Алексей Фомичев - Сам без оружия

— Василий Сергеевич! — воскликнул Зинштейн. — Без вас мы никак! Что же вы?! Премьера на носу, а вас нет!

— Какая премьера?

— Так фильма! Мы все отсняли, только-только закончили монтаж! Уже назначена дата первого показа. Новинка синема!

— Как?

— Да гляньте на афишу! — махнул рукой Зинштейн. — Вон же висит.

Щепкин обошел тумбу и увидел яркую афишу, наклеенную совсем недавно. Роковая красавица, стройный морской офицер, букет роз и револьвер. И название поперек: «Счастливая звезда любви»! Да уж!

— Что же вы, господа, не знаете, что творится в городе?

Белкин перестал улыбаться.

— Знаем, Василий Сергеевич. Все знаем.

— Только народ все равно будет требовать хлеба и зрелищ, — вставил Зинштейн. — Хлеб ему власть даст, а зрелища — мы. Ну же! Трагедии заставляют нас грустить и думать о вечном. Но жизнь требует идти дальше. Разве не так?

— Садитесь, Василий Сергеевич, — подал голос Скорин. — Едем.

— Куда это?

— В «Донон». Там все наши. Отметим выход фильма.

— И поговорим о будущем, — добавил Зинштейн. — У нас есть несколько идей. А вот продюсера нет. Едем?

Щепкин помолчал, глядя на веселую троицу, мельком подумал, что Белкин быстрее него пришел в себя после известия об отречении императора, и позавидовал ему.

«Да и правда, хватит ныть! Моя-то совесть чиста. Мне не стыдно ни за себя, ни за свое дело. И за друзей не стыдно. Так пусть император кусает локти. А мы будет делать, что можем! И никак иначе!»

Василий отбросил последние сомнения и шагнул к распахнутой дверце. В конце концов, жизнь сегодня не заканчивается! А значит, надо жить!

В то время в дзюдо было 5 данов, а не 10, как сейчас.

Бестужевские курсы — высшие женские курсы в Санкт-Петербурге (1878–1918).

Сукин сын (груз.).

В полном одиночестве (фр.).

Небольшой пистолет для самообороны.