Но дело даже не в оружии — в способе его применения. Попасть из снайперской винтовки в цель с расстояния трех метров по силам даже человеку, никогда в жизни не державшему в руках ничего, кроме кухонного ножа. А вот с тысячи метров, а тем более с полутора-двух километров… Стрельба с таких расстояний требует особой выучки. Тут ведь надо не просто совместить мушку с целью и нажать на спусковой крючок, здесь необходимо учесть метеоусловия — силу и направление ветра, прозрачность воздуха, влажность, знать особенности этого конкретного оружия, для чего хорошенько его пристрелять…
Такое по силам только профессионалам.
А попасть из гранатомета в борт несущегося со скоростью сто с лишним километров в час бронированного «Мерседеса»? И не просто попасть, а точно посредине задней дверцы попасть! Это киллерам-любителям тоже вряд ли по силам. И даже отслужившим в рядах Вооруженных Сил солдатам, срочникам.
Здесь тоже нужен опыт. Причем очень серьезный опыт. Который можно приобрести… Где?
Пожалуй, только в армии, ФСБ или Внешней разведке. Но Внешняя потому и называется внешней, что режет и душит не здесь, а за рубежами Родины. Да и вряд ли они кого-нибудь будут взрывать. Во Внешней разведке предпочитают более тихие методы. Они же там все интеллигенты в пятом поколении.
ФСБ? В принципе возможно. Хотя в Безопасности таких специалистов, после расформирования спецподразделений и многократного сокращения штатов, осталось немного. Конечно, двух-трех неугодных лиц ФСБ убрать по силам. Но вряд ли по плечу такие масштабы! Это же надо мини-армию иметь. Которой нет.
Получается, это — армия. Правда, армия — она большая…
Впрочем, моторизованные и танковые подразделения можно сразу вычеркнуть. Равно как авиацию, Морфлот и части стратегического назначения, которые малокалиберным оружием не балуются.
Остаются воздушный десант, морская пехота, снайперы, полковая и армейская разведка, диверсионно-разведывательные подразделения ГРУ и… Пожалуй, все. Прочие мелкие формирования, вроде эмвэдэшных, вэвэшных и прочих беретов, где могут быть специалисты подобного класса, в расчет можно не брать из-за их малочисленности и выполняемых ими специфических задач. По крайней мере пока не брать.
Так?
Будем считать, так.
Круг поисков сузился.
Начать стоит с ГРУ, как наиболее серьезной и серьезно вооруженной силы.
Подполковник засел за специальную, регламентирующую действия частей специального назначения в тылу врага литературу. Он читал уставы, наставления и служебные инструкции, сравнивая их с уголовными делами. Он искал что-нибудь, что указало бы на принадлежность преступников к спецназу.
Искал и кое-что даже находил. Отчего все более и более убеждался в причастности спецназовцев к тем или иным преступлениям.
Но «кое-что» к делу не подошьешь. Здесь требуется что-нибудь более весомое, чем догадки, основанные на сравнительном анализе действий преступников и спецназовцев в тылу врага. Требуются доказательства.
Ну и где их взять?
Подполковник снова зарылся в дела.
Лучше всего было бы проверить вешдоки на предмет их принадлежности армии. Глядишь, что-нибудь бы да вылезло. Только вряд ли это официальным путем быстро получится. Разве что снова в колени Пашке броситься…
— А министра внутренних дел тебе полы помыть не прислать? — ожидаемо прореагировал друг детства. — Или его жену спинку потереть? А то я подсуечусь.
— Ну очень надо. Я серьезно.
— И я серьезно. Пословицу слышал — Платон мне друг, но звездочки дороже?
— Слышал.
— А раз слышал, зачем наезжаешь?
— Прижало.
— Сильно?
— Как одно место в тисках.
— Это ты про нос, что ли?
— Ну можешь считать, что про нос.
— А ты бы его не совал куда не следует, его бы и не прищемляло.
— Знал бы — не совал. А теперь поздно говорить, — сказал подполковник. И также и подумал. — Ну что, поможешь?
— Нет, по всем делам помочь не смогу. Даже не проси.
— А по скольким сможешь?
— Может быть, по двум, по трем максимум. Причем взаимообразно.
Ну это понятно, что не даром.
— Хорошо, говори, что тебе нужно.
— Это не мне нужно, это тебе нужно…
Первым из всех возможных дел подполковник Максимов выбрал взрыв мобильного телефона, оторвавшего голову мелкому уголовнику Хрипатому.
— Мне нужны части телефона, собранные на месте преступления и извлеченные из тела, одежда потерпевшего, фрагменты штукатурки и пола с места, где произошел взрыв.
— Ну и аппетиты у тебя.
— Я же не все прошу, так, по одному-два грамма… Изъятые из дел микрочастички вещдоков поступили в распоряжение подполковника Максимова. И тут же ушли на организованную им экспертизу.
— Ты уж посмотри, как следует посмотри.
— Я всегда как следует смотрю.
— Этот случай особый. Этот случай на две бутылки марочного коньяка тянет…
Анализ продуктов распада взрывчатого вещества, извлеченных из пластмассовых обломков мобильного телефона, одежды и тела потерпевшего, позволил идентифицировать его как один из малораспространенных сортов пластида.
Подполковник вышел на производителя.
— Кому и когда передавался пластид марки?.. На заводе подняли накладные.
— Полтора года назад в в/ч 02714.
— Куда еще?
— Больше никуда. Дело в том, что эта партия шла под спецзаказ и больше не повторялась. Оставались кое-какие излишки, но они чуть позже тоже были отправлены заказчику — в/ч 02714.
А войсковая часть 02714 оказалась не чем иным, как складом военного имущества, находящегося в ведении ГРУ. То есть пластид поступил не куда-нибудь, а в военную разведку.
А дальше… Подполковник послал официальный запрос, прося, в связи с расследованием дела о террористическом акте в Таджикистане, сообщить, кому и в каких количествах передавался пластид марки…
Ответ пришел очень быстро. Командир в/ч 02714 сообщал, что по интересующей следствие позиции, проходящей по складским документам как изделие ВВ-П-325, может сообщить, что оно находилось на ответственном хранении вплоть до июня месяца сего года, после чего было передано на подотчет материально-ответственным лицам в другие части, согласно представленным требованиям, кроме малой части, утраченной в результате затопления нижних полок стеллажей паводковыми водами весной нынешнего года. И что проследить путь изделия ВВ-П-325 можно после согласования данного вопроса с вышестоящим начальством и получения соответствующего допуска.
То есть нельзя.
Хотя и так все понятно. Потому что на самом деле экспертиза дала заключение не по одному, а сразу по двум делам — уголовника Хрипатого и коммерческого директора одного из предприятий, у которого тоже оторвало башку, а из тела выковыривали осколки телефона, которые легли на стол эксперта. Вместе с осколками, извлеченными из тела Хрипатого.
И оказалось что и в том и в другом случае фигурировал пластид одного и того же сорта. Обозначенного в складских документах аббревиатурой ВВ-П-325!
Занятно, да?
А тут как раз подоспели результаты еще одной экспертизы, в которой сообщалось, что оружие, посредством которого был убит потерпевший, было получено одной из частей ГРУ и через два года списано в результате «не поддающихся восстановлению повреждений, полученных во время боевых действий в одной из горячих точек».
То есть оружие было списано и, согласно представленным документам, сдано для уничтожения и последующей утилизации. Но тем не менее продолжало стрелять.
Вот как интересно все получается… Получается, что уголовника Хрипатого, его дружков, авторитета Губу, Сивого с Рваным, вора в законе Мишу Фартового, капитана Егорушкина и еще нескольких, проходящих по сводкам происшествий потерпевших завалили ребята из военной разведки. Они! Именно они! Защитники Родины!.. Таким образом, подполковник Максимов пришел К тем же самым, что и Помощник Резидента, выводам. Но пришел своим собственным, отличным от него, путем.
Глава консорциума «Сибнефтепродукт» пропал на следующий, после исчезновения своего зама по безопасности, день.
— Нет, я не знаю, где он. Когда будет, сказать не могу, — растерянно отвечала секретарша. — Нет… Попробуйте перезвонить завтра.
Но завтра она отвечала то же самое.
— Нет, не появлялся… Не звонил… Не знаю… Прямой телефон тоже молчал.
Мобильные были отключены.
Окна городской квартиры, загородного дома и дачи главы консорциума были темны и безжизненны. Личный водитель, горничные и прочая домашняя обслуга были отпущены в отпуск.
О местонахождении босса не догадывались даже его ближайшие заместители. Хотя, в отличие от других, связи с ним не теряли, общаясь посредством обезличенной электронной почты, по которой приходили ценные указания, выговоры и приказы об увольнениях.
