17
Полковник Станислав Горецкий вновь включил электрический чайник, потому что вода уже остыла, а кофе так и не был приготовлен.
– Интересно, – резюмировал он, имея в виду рассказ Кремера. – Очень интересно и очень печально, что мы пока не можем раздавить эту гниду Чарского. Зря ты Сомова отпустил, его показания могли бы потом пригодиться.
– А что я мог сделать? На поводке с собой водить или милицию вызвать? Да и кто бы ему поверил? Он и так все рассказал под запись. Но что стоит слово этой шушеры против слова уважаемого доктора… Не переживай. Понадобится – поймаем.
– Само собой.
– Да, – мечтательно протянул Кремер, – хорошо бы отправить в Рогинск десяток надежных ребят…
– Но так как мы не можем себе этого позволить, вернемся к документам Шлессера.
– То есть к Боровикову и Данилову. Ты можешь показать мне того и другого?
– Конечно. – Горецкий отпер сейф, вынул диск, вставил в ноутбук. – Есть оперативные видеозаписи, они были сделаны, когда велось наблюдение за окружением Горта. Вот Данилов…
– Солидный дяденька, – оценил Кремер.
– Еще какой… А вот и Боровиков.
– Подожди-ка… Останови вот здесь. Сделай покрупнее внизу, где его ноги… Ага, туфли фирмы «Солар».
Кремер достал из кармана крошечный сверточек серебристой фольги и положил на стол.
– Что это? – спросил Горецкий.
– Здесь засохший комочек грязи из номера в отеле «Ройзенхоф», где был убит Хелген. На нем отпечатались буквы с подошвы. Когда возьмем Боровикова, нужно будет провести экспертизу. Уверен, она покажет совпадение с подошвой туфли Боровикова.
– Такой улике грош цена, – заметил полковник. – Мало ли где ты это подобрал… Может, у него дома.
– Формально мы его этим не прижмем, – согласился Кремер, – зато психологически…
– У нас есть еще Багров… Уж будем называть его так.
– Правильно… И что ты думаешь делать с обоими, в смысле с Даниловым и Багровым?
– Пока только прослушивание.
– Помилуй, Стас, это же незаконно…
Горецкий чуть не расхохотался:
– Если по закону, мы с тобой оба до конца жизни из тюрьмы не выйдем! Андрей, «управление М» потому и было создано, что иногда законных методов не хватает… Предлагаю поделиться. Ты возьмешь Данилова. Это проще, аппаратура у него уже установлена в период охоты на Горта. Правда, сейчас она не действует, но мы ее запустим… А с Багровым, как ты понимаешь, все много сложнее. Там надо раскручивать все проделки «Хитрецов», поэтому им займусь я. Проверим и места, где может объявиться Боровиков, но…
– Согласен. А как я буду прослушивать Данилова?
Полковник вынул из сейфа обычный с виду мобильный телефон и протянул Кремеру.
– Это приемное устройство. Передатчики, то есть жучки, установлены и в телефонах Данилова, и в его офисах, и в доме, и в машинах…
– Ого!
– Полная обработка, – подтвердил Горецкий. – В его машинах, помимо того, стоят маячки, указатели координат. Они тоже имеют выход на эту штуку.
– Ты уверен?
– В чем?
– В том, что они не нашли эти жучки.
– Конечно, нашли, – полковник усмехнулся. – Для этого мы добрую половину и ставили… А вот за вторую половину я спокоен.
– И как этим пользоваться? – Кремер повертел устройство в руках.
– Я тебе объясню, это очень просто…
– Кофе, – напомнил Кремер. – Выпьем мы сегодня кофе или нет?
Ни на минуту Кремер не выключал устройство, врученное ему Горецким. Он переключался с одного жучка на другой, следуя за Даниловым незримой тенью. Будь он конкурентом Данилова, давно бы его разорил, узнав все его деловые тайны. Но Кремера занимала только одна тайна, а о ней – ничего… Кремер порой приходил в отчаяние. Может быть, Данилов уже купил документы? Или он вообще ни при чем?
Больше всего Кремера интересовали, разумеется, телефонные переговоры. И тот звонок, которого он так ждал, наконец прозвучал.
Гудок, щелчок снимаемой трубки.
– Данилов слушает.
– Вас беспокоят с телефонной станции. Ваш аппарат в порядке?
– Разве я не говорил вам, – раздраженно произнес Данилов, – что прослушивания нет? Моя служба безопасности это гарантирует.
– А разве я не говорил вам, – ответил собеседник с еще большим раздражением в голосе, – чтобы вы почаще проводили проверки?
– Последняя проверка выполнена час назад. Вы излишне нервничаете, Боровиков.
– Вы обдумали мое предложение?
– Да. Я согласен.
– На все условия?
– Да.
– Тогда запоминайте инструкции. За руль сядете сами, никаких шоферов. Выезжаете по шоссе в сторону Новинска. Проезжаете Старое Трубино, потом мост через реку Вельню. Справа увидите проселочную дорогу, там я повесил знак «Въезд воспрещен» с меловой отметкой в нижней части. По этой дороге проедете полтора километра до двухэтажного деревянного коттеджа. Вы должны быть на месте в час ночи. Все понятно?
– Да.
– И учтите, без фокусов. Согласно договоренности, у меня с собой только часть документов, остальное, и самое главное, в надежном месте. Любая ваша попытка как-то иначе решить проблему приведет лишь к тому, что мой помощник не получит сигнала в условленное время и уничтожит бумаги. Вам ясно?
– Да.
– Приедете один?
– Да.
Послышались гудки отбоя. Кремер посмотрел на часы, закурил, налил себе немного виски. Нужно сообщить Горецкому… А нужно ли? Как поступит Горецкий с документами Шлессера? А они жизненно необходимы Кремеру, если он хочет освободить Ольгу… Конечно, Горецкий не подведет, придумает что-то, но пока он будет придумывать… Дела Ольги для него – не приоритетные, он мыслит другими категориями. Нужно действовать самому.
Кремер оделся, вышел из дома и сел в «Ладу-Феррари». Времени у него было прилично – успеет.
Свет фар выхватил из темноты знак, помеченный Боровиковым. Кремер свернул на проселочную дорогу, проехал с километр, загнал машину в перелесок и дальше пошел пешком.
Дождь уже кончился, но к ночи ударил мороз и сковал мокрую вздыбленную землю – Кремер поминутно спотыкался о твердые комья. Уверенно ориентироваться в такой темноте помог бы разве что прибор ночного видения. Падая в третий раз, Кремер остро пожалел о том, что у него нет такого прибора. Фонарь был, но включать его Кремер не рискнул.
Коттедж, указанный Боровиковым, располагался не у самой дороги, а поодаль, за низким декоративным заборчиком. Первый этаж был погружен в темноту, окна второго ярко сияли. У ворот стояла одна машина, больше никаких автомобилей возле коттеджа не было. Кремер достал устройство Горецкого, настроился на маячок. Машина Данилова находилась примерно в получасе езды отсюда.
Кремер перепрыгнул забор, пребольно ударился коленом о какую-то железяку, скорчил гримасу и зашипел. Прихрамывая, он подошел к дому.
Это был стандартный загородный коттедж, простенький, без выдумки. Кремер поднялся на террасу и осторожно потянул входную дверь – заперто. Забравшись на перила ограждения, он подтянулся, влез на балкон второго этажа, прижался к стене. Внутри было тихо. Кремер заглянул в освещенное окно.
Боровиков сидел там, в обшитой светлым лакированным деревом спальне, в кресле у включенного электрокамина. Одна дверь вела на противоположную террасу, вторая в тамбур, где виднелась часть лестницы. Мебели в комнате было много, и расставлена она была как-то бестолково, словно ее только что завезли и не успели определить на предназначенные места. Однако, приглядевшись, Кремер усмотрел в кажущемся беспорядке некую продуманную систему. Боровиков выстроил из шкафов, диванов и тумбочек своеобразный лабиринт. Если бы в коттедже возникла драка, мебель послужила бы ему укрытием и защитой и сильно затруднила действия противника. И этот высокий шкаф в пределах досягаемости правой руки Боровикова… Задумай Кремер спрятать в комнате оружие так, чтобы при необходимости быстро выхватить его, положил бы именно туда. Но пистолет проще держать в кармане, и если в шкафу что-то есть, то посерьезнее пистолета.
Боровиков пошевелился, прислушался к чему-то. Кремера он не мог ни услышать, ни увидеть из-за отражения в стекле, да и взгляд его был направлен в другую сторону. Он встал, вышел в тамбур, тяжело ступая, спустился на первый этаж. Кремер воспользовался моментом, чтобы проверить балконную дверь. Она оказалась запертой изнутри, но, видимо, не более чем на хилый крючок: Боровиков возвращался. Он нес коричневый кейс.
Снова усевшись и вытянув ноги к камину, Боровиков поднял крышку кейса и вынул папку. Он открыл ее; там были листы тончайшей полупрозрачной бумаги, сплошь покрытые мелким шрифтом. Кремер не сомневался, что воочию видит документы Шлессера – здесь, на расстоянии трех шагов.
Боровиков бегло просмотрел бумаги, отобрал около десятка листов, а остальные сложил вчетверо и засунул во внутренний карман. Послышался шум двигателя подъезжающей машины. Бледные отсветы лучей фар обозначили контур головы Кремера на фоне окна. Боровиков обернулся, Кремер отпрянул и ничком бросился на пол.
