Главный механик Федоров до сих пор ходил в армейской шинели, только без погон, в шапке-ушанке со звездочкой. Из армии Федоров вернулся несколько позже Карпова и тоже получил назначение на завод. Карпов уже слышал, как люди обвиняли главного механика Федорова. Случилось, что Федоров, остановив работу цеха, вызвал слесарей, организовал ремонт оборудования, а сам пошел домой. Многие истолковали это как проявление трусости: дескать, видел опасность и ушел из цеха, а людей оставил.
Подобные разговоры директор принимал и на свой счет. Особенно угнетало его то, что сам он никак не мог найти причину взрыва. Он и до случившегося несчастья знал: оборудование имело серьезные конструктивные недостатки. Но остановить цех для наладки не было возможности. Освобожденный от оккупантов Донбасс поднимался из руин, каждый день входили в строй все новые и новые шахты. Для проходки штреков, отпалки угля в лавах требовался аммонит, и завод получал повышенные планы производства взрывчатки. Уже в который раз допрашивает его прокурор, беседует с ним профессор, идут непрерывные запросы из главка и обкома партии — все требуют объяснений, а он ничего вразумительного не может сказать о причинах несчастья.
Приехав домой обедать, он сел за стол, да так и просидел, уставившись в одну точку. В таком состоянии и застал его полковник.
— У вас, вижу, уже опустились руки! — сказал полковник, когда увидел стул, на котором стоял приготовленный чемоданчик.
— А что же мне делать? Прокурор сказал, что арестует!
— Вы считаете себя виновным во взрыве?
— Не считаю. Но факты… С техникой безопасности меня подвели. Но едва ли нарушения, которые мне ставит в вину прокурор, явились причиной взрыва. С этим нужно еще разобраться.
— А как бы поступили вы на месте прокурора? Цеха нет, люди погибли. Допустим, что вы следователь, как бы вы поступили?
— Не знаю… Вина моя, безусловно, есть. В цехе действительно порядка было мало…
Полковник задумался: «Вот и сам директор почти согласен с предъявленным ему обвинением. Может быть, правы Романкин и прокурор, предлагая арестовать директора?»
Простившись с директором, Головин пошел в технико-экспертную комиссию посоветоваться со специалистами. Оказалось, что и профессор и Сиверский считали вину директора недоказанной.
— Но, профессор, разве вы не знаете о вскрытых следствием возмутительных фактах нарушения правил противопожарного режима в цехе?
— Знаю.
— Значит, техника безопасности или отсутствие ее и явились причиной взрыва!
— Что же конкретно?
— Грубые нарушения в электрохозяйстве цеха… Поломка оборудования… Искрение, трение, удары — и все это в массе взрывчатки! Да там целый букет безобразий!
— Вообще-то нехорошо, конечно. В цехе должен быть порядок. Но скажите, полковник, — вмешался в разговор Сиверский, — откуда вы взяли, что эти нарушения были причиной взрыва? Аммонит — вещество инертное. Оно не обязательно должно взорваться от тех нарушений, которые вы перечислили. Я не верю, что именно это явилось причиной взрыва.
— Вы серьезно? — насторожился полковник.
— Это пока только наше предположение.
— Предположение… К сожалению, только предположение! — вздохнул полковник Головин.
— Наше предположение основано на знании свойств взрывчатки. Чтобы убедить вас и проверить наше предположение, завтра утром проделаем эксперимент. Уверяю вас, искать причины взрыва намного полезней, чем выжимать признание вины из перепуганного директора!
Возвращаясь к себе, полковник думал: «В рассуждениях экспертов есть логика, но они основаны пока на предположении…» В кабинете его ждали прокурор, Романкин и следователь.
— Ждем вас, товарищ полковник, — сказал прокурор, как только Головин переступил порог кабинета.
— Что у вас?
— Прошу прочитать, мы здесь все обосновали, — произнес следователь, передавая полковнику лист бумаги. — Хотим знать ваше мнение, чтобы приступить к действию.
Полковник прочитал документ на арест директора завода. В нем были приведены бесспорные факты нарушения правил техники безопасности и противопожарного режима в цехе. Полковник сказал:
— Я думаю, с арестом повременим.
*
«Победа» то прыгала по замерзшим комьям грязи, то проваливалась в рытвины, и тогда во все стороны разлетались черные брызги. Рядом с шофером сидел полковник. Прокурор и Романкин разместились на заднем сиденье. Все молчали. Шофер видел в зеркальце лица пассажиров и не мог понять: поссорились они или просто не выспались?
На склоне холма, перед самым обрывом, остановились. Здесь к столбу высоковольтной линии, пересекавшей степь, был присоединен кабель. Он змейкой вился на дне оврага, где к нему присоединялся другой кабель. Белые оголенные провода двух кабелей сцепились большим узлом. Внизу, у соединения обоих кабелей, хлопотали Сиверский и группа специалистов. Подведя приехавших к краю оврага, профессор приступил к пояснению происходящего:
— Вы, уважаемые товарищи, считаете, что причиной взрыва аммонита могли быть нарушения техники безопасности. Мы должны проверить экспериментом это предположение. Сейчас на место соединения двух кабелей будет насыпан аммонитовый порошок, такой же, который взорвался в цехе. Затем мы включим рубильник, и возникнет вольтова дуга с температурой в две с половиной тысячи градусов. Это во много раз превышает температуру, возможную при тех нарушениях в электрическом оборудовании, которые нам известны… Взорвется аммонит — значит, будем изучать электрооборудование цеха как возможную причину взрыва. Не взорвется — сразу отбросим эту версию и займемся другими.
Пока шел этот разговор, рабочие принесли в овраг бумажный мешок с аммонитом. Шестидесятикилограммовый мешок был опустошен, и на месте соединения кабелей образовался белый с желтизной бугорок.
Перед включением рубильника все спрятались в укрытие. Но взрыва не последовало. Когда подошли к обрыву, на дне оврага увидели все тот же бугорок, только синие побеги огня расписывали на нем узоры: аммонит горел, как горят древесные опилки.
— Это и есть проверка имеющейся версии научным экспериментом. Для взрыва аммонита нужен детонатор! — пояснил профессор.
Те же результаты дали и повторные проверки.
*
Эксперимент с аммонитом произвел впечатление. Взгляд прокурора на объективные доказательства вины изменился. Конечно, это не означало, что виновные в нарушениях техники безопасности останутся безнаказанными. Но теперь внимание следствия сосредоточилось на вопросе: как могли попасть в цех капсюли-детонаторы, производство которых размещалось в другом цехе. Здесь уже ждать помощи от экспертов не приходилось.
— Найти, как и откуда такой взрыватель попал в цех, задача больше следственная, чем научная, — улыбнулся профессор.
— Вы намекаете на возможность злого умысла? — полковник окинул взглядом присутствующих.
— «Умысел», «диверсия» или что там еще… Все это категории вашего профиля, полковник. Мне о них судить трудно. А вот предположить, что это простая неряшливость рабочих-грузчиков, которые могли завезти капсюль вместе с аммонитом, это я могу.
Недолгое молчание прервал прокурор:
— И все же нельзя сбрасывать со счетов того, что в цехе царил сплошной хаос. Не электричество, так поломки и механические удары, трение… Да мало ли где мог быть зажат аммонит так, что взорвался!
— Все возможно, — сказал Сиверский. — Для проверки ваших сомнений мы готовим ряд новых экспериментов. Если аммонит проявит «чувствительность» на трение, удары и прочее и взорвется, тогда будем искать возможную причину взрыва в узлах оборудования цеха.
— Сиверский начнет эти эксперименты завтра, — заметил профессор. — Прошу всех присутствовать!
— Майор Романкин обязательно будет, — сказал полковник.
— Ну а я пошлю следователя, — сказал прокурор.
Некоторые соображения возникли при новом осмотре места взрыва.
— Вы не задумывались, полковник, вот над этими воронками? — указал профессор на две воронки, до двух метров глубиной, радиусом примерно пять метров, образовавшиеся посреди цеха. Они имели правильную форму.
— А здесь нечего задумываться, профессор! Воронки образовались там, где в цехе стояли ящики с аммонитом.
— Но ведь при поверхностном взрыве аммонит не делает воронок, так как взрывная волна идет вверх. Я думаю, что под полом цеха могли быть какие-то заряды.
Вчерашний эксперимент, сегодняшняя беседа с профессором, новый осмотр развалин дали хороший материал для новых соображений. Собрав членов оперативной группы, полковник сказал:
— Сегодня же необходимо составить план, в котором особое значение придать проверке двух версий: во-первых, возможности подброса капсюля-детонатора в оборудование цеха; во-вторых, возможности случайного попадания капсюля в цех. Выяснить, в каком месте технологической цепочки возможен взрыв этого капсюля, если бы он действительно попал в оборудование. Кстати, товарищ Величко, доложите о результатах проверки сообщения деда Свирида о парашютистах.
