— Знаю. Но надо держать это под контролем, иначе зараза слишком разрастется. Надо смотреть за многими вещами, даже если и нельзя надеяться на буквальное исполнение всех правил поведения на флоте. Устав военно-морского флота запрещает азартные игры на военных кораблях, что в нашем толковании означает — не допускать чрезмерного увлечения азартными играми, следить, чтобы они устраивались в соответствующих местах и в соответствующее время. Я хочу проверить поведение Гектора Лэнда с момента его появления на корабле.
В проходе послышалось шарканье шлепанцев, и по занавеске из огнеупорной ткани, которая закрывала вход в каюту, проползла человеческая тень. Зажурчала вода, кто-то открыл кран бочонка с водой. Потом занавеску отодвинули в сторону, и в каюту просунулись голова с всклокоченными волосами соломенного цвета и обнаженное загорелое плечо. Голова обладала квадратной физиономией и маленькими насмешливыми глазками.
— Привет, Эрик, — произнесла голова нараспев, по-техасски, и волосатая рука тыльной стороной ладони вытерла мокрый лоб. — Поднялся рано, голова трещит с похмелья?
— Из-за этого я всю ночь оставался на ногах. Сэм, ты не знаком с Уиллом? Он у нас офицер по связи. Младший лейтенант Дрейк, лейтенант Уолсон.
— Рад с вами познакомиться, Дрейк. Я — офицер по связи, главный цензор, офицер по общественным отношениям, мастер на все руки и удобный козел отпущения. На мне и остальные вонючие обязанности по кают-компании, потому что я не переношу дежурства на палубе в свободное время. Вчера я даже не попал на вечеринку — капитану надо было отправить телеграмму. Теперь он хочет послать другую телеграмму, хотя это могло бы подождать нашего прихода в Диего...
— Значит, это точно, да? — спросил Эрик. — Скоро мы будем в Сан-Диего?
— Да, похоже на то. Но на военном судне никогда и ничего нельзя утверждать определенно. Не распространяйтесь на этот счет, чтобы не порождать у людей разочарования.
— Вы многого не потеряли, что пропустили вчерашний вечер, — обратился я к Уолсону. — Вечеринка началась с хохота, а закончилась слезами.
— Я кое-что слышал об этом. Эрику не повезло. Что говорят обо всем этом? Перед тем как заглянуть к вам, я услышал, что вы упомянули Гектора Лэнда.
— Мне надо проверить его, — объяснил Эрик. — Видели, как он выходил из комнаты, где... где все это случилось. Я был уверен, что это — самоубийство, а теперь начал сомневаться.
— Вы были знакомы с этой девушкой, правда? — Любопытство так и сквозило в пристальном взгляде узких глаз Уолсона.
— Я дружил с ней, — холодно ответил Эрик.
На палубе в большей степени, чем на берегу, не поощряется излишний интерес к личным делам других. Этим можно нажить врагов. Уолсон изменил тему разговора.
— Когда вы будете проверять Лэнда, поинтересуйтесь у него, откуда он берет столько денег. За последние пару месяцев он выслал жене не меньше пятисот долларов...
— Что вы говорите? — Эрик встал. — У вас это отмечено?
— Конечно. Мы регистрируем в вахтенном журнале все, что вкладывается в письма, которые досматриваем больше для того, чтобы под страховаться самим, чем по другим соображениям.
— Я бы хотел взглянуть на этот журнал. Лэнду понадобился бы по крайней мере год, чтобы собрать такую сумму из того, что он получает.
— Может быть, сделаем это прямо сейчас? Я собираюсь идти в отсек связи, как только оденусь.
Через несколько минут мы последовали за Уолсоном в радиорубку, где он дал нам журнал в матерчатом переплете.
— Вам придется самим поискать соответствующие записи, — сказал он, обращаясь к Эрику. — Капитан срочно вызывает меня.
Уолсон торопливо направился в капитанскую каюту, а мы с Эриком засели изучать журнал. Он зачитывал записи, а я записывал их колонкой на листке бумаги. За двадцать минут мы обнаружили записи о шести денежных вложениях в письма Гектора Лэнда, которые он отправлял миссис Лэнд в Детройт.
Эти записи с указанием даты охватывали период в три последних месяца. Каждое отправление равнялось примерно ста долларам, а общая сумма составила шестьсот двадцать долларов.
— Он не мог собрать столько из своего оклада на военном корабле, — заметил Эрик. — У него появился другой источник дохода.
— Азартная игра?
— Может быть. В таком случае ему должно чертовски везти.
— Он мог за один раз сорвать большой куш, но высылать домой частями, чтобы не навлекать на себя подозрений.
— Это верно. Даты соответствуют тем числам, когда мы находились в порту. В последние три месяца мы регулярно заходили в Перл. Примерно через каждые три недели стояли здесь по три или четыре дня. Понятно, что мы отправляли почту из порта, в море этого не сделаешь. Любопытно, где ему удавалось доставать эти деньги.
— А где сейчас находится Лэнд?
— Думаю, в своем отсеке. Он лишен увольнительных на берег и получил наряд на дежурство у мачты, а затем, возможно, попадет в карцер.
— За что?
— Он сам признался, что вошел в комнату, чтобы украсть виски. Даже если этим все и ограничилось, он виновен и знает это.
— Не думаю, что мы сможем что-нибудь выудить из него сегодня с утра, — предположил я. — Он страшно перепугался вчера вечером. Но все же, думаю, нам стоит с ним поговорить.
— Согласен.
Мы отыскали Лэнда в кают-компании. Он помогал другому стюарду накрывать столы для завтрака. Избегая смотреть в нашу сторону, он продолжал работать, точно нас и не было поблизости. Лэнд работал быстро и старательно, как будто с удовольствием готов был посвятить всю свою жизнь и отдать все свои силы необременительной и скромной задаче — расстилать скатерти и раскладывать на них ножи, вилки и ложки.
Когда Эрик окликнул его, он выпрямился и ответил:
— Да, сэр.
В сверкающем металлом зале его черное лицо в шрамах и мощная фигура казались нелепыми и затерянными, как дерево, вырванное с корнями во время шторма или наводнения и выкинутое в незнакомом и гибельном месте.
— Подойдите сюда и присядьте, — предложил Эрик. — Я хочу поговорить с вами.
Он быстро двинулся в нашу сторону и, когда мы сели, тоже присел на край стула.
— Да, сэр?
— Последнее время вы посылали домой много денег.
— Не так много, сэр. Просто столько, сколько мне удалось сэкономить. Моя жена нуждается в деньгах, сэр.
— Не сомневаюсь. Но это не объясняет, откуда вы их берете.
— Я собираю их, сэр. Я почти ничего не трачу на себя самого, сэр. Посылаю ей все, что получаю.
— Где вы достали за последние три месяца шестьсот двадцать долларов? Если вы задержитесь с ответом, то я пойму, что вы лжете.
Челюсти Лэнда конвульсивно задвигались, но никаких слов не слетело с его губ. Наконец он выдавил:
— Я заработал их, сэр. Просто заработал.
— Как?
— Выиграл в азартной игре. Мне здорово везет в игре в кости.
— С кем вы играли?
— С ребятами. С любым, кто готов был играть.
— Эти люди с вашего корабля?
— Да, сэр. Хотя не всегда. Точно не помню.
— Подумайте и постарайтесь вспомнить, Лэнд. Потому что я проверю ваши слова, и, если вы лжете, вам сильно не поздоровится. Вы и так уже попали в довольно неприятную историю, а эти занятия азартными играми могут усугубить дело.
— Да, сэр. — Мускулы на лице Лэнда напряглись в попытке подавить страх. — Я заработал эти деньги в азартной игре. Это правда. Мне везет в таких делах...
— Это утверждаете вы. Сходите в камбуз и посмотрите, нет ли там чего-нибудь съестного для нас. Сейчас уже почти время завтрака.
Лэнд вскочил, как будто под ним распрямилась пружина, и чуть ли не бегом припустил в камбуз.
— Как ты думаешь, он говорит правду?
— Откуда мне знать? — ответил Эрик вопросом с некоторой сухостью. — Черный никогда не скажет правды белому, если может придумать что-нибудь другое. Тут ему грозит многое.
Захрипел громкоговоритель, прикрепленный к судовой переборке:
"Лейтенант Свэнн, спуститесь на ют. Вас приглашают к телефону. Телефонный звонок на юте для..."
— Возможно, это из полиции, — сказал Эрик усталым голосом. — Как фамилия этого сыщика?
— Крэм.
Действительно, из Гонолулу звонил сыщик Крэм. Он хотел, чтобы мы с Эриком дали официальные показания, связанные с обстоятельствами смерти мисс Шолто и с обнаружением ее тела.
— Он хочет поговорить с тобой, — добавил Эрик, объяснив мне суть дела.
Я взял трубку и сказал:
— У телефона Дрейк.
— Говорит Крэм. Не могли бы вы заехать в полицейское управление сегодня утром? Я хочу, чтобы вы изложили, как обстояло дело.
— Да, но сначала мне надо доложиться в транспортном отделе. Я не могу уехать отсюда без предварительного предупреждения.
— Да, я знаю об этом. Мы собираемся провести дознание сегодня же, во второй половине дня. Вам надо быть там, как и лейтенанту Свэнну.
