– Но так не положено!
– На «не положено» с горкой наложено!
Бондарь умышленно выдал грубую армейскую шутку, чтобы хорошенько ошеломить офисную цацу. Результат превзошел ожидания. Секретарша, вознамерившаяся встать с креслица, плюхнулась обратно.
Беспрепятственно проникнув в кабинет, Бондарь стремительно приблизился к серповидному столу Стародворского, сунул ему под нос удостоверение и потребовал:
