Такие женщины часто становятся неуемными моралистками и мужененавистницами, не понимая, что путают причину и следствие. К сорока годам им кажется, что они всегда не любили мужчин, оставаясь стойкими и последовательными в своих убеждениях, и, как следствие, поэтому и оказались столь стойкими в защите своих женских добродетелей. На самом деле все гораздо проще. Именно из-за того, что на эти самые добродетели никто и не думал покушаться, женщины оставались «старыми девами» и, как следствие, начинали ненавидеть всех мужчин, предпочитающих им красивых пустышек. Себя они, конечно, считали невероятными интеллектуалками, что зачастую соответствовало истине, так как внутренняя энергия женщины, оставшейся без должного мужского внимания, часто направлялась на разного рода интеллектуальные занятия. Просто потому, что другие занятия им были недоступны.
Элоиза Векверт полностью соответствовала этому образу. Она была интеллектуалкой, мужененавистницей, сделавшей успешную карьеру «старой девы», искренне считающей, что смазливое личико нравиться мужчинам куда больше, чем ум и душа женщины. Но появление Зеппа Герлиха впервые поколебало это мнение.
Агенты «папаши Циннера» не полагались на свое обаяние и красоту. Ситуацию для них просчитывали опытные психологи и сексопатологи. Они выбирали личностный тип именно такого агента, который должен был соответствовать вкусам намеченного объекта. Поведение, манеры, речь, одежда, даже легенда подбирались с учетом вкусов женщины, чтобы произвести на нее ошеломляющее впечатление.
Именно поэтому во время одного из своих визитов Зепп Герлих «забыл» на столе в доме матери Элоизы томик поэзии Рильке. Элоиза была очарована. Она и не представляла, что деловые мужчины находят еще время для ее любимого Рильке. И решила сама вернуть книгу, не понимая, что попадает в спланированную ловушку.
В следующую субботу она вышла из дома матери раньше обычного. Ее автомобиль «БМВ» – не последнего года выпуска – стоял рядом с «Ягуаром» Герлиха. Она подошла к автомобилю, ожидая, когда появится Герлих. Заметив стоявшую у машины даму, он торопливо попрощался со своим сотрудником и вышел на улицу. На нем был строгий классический костюм и подобранные в тон одежды туфли, галстук, сорочка. Фрейлейн Векверт должны были понравиться подобные «мелочи».
– Добрый вечер, фройляйн Векверт, – мягко сказал он, подходя.
– Добрый вечер, – попыталась улыбнуться женщина. Именно попыталась, так как делала это впервые с определенно целью – чуть-чуть понравиться.
– Как ваша мать? – любезно осведомился Герлих.
– Благодарю вас, герр Герлих. Мама всегда говорит о вас в таких восторженных тонах.
– Она очень умная женщина, – кивнул Герлих.
– Я принесла вашу книгу. Вы оставили ее на столике, в квартире моей мамы.
– Спасибо, – обрадовался Герлих, – я очень люблю эту книгу и все время думал, где именно мог ее оставить.
– Вы любите Рильке, – поняла женщина. На этот раз ее улыбка получилась более естественной.
– просто обожаю, – чтобы знать больше, он выучил несколько стихотворений прежде неизвестного ему поэта. Он хотел процитировать строчки, но вспомнил, что психологи советовали делать ему это только в постели либо в другой интимной ситуации. Цитировать стихи на улице было нельзя. В этом был налет мелодраматичности, и это могло не понравиться Элоизе Векверт.
Он взял книгу и сдержанно поклонился, уже точно зная, что произойдет. Женщина безуспешно пыталась завести свою машину. Ее автомобиль всегда стоял рядом с его машиной, и Герлих уже давно изготовил запасной комплект ключей. А сделать так, чтобы ее машина не смогла завестись, было совсем нетрудно.
Он спокойно понаблюдал, как она пытается завести мотор, и лишь потом подошел к ее машине.
– Кажется, у вас проблемы? – улыбнулся Герлих.
– Да, – озабоченно призналась женщина, – она почему-то не заводится. Не понимаю, что могло случиться.
– Давайте я попробую, – предложил он.
Она охотно, даже слишком охотно уступила ему свое место. После нескольких неудачных попыток он пожал плечами.
– Нужно позвонить в Центр, сообщить о неисправности вашего автомобиля, хотя сегодня субботний вечер. Они могут провозиться довольно долго. Может, мы вызовем техников, а я повезу вас домой?
Она чуть смутилась. Но предложение было заманчивым. Ей нравился этот красивый высокий мужчина, удачливый бизнесмен и любитель поэзии Рильке. Поэтому приняла его предложение, не понимая, что делает очередной шаг к мышеловке.
Он отвез ее в Бонн, где она жила, почти не произнеся по дороге ни слова. Именно по такому сценарию все должно было развиваться. Подсознание женщины должно было само продолжить их разговор. Во время встречи с фрейлейн Векверт нужно было изображать строгого романтика, любителя поэзии и сдержанного мужчину. Именно такой образ должен был понравиться Элоизе Векверт. И именно таким предстал перед ней Зепп Герлих. Мужчина ее мечты, в которого она должна была влюбиться. И на которого с этого момента должна была работать.
ГЛАВА 5. МАРИНА ЧЕРНЫШЕВА
Севилья – один из самых красивых городов Испании. Хотя в этой стране трудно выделить какой-то конкретный город. Блестящая Барселона, аристократическая и электрическая в своей архитектуре; великолепный, похожий на пышно одетого сеньора, солнечный Мадрид: древний Толедо с его средневековыми улочками и площадками: средиземноморский город-порт Малага, в котором отчетливо просматривается смешение стилей и вкусов, что столь характерно для городов Южной Испании. Но даже среди них выделяется Севилья, сказочная жемчужина на юге страны, омываемая волнами Гвадалквивира.
В жаркие летние дни город вымирает во время сиесты – послеполуденного отдыха – и лишь с наступлением вечерней прохлады оживает, чтобы снова затихнуть далеко за полночь. Но сейчас, глубокой осенью девяносто первого года, даже во время сиесты в городе попадаются прохожие, а некоторые магазины, даже презрев важность традиционного отдыха, продолжают работать.
Отель «Альфонсо XIII» был расположен в историческом центре старого города. Открытый еще в тысяча девятьсот двадцать девятом году, этот роскошный отель насчитывал сто сорок шесть обычных номеров, восемнадцать сюитов и королевские апартаменты, в которых обычно останавливались приезжие арабские шейхи, на которых не столь сильно действовало жаркое солнце Севильи, немилосердно выжигающее все вокруг.
Внешне здание отеля напоминало небольшой пятиэтажный дворец, в архитектуре которого отчетливо просматривался так называемый «мавританский стиль». Правую башню с колоннадой и арками дополняли две остроконечные башенки на крыше, расположенные между словами «Отель Альфонсо XIII». Вокруг здания бурно цвела субтропическая растительность и выделялись высокие пальмы, посаженные в саду перед отелем.
Даже в номерах выдерживался единый стиль, при котором широкие кровати были с пышными пологами, а тяжелая мебель и люстры дополняли общее впечатление. Именно в этом отеле остановился прилетевший из Аргентины Альфред Кохан. С раннего утра он уже успел поговорить со своим компаньоном в Севилье и позвонить в Буэнос-Айрес, где находился центральный офис его международной компании.
Ровно в одиннадцать часов утра он вышел из отеля, направляясь к площади Испании, рядом с которой был расположен парк Марии-Луизы. Очевидно, его запланированная встреча должна была состояться именно в этом парке, если, придя на место, он посмотрел на часы и начал медленно прогуливаться по дорожкам. Еще через двадцать минут со стороны площади появилась женщина.
Остановившись, он смотрел, как она подходила к нему. Высокая, красивая, волевой подбородок, ровный прямой нос, чуть раскосые глаза. Она шла к нему не сворачивая, и он знал, что это была именно та самая женщина, ради которой он перелетел в Европу и собирался снова вернуться в Германию.
– Добрый день, – просто сказала женщина, подойдя близко и протягивая руку. – Вы Альфред Кохан? – По-испански она говорила очень хорошо.
– Да, – он пожал ей руку, недоумевая, как они нашли подобного агента. И спросил, что полагалось при их первой встрече:
– Откуда вы прилетели?
– Из Мексики. Меня зовут Мария Чавес.
– Тогда все в порядке, – кивнул он, – я жду именно вас.
Было довольно солнечно, хотя наступление осени чувствовалось уже и в самой Севилье. Они зашагали по дорожке парка. Гравий мягко хрустел под ногами.
– Вы хорошо говорите по-испански, – одобрительно сказал Кохан, – это ваш родной язык?
– Почти, – призналась она, – еще я одновременно говорю по-русски и по-английски.
– Вы знаете немецкий?
– Почти не знаю. Понимаю почти все, но говорить не могу. Наши аналитики считали, что это к лучшему. Невозможно все время притворяться.
