– Не слишком ли они пересаливают? – заметил Стив Фергюссон. – Я прочитал интервью некоего Эрикссона в «Экспрессен»[28]. Он обвинил в убийстве Пальме русских. По-моему, это слишком…
– Что вы, Стив! – воскликнул политический советник. – Это именно то, что нужно. Чем чудовищнее ложь, тем скорее она закрепляется в сознании обывателя. Об этом говорил еще мастер пропаганды доктор Геббельс. Кстати… Отличная мысль! Может быть, нам подставить этого русского моряка? Вообразите себе: какая сенсация!
– Русские заявят, что это фальшивка. Ведь мы сами передали им труп штурмана. Есть акты опознания, полицейские протоколы, оформлена передача останков представителям Балтийского пароходства. Есть могила этого парня в Ленинграде, куда русские тут же отвезут иностранных журналистов. Есть, наконец, запись в их кладбищенских книгах.
– Ну и что? – сказал Майкл.
– А то, что нас поднимут на смех, – ответил Стив.
– Хорошо смеется тот, кто стреляет первым… Мы расскажем, что труп был чужим, а штурман попросту перебежал на другую сторону и стал членом террористической организации. Объявим его активистом какой-нибудь мифической группы, создадим для нее легенду, заготовим документы, выдадим полиции тайник с оружием. Это будет мистификация века, Стив! Глобальная провокация! Мы прославимся с вами, наши имена напишут золотом на мраморных досках в холлах организации…
Стив Фергюссон испытующе глянул на Майкла Джимлина. Не валяет ли Майкл дурака, не издевается ли над ним… Нет, как будто говорит серьезно.
– Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что эта «глобальная провокация» ставит под удар нашу резидентуру? – спросил он. – Тебе не приходило подобное в голову?
– Отчего же, – отозвался политический советник. – Опасность, разумеется, существует. В конце концов, ваша фирма официально занималась трупом, хотя получили вы его от полиции. Ну и что? Такие печальные заботы входят в сферу деятельности морской брокерной фирмы «Эвалд Юхансон и компания». Вы и другие деликатные поручения выполняете. Вспомните тот случай, когда трое русских морячков завалились попить пива в контакт-кафе «Карусель»… Ты ведь сам отправился их выручать и заплатил по счету, хотя мог послать клерка.
Стив Фергюссон слабо улыбнулся, вспомнив перепуганные, растерянные физиономии молодых рюсся. Эти оболтусы решили потратить оставшиеся от покупок кроны, посидев в баре за кружкой пива. Той наличности, которая у них оставалась, хватило бы каждому на пару кружек в любом обычном баре или кафе Ухгуилласуна. Но нечистый попутал моряков. Подвернулась на пути «Карусель», они и вошли, не подозревая, что это контакт-кафе, а ежели по старой терминологии, то попросту бордель.
Едва парни присели за столик и попросили пива, к ним подсели девицы и принялись заказывать дорогие напитки. Разумеется, за счет клиентов, которые об этом и не подозревали, не понимая, где находятся.
Словом, платить по счету морякам было нечем, администратор вызвал полицию, а та, узнав о национальности незадачливых любителей пива, сообщила об инциденте в фирму «Эвалд Юхансон и компания», ибо именно она посредничала в пользу русских.
Стив Фергюссон сам отправился улаживать конфликт. Ему хотелось посмотреть на растерянных русских, выбитых из привычной для них сущности, в основе которой гордость от осознания причастности к Великой России. Он столько натерпелся от этих гордых рюсся, что не мог отказать себе в удовольствии с нескрываемым злорадством посмотреть в их смущенные лица.
Но сейчас Стиву стало несколько неловко от вызванного репликой Майкла воспоминания. Тогдашнее его злорадство по поводу попавших в неприглядную историю парней, которая вовсе не закончилась для них в Ухгуилласуне, а имела продолжение в Ленинграде – их лишили возможности ходить в заграничные рейсы, – сейчас показалось ему мелким, недостойным сильной личности, к каковым он себя причислял, и причислял справедливо. Поэтому Стив погасил слабую тень улыбки на своем лице и ответил:
– В любом случае, не нам с вами, Майкл, решать такую сложную задачу. За вами право выступить с этим предложением. Но предупреждаю: на мою поддержку не рассчитывайте. И еще. Самое ярое сопротивление окажет идее пожертвовать русским штурманом Джон Бриггс. А дядюшка Сэм любит его, по-моему, не меньше, чем вас, описавшего ему в младенческом возрасте брюки. Да и на этого парня мистер Ларкин имеет собственные виды. Ваши шансы невелики, Майкл.
– Убедили, Стив, – усмехнулся Майкл. – Беру предложение назад… Тем более, что вы включили русского в операцию.
– Да, парень входит в одну из трех групп, которые одновременно, страхуя друг друга, проведут акцию. Кто-то из них да отправит на тот свет Лассе Огрена.
– Санта Клауса, – поправил дипломат-разведчик. – Поскольку разработка операции началась, давайте забудем, Стив, как на самом деле зовут того типа, который намечен как объект акции.
Санта Клаус – так было зашифровано имя лидера оппозиции, который и сейчас мешал организации, а в случае прихода к власти становился в этой стране для ЦРУ врагом № 1.
– Вы правы, – согласился Стив. – Становлюсь стар – забываю о законах конспирации.
– Просто вам слишком ненавистен этот человек, – объяснил политический советник. – И называя его, вы как бы удовлетворяете отрицательное чувство, мысленно поражаете врага еще и еще раз. Остаточное явление, оно сохранилось в цивилизованном человеке еще со времен шаманства.
– Спасибо за столь глубоко научное исследование моей психики, – иронически сказал Стив, слегка наклонив голову.
– Ладно вам, Стив, – отмахнулся Майкл, – не заводитесь. Мы столько лет работаем вместе, хотя абсолютно разные люди. Давайте ладить по-прежнему… В общих чертах я знаком с вашим планом. Три группы – это хорошо. Надежность проведения акции существенно повышается.
– Компьютер гарантирует девяносто процентов, – сообщил шеф резидентуры.
– Высокий уровень…
– Группа ближнего боя, вооруженная кольтами сорок пятого калибра, попадание из него, как правило, смертельно. Затем группа средних расстояний и блокирования, у них будут русские гранаты Ф-1, снабженные осколочными рубашками.
– Сильные штучки, – заметил Майкл, – но опасные для окружающих. Дают до двухсот осколков каждая.
– Если мы вместе с Санта Клаусом угробим пару-тройку его спутников, то организация выдаст нам дополнительное поощрение, – сказал Стив.
– Поделитесь тогда со мной, – усмехнулся Майкл. – Мне платят из другой кассы. И наконец…
– Третья группа будет состоять из снайперов. В нее я и включил парня, которого вы, Майкл, предлагали заложить. Снайперов будет трое. С окончательным размещением их я не решил, поскольку мои люди из окружения Санта Клауса не сообщили пока достаточно точный распорядок перемещений объекта на день акции.
– Значит, пистолеты, гранаты и винтовки с оптическими прицелами… И все это на одного человека. А сколько исполнителей?
– Семеро. Два с кольтами, два гранатометчика и три, как я уже говорил, снайпера.
– Солидно… А как с прикрытием?
– Выделяю шесть автомобилей, снабженных рациями. Они будут стоять наготове вблизи места, где произойдет акция, и снимут снайперов. В седьмой машине 'буду я сам – руководство операцией организация доверила мне. Могу по дружбе предоставить вам место зрителя в моем «мерседесе».
– Благодарю вас, сэр, – поклонился Майкл. – В этот момент я буду находиться в собственном служебном кабинете в соседней стране. Вы же знаете, что джентльмены в визитках и полосатых брюках не занимаются подобными делами. Хотя, не скрою, мне хотелось бы понаблюдать из безопасного местечка, как рвутся русские гранаты на улице Ухгуилласуна.
– Скорее всего, это произойдет на площади Стурмсунн-Раат.
– Тем более, Стив. Нельзя ли снять это действо на видео? Я заплатил бы за такую пленку сотню-другую долларов. И на склоне лет прокручивал бы внукам, выдавая сюжет за кадры старого, давно забытого гангстерского фильма.
– Владельцу такой пленки довольно быстро оторвут голову, – усмехнулся Стив. – Вряд ли он доживет до старости.
– Это верно, – вздохнул Майкл. – А если учесть, что у меня и детей-то пока нет, то не записывайте акцию на видео, Стив. Пусть потом эти кадры воссоздают прогрессивные кинематографисты. Только вот о чем я хотел бы вас попросить…
Майкл Джимлин не договорил, поскольку раздался звонок телефона.
– Мистер Фергюссон? Да, он у меня. Будете говорить…
Он передал трубку шефу «Осьминога».
– Что? – воскликнул Стив Фергюссон. – Третий источник… Вас понял. Подготовьте раскадровку деталей. Немедленно выезжаю. Ждите!
– Неприятности? – участливо спросил дипломат, заметив, как стиснул зубы шеф «Осьминога».
– Карл Сэндберг… Похоже, что мы здорово влипли на этот раз. Русские перехватили в море «Морского ястреба».
