И, наконец, трюк с инвалидным креслом. Он продуман до мелочей. Кресло сделано на совесть, никто не сможет заподозрить, что в него вмонтирован пистолет. Кто может заподозрить в несчастном инвалиде профессионального убийцу? Кто будет проверять никелированные ручки инвалидного кресла? Ясно, что при прохождении теста на металл кресло будет звонить, как пожарная машина. Но его никто и не будет проверять. Что может инвалид? Зачем проверять инвалидную коляску? Третьего июня инвалид и муж Инес Контрерас, подруги Вильмы Кастро, оказывается на банкете, посвященном дню рождения Рауля Кастро. Это единственный праздник, который Фидель не пропускает. Он обязательно придет поздравить своего брата. И вот здесь Бернардо должен сделать свое дело. У выхода его будет ждать Жоакин.
Несмотря на сложности с автомобилями и бензином, все подготовлено. Они бросят кресло и уедут в район порта, где будет ждать американская яхта. А оружие, которое она привезет, будет сгружаться прямо на причал. Через пять часов после смерти Фиделя сюда подойдут катера с эмигрантами.
Но сам Бернардо будет в это время далеко. Он признавал, что план генерала Чернова был потрясающим по своему замыслу, и теперь оставалось лишь последнее — спустить курок. Ему было неприятно, что «Чиновник» так подставил его, заставив страдать от полученной раны. Но гениальная простота замысла смягчила его сердце. В конце концов он получил великолепную компенсацию в виде Инес Контрерас.
При мысли о ней в очередной раз сжалось сердце.
Он представил, что испытает эта гордая женщина, когда поймет, что была лишь приманкой на крупного зверя. Когда поймет, что ее использовали и бросили. Когда поймет ничтожность Бернардо и его низость. Из-за этих мыслей он почти не спал в эту ночь, пытаясь разобраться в своих чувствах. Инес ему, безусловно, нравилась, но и работу свою он должен делать четко, ни на что другое он просто не годится.
На день рождения обе женщины постарались надеть свои лучшие наряды, хотя сам Кастро не любил пышных смокингов и предпочитал появляться в полувоенной, известной всему миру форме. Жоакин, сославшись на недомогание, отказался ехать. Он трижды показывал Бернардо, как можно быстро вытащить пистолет, и теперь «Маркиз» был уверен в успехе.
В автомобиле они поехали втроем. За ними специально прислали большой семиместный «Бьюик», чтобы поместилось и его кресло. У дверей дома стояла охрана. Проверяли всех на оружие. Бернардо не стали особо останавливать. Просто молодой парень для порядка провел по его карманам и груди металлоискателем и, не обнаружив ничего, разрешил ему въехать в дом. Приглашенных было не так много, всего человек сорок.
Бернардо был в своей инвалидной коляске. Рядом с ним находились подтянутые, красивые Инес и Габриэла. На них многие обращали внимание. Красота обеих женщин и бедственное положение Бернардо заставляли всех присутствующих в доме говорить о них. Все были в ожидании. Ждали братьев Кастро. Сначала приехал младший брат — именинник. Затем, под аплодисменты присутствующих, появился и старший брат. Он сел на диване, чуть в стороне, словно подчеркнуто отстраняясь от сегодняшнего застолья. Фидель не любил слишком пышных застолий.
Оживленный разговор касался последних новостей из Америки и Европы. Постепенно выпитое спиртное и сытая закуска сделали свое дело, и гости начали вести себя более естественно. Бернардо краем глаза следил за Фиделем Кастро. «Команданте» кубинской революции незаметно для себя старел. За эти годы он пополнел и обрюзг. На лице появилось много горьких морщин, почти выпали все волосы, поседела борода. Но стоило ему открыть рот, и все убеждались, что это по-прежнему тот самый Фидель, который может покорять аудиторию своими многочасовыми выступлениями, мощью своего ораторского слова, убежденностью и заразительностью своих слов.
Он ничего не говорил, а вместо спиртного предпочитал пить минеральную воду. Куба переживала не лучшие дни, и у «команданте» было не совсем хорошее настроение. Тот путь, который он выбрал для своей страны тридцать пять лет назад, оказался ошибочным и привел к экономической катастрофе. Все попытки хоть как-то исправить ситуацию были обречены. Без помощи России это было невозможно, а новая Россия помогать не очень хотела. И это было обиднее всего. У Советского Союза не было друга и союзника более верного, чем Фидель Кастро. Даже когда в шестьдесят восьмом танки ринулись в Прагу и на улицах и площадях кубинской столицы закипели митинги протеста, Фидель Кастро поддержал Советский Союз. Дождавшись, пока возмущение людей начнет перекипать, он выступил с четырехчасовой речью. То, что я скажу сейчас, говорил Кастро, многим не понравится. Он говорил в защиту Советского Союза, он оправдывал их танки и их солдат, он защищал своего союзника. И теперь, оставшись без поддержки некогда великой страны, он ощущал боль и огорчение и за ту речь семь лет назад, и за своих союзников, так бездарно упустивших свою страну и все свои завоевания.
Фидель сидел на диване и рассуждал. Главное, что нужно было сделать для людей, — это вывести их теперь из этого тупика, дать им надежду, улучшить экономические показатели. Неужели мы тогда ошибались, с горечью подумал он, неужели мы ошибались.
Когда веселье достигло некоего пика, Фидель бесшумно встал и прошел в соседнюю комнату, устраиваясь на диване перед телевизором. Бернардо минут через пять последовал за ним. «Команданте» даже не обернулся на скрип его инвалидной коляски. В комнате, кроме них двоих, никого не было. Бернардо осторожно начал доставать пистолет.
Инес заметила, что Бернардо нет рядом, и удивленно огляделась. Куда он мог деться, подумала она. Бернардо достал наконец свой пистолет. Фидель обернулся. И увидел направленное на него дуло оружия.
Вот и все, почему-то подумал «команданте». Так просто и глупо. Бернардо поднял пистолет.
Инес, начавшая серьезно беспокоиться, поднялась из-за стола. Фидель смотрел на оружие и ничего не говорил. Он просто сидел на диване и ждал, когда раздастся выстрел. За четыре десятка лет он много раз смотрел смерти в лицо и знал, как должен умирать мужчина.
Он не боялся смерти.
Бернардо прикусил губу. Это оказалось труднее, чем он предполагал. Одно дело — убивать агентов или профессионалов, другое — вот так просто выстрелить в живую легенду двадцатого века. Он вдруг почувствовал, что у него дрожат руки.
Фидель, кажется, понял состояние этого инвалида, поднявшего на него свое оружие. Он незаметно усмехнулся.
— Это не так трудно, как вы думаете, — сказал Кастро, — нужно просто нажать на курок.
Бернардо разозлился. Неужели он этого не сделает? И в этот момент раздался крик Инес, так бьющий по нервам.
— Бернардо!
Он обернулся.
Она стояла в дверях, вся красная от гнева. Она поняла, зачем он остался на Кубе. Она сразу поняла.
Фидель неторопливо поднялся с дивана, посмотрел в глаза своему убийце.
— Это нечестно, — сказал вдруг он, — просто нечестно, молодой человек. Люди скажут, что Кастро убил инвалид. И, повернувшись, пошел навстречу Инес. У Бернардо в его пистолете было два патрона, на случай первого промаха. Он снова поднял оружие. Перед ним была широкая спина «команданте».
«Не думайте о том, кого будете убивать, — любил говорить Чернов, — думайте о себе». Он вспомнил эти слова.
И нажал на курок.
— Бернардо! — что-то поняла в этот момент Инес, бросившаяся ему навстречу. Кастро обернулся. Выстрел попал Инес прямо в сердце. Она почему-то улыбнулась и, откинувшись, упала на пол.
В комнату ворвались люди, у многих охранников в руках было оружие.
— Не стрелять, — перекрывая шум, крикнул Фидель Кастро, — осторожнее, здесь убита женщина!
И только теперь Бернардо понял, что он наделал. Он убил Инес. Убил единственную свою женщину, равной которой у него никогда не было. И никогда больше не будет. Он вдруг ощутил небывалую тоску, словно плач миллиардов потерянных существ, возникших и развивавшихся за миллионы лет до его рождения, слился в нем воедино. Он закричал. Все замерли. Стоявшая у дверей Габриэла перестала плакать.
И тогда быстро, словно боясь, что его лишат этой радости, он приставил пистолет к голове и нажал на курок.
— Похороните их вместе, — сказал «команданте». И это были единственные слова после выстрела.
Роджер лежал на носилках и смотрел в небо. Оно сегодня было черно-голубым, словно невидимый художник перемешал все краски. К нему кто-то подошел.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил знакомый голос.
— Спасибо, Майкл, — он узнал говорившего.
— Уже все в порядке, Роджер. Мы их всех взяли, всех до единого.
— Вы идиоты, — кричал на другом конце сада Харгривс, — вы сорвали самую важную операцию в нашей истории! Вы опошляете саму идею разведки! Вас всех отстранят от работы!
