Но нет, надменность и высокомерие Орлова показались мне отвратительными. Всего минуту назад он прыгнул и навалился на меня, как старая баба, а теперь вот сидит как ни в чем не бывало, будто турецкий паша, а думает про себя по большей части по-украински, которого я не понимаю.
– Ну ладно, – продолжал Орлов. – Билл Колби, может, и был благородным человеком. Может, даже более чем благородным для своих занятий. Да и Харрисон Синклер тоже казался благородным, пока не предал меня.
– Извините, не понимаю что-то.
– Что он вам рассказывал о переговорах со мной?
– Да почти ничего.
– Незадолго до развала Советского Союза, – стал говорить Орлов, – я тайно завязал контакт с Харрисоном Синклером через запасные каналы, которые не использовались уже много лет. Ну, это были… так сказать… разные пути. И я через них запросил у него помощи.
– Для чего же?
– А для того, чтобы вывезти из Советского Союза большую часть золотых запасов, – кратко пояснил он.
Я просто оторопел, его слова даже ошеломили меня… но они все же были не беспочвенными. Я судил об этом на основе того, что читал в газетах или слышал от знакомых по разведслужбе.
В Центральном разведывательном управлении всегда исходили из того, что у Советского Союза золотой запас исчисляется в нескольких десятках миллиардов долларов в центральных кладовых Госбанка и в хранилищах поблизости от Москвы. И потом вдруг, сразу же после провалившегося путча твердолобых коммунистов в августе 1991 года, Советское правительство официально заявило, что у него в запасе золота всего на три миллиарда долларов.
Новость эта облетела весь финансовый мир и потрясла его до самого основания. Куда же, черт бы его побрал, исчез вдруг почти весь золотой запас? На этот счет выдвигались всякие домыслы и предположения. В одном из таких более или менее достоверных предположений сообщалось, что Коммунистическая партия Советского Союза отдала соответствующее распоряжение упрятать за границей сто пятьдесят тонн серебра, тонны платины и, по меньшей мере, шестьдесят тонн золота. Утверждалось также, что партийные боссы из СССР, возможно, упрятали не менее пятидесяти миллиардов долларов в банках Швейцарии, Монако, Люксембурга, Панамы, Лихтенштейна и в целом ряде периферийных офшорных банков, вроде банка на островах Кайман.
Особенно рьяно лидеры компартии отмывали деньги в последние годы своего существования. Руководители советских частных компаний создавали повсюду совместные предприятия и фиктивные фирмы, чтобы вывезти твердую валюту из своей страны.
Дело дошло до того, что правительство Ельцина вынуждено было обратиться к услугам американской сыскной компании «Кролл ассошиейтс», между прочим, одного из основных конкурентов Корпорации Алекса Траслоу, чтобы проследить, где спрятаны деньги, но из этого ничего не вышло. Сообщалось также, что один крупный перевод в швейцарские банки сделал управляющий делами ЦК КПСС, который вскоре после провала путча совершил самоубийство или был просто-напросто прикончен.
Так что совсем нельзя исключать, что мне всячески мешают разыскать пропавшее золото и с этой целью Чарльза ван Эвера убили в Риме бывшие коллеги Орлова.
* * *
С удивлением слушал я то, что говорил Орлов.
– Россия, – сказал он, – раскололась на части.
– Вы, очевидно, имеете в виду Советский Союз?
– И Советский Союз, и Россия. Я имею в виду и то, и другое. Мне, да и вообще всем, у кого еще варит голова, ясно, что Советский Союз, используя избитую фразу Карла Маркса, выброшен на свалку истории. Но и Россия, моя любимая Россия, тоже вот-вот развалится. Меня назначил на пост председателя КГБ Горбачев после того, как Крючков оказался замешанным в путче. Но власть уже ускользала из рук Горбачева. Твердолобые коммунисты растаскивали богатства страны. Они чуяли, что власть переходит к Ельцину, и залегли на дно в ожидании, когда Горбачева окончательно добьют.
Я лично читал и слышал много всяких историй про то, как таинственно исчезали богатства России то в виде твердой валюты, то в драгметаллах, даже в виде произведений искусства. Так что то, о чем говорил Орлов, было мне не в диковинку.
– Ну… и в этой обстановке, – говорил он далее, – я решил вывезти из России как можно больше ее золотого запаса. Твердолобые пытались вернуть себе власть, но, если бы мне удалось отбросить их лапы от национального богатства, они оказались бы бессильными. Вот таким образом я и решил спасти Россию от катастрофы.
– Да и Хэл Синклер так думал, – заметил я не столько Орлову, сколько себе.
– Да, точно так и думал. Я знал, что он разделял мои взгляды. Но то, что я предложил, его испугало. Я предложил ему провести нигде не зарегистрированную операцию, в ходе которой ЦРУ помогло бы КГБ тайно переправить русское золото. Вывезти его из СССР, а когда все успокоится, привезти обратно.
– Ну, а почему в этом деле понадобилась помощь со стороны ЦРУ?
– Золото не так-то просто скрытно перевозить, даже более того – чрезвычайно сложно. А учитывая то обстоятельство, что за мною наблюдали десятки пар глаз, я никак не мог дать команду отправить золото из России. За мной и моими доверенными людьми неотступно следили, мы все время находились «под колпаком». Ну и, само собой разумеется, я в то же время не мог избавиться от него, скажем, продать – тогда меня моментально вычислили бы.
– Ну и, значит, вы встретились в Цюрихе.
– Да, встретились. Организовать такую встречу было чрезвычайно сложно. Он открыл специальные счета с перечислениями, чтобы переправить золото, и согласился, чтобы я «исчез». Кроме того, он дал мне все необходимые координаты для того, чтобы снимать деньги со счетов ЦРУ в разных банках.
– Но как могли Синклер или, скажем, ЦРУ сообщить эти данные?
– Да ну вас, – отмахнулся Орлов, – для этого существуют сотни разных путей, да вы же сами это прекрасно знаете. Это те же каналы, по которым тайно переправляли в стародавние времена перебежчиков из России.
В эти каналы входила, как мне было известно, система курьеров военных атташе, охраняемых положениями Венской конвенции. По этим каналам были вывезены из-за «железного занавеса» несколько широко известных перебежчиков.
До меня, к примеру, доходил слух об одном таком легендарном перебежчике – Олеге Гордиевском, которого, как сообщалось в неподтвержденных сводках ЦРУ, вывезли из СССР в грузовике, перевозящем мебель. Слух, разумеется, неточный, но вполне возможный.
Орлов продолжал:
– Даже огромный военно-транспортный самолет объявили перевозящим дипломатическую почту, и он улетел из страны без таможенного досмотра. Ну и еще направлялись, само собой разумеется, опломбированные грузовики. Мы использовали для переправки считанное число путей, больше не могли, потому что за нами следили очень и очень пристально. Осведомители были повсюду, даже среди сотрудников моего секретариата.
Но что-то показалось мне не так, и я спросил:
– Но как Синклер определил, что он может на вас положиться? Каким же образом он удостоверился, что вы не из числа мошенников?
– Все очень просто: я ему тоже кое-что предложил.
– Не понял. Поясните, пожалуйста.
– Он намеревался провести в ЦРУ чистку, полагая, что Управление прогнило снизу доверху. А я выложил ему в подтверждение некоторые факты и доказательства такого загнивания.
Орлов взглянул на дверь, явно ожидая, когда войдет кто-нибудь из охраны. Вздохнув, он сказал далее:
– В начале 80-х годов мы наконец-то разработали средства перехвата и расшифровки самых хитроумных замаскированных переговоров между штаб-квартирой ЦРУ со своими зарубежными отделениями и с правительственными учреждениями.
Вздохнув еще раз, он натянуто улыбнулся. Похоже было, что рассказывать ему приходилось не в первый раз.
– Установленные на крыше советского посольства в Вашингтоне спутниковые параболические и микроволновые антенны стали улавливать широкий спектр сигналов. Радиоперехваты подтвердили информацию, полученную ранее от одного нашего агента, внедренного в Лэнгли.
– Кто это?
Еще одна слабая улыбка. Мне даже показалось, что это не улыбка, а короткое судорожное движение губ, выражение глаз при этом не менялось – он все время оставался настороже.
– Какое же, по вашему, самое значимое достижение ЦРУ со дня основания и по, скажем, 1991 год?
Теперь настал мой черед улыбнуться:
– Я считаю, что это разгром мирового коммунизма и то, что для ребят из КГБ настала не жизнь, а сущий ад.
– Правильно. А разве был когда-нибудь такой период, когда Советский Союз представлял для Соединенных Штатов реальную угрозу?
– С чего начинать? С Литвы, Латвии, Эстонии? Или, может, с Венгрии? Берлина? Праги?
