– Это не преувеличение.
– Да-да, конечно, товарищ полковник.
– Речь идет, – Роднин не спеша открыл папку, – о ядерном шантаже.
– Та-ак…
Бондарь почувствовал холодок, ползущий вдоль позвоночника. К охотничьему азарту примешивался подсознательный мистический ужас, свойственный всем людям, детство которых прошло в обстановке ожидания атомной войны. В конце семидесятых она вполне могла стать реальностью, и только постепенная разрядка отношений между СССР и США свела вполне реальную угрозу к минимуму. Но новое время бросило человечеству новые вызовы. Разведывательные службы всех стран с замиранием сердца ждали дня, когда в мире объявится новая террористическая организация, располагающая самодельным или похищенным у армии ядерным оружием. Неизвестные в мешковатых одеждах с масками вместо лиц. Они запишут свой ультиматум на видеокамеру, после чего распространят кассеты по разным телекомпаниям. И тогда станет ясно, что Земля находится на грани катастрофы. Апокалипсис, описанный древними, покажется детской сказочкой.
Один подобный теракт породит цепную реакцию. Какие-нибудь неприметные серые человечки станут оставлять сумки в камерах хранения, в поездах, машинах, школах, на фабриках и стадионах, среди больших скоплений народа и вблизи от объектов стратегического значения. Бомбы с атомной начинкой станут использовать не только террористы, но и маленькие нищие государства, не говоря уже о тех, где существуют диктаторские или профашистские режимы. Вслед за шантажом и вымогательством последуют первые взрывы, а дальше пошло-поехало.
– Такие поползновения, – сказал Бондарь, – надо пресекать в корне. Давить угрозу в зародыше.
– Согласен, – кивнул Роднин.
– Ядерный шантаж, надо же, дожили… С кем мы имеем дело?
– Со многими неизвестными, капитан. Как обычно.
– Откуда у этих ублюдков ядерное оружие? – нетерпеливо спросил Бондарь. – Они создали «грязную» бомбу, о которой так долго говорили силовики?
– А зачем мараться? – задал встречный вопрос Роднин.
– Кому-то удалось умыкнуть боеголовку с военной базы?
– Опять не угадал. Скажи-ка мне, тебе доводилось слышать о потерянных Соединенными Штатами атомных бомбах?
– О потерянных атомных бомбах? – Бондарь повел головой из стороны в сторону. – Мне такое и в страшном сне не могло привидеться.
– Ну да, ты ведь поздновато родился, – сочувственно кивнул Роднин. – А в мое время америкосы постоянно что-нибудь теряли. Такие, понимаешь, рассеянные с улицы Бассейной. – Роднин добродушно хохотнул, хотя взгляд его преисполнился застарелой ненависти. – В 1956 году, например, американский бомбардировщик случайно, слышь, капитан, случайно сбросил две атомные бомбы во время проведения тренировочного полета над Средиземным морем. По-моему, даже фильм про это сняли. – Роднин потер лоб. – «День, когда всплыла рыба», кажется, так.
– Атомные взрывы в Средиземном море? – опешил Бондарь. – Это что-то новенькое.
– Бомбы были без запала. При падении могла взорваться только тротиловая начинка, а не сам плутоний. В общем, атомная бомба похожа на обычную. – Роднин изобразил руками нечто обтекаемое. – В носовой части у нее тротил, а в хвосте плутоний. Между двумя отделениями – отверстие, куда, как пробку, вставляют запал. Бомбы ударяются оземь, взрывается тротил, и от него, через запал – плутоний.
– Их нашли? – быстро спросил Бондарь.
– Неизвестно. Официальные экспедиции – нет. Но если подобные игрушки однажды попадут или уже попали в руки экстремистов, то…
Не закончив фразу, Роднин многозначительно посмотрел на Бондаря. Тот пробормотал, глядя в пустоту невидящими глазами:
– Любой специалист способен заменить отсутствующий запал взрывателем с часовым механизмом. Бомбу укладывают в кузов грузовика, отвозят в намеченное место и включают таймер.
– В пятидесятые годы итальянцы ужасно боялись, что однажды так и случится, – сказал Роднин. – Шутка у них появилась. Мол, на самом деле, последний день Помпеи был предпоследним.
– Черный юмор.
– Куда уж чернее.
– И часто такое случалось? – спросил Бондарь.
– После ЧП у берегов Сардинии с завидной регулярностью, – ответил Роднин. – В КГБ даже решили, что американцы проводят некую коварную операцию. Делают вид, что теряют бомбы, а на самом деле сбрасывают их в заранее намеченных точках. Чтобы однажды обойтись без всяких самолетов и ракетоносителей. Окружить Евразию кольцом из ядерных зарядов, а в час «Х» рвануть их одновременно. – Роднин красноречиво вскинул руки. – В стане врага паника, смятение. Эффектное начало атомной войны, а? Никто не понимает, кто и откуда наносит удары, а тем временем наносятся все новые и новые – уже с воздуха.
– Жутковатая картинка получается, – согласился Бондарь.
– К счастью, только картинка. Когда в 1958 году американский летчик уронил атомную бомбу в свою же речку Саванна, стало ясно, что это просто трагическая случайность. Америкосы тогда поголовно заболели медвежьей болезнью, все ждали, когда штат Джорджия взлетит на воздух.
– Но все это дела давно минувших дней, верно? – Бондарь вопросительно взглянул на увлекшегося начальника. – Сейчас никто не проводит тренировочные полеты с атомными бомбами на борту. Об утерянных ракетах мне тоже слышать не доводилось.
– Так-то оно так, – сказал Роднин, – да нам вроде привет из прошлого. Эхо «холодной войны». – Он мельком взглянул на первую страницу открытого дела и заговорил изменившимся, деловитым тоном. – Прошлый век, одна тысяча девятьсот шестьдесят пятый год. Американский бомбардировщик, взлетевший с авианосца «Тикондерога», выронил две атомные бомбы в Японском море. Они, к счастью, не взорвались, но так и не были найдены, несмотря на проведенные поисковые операции. Где они сейчас и в каком состоянии, неизвестно.
– Японское море большое, – заметил Бондарь с притворным безразличием.
– Карту России помнишь? – так же равнодушно осведомился Роднин. – Есть такой край, Приморский называется. Он расположен в самой южной части Дальнего Востока на берегу Японского моря. По суше граничит с Китаем и Северной Кореей, по морю с ними же плюс с Японией.
– Вы хотите сказать, что бомбы упали в наших водах?
– Не хочу, капитан. Совсем не хочу. Однако приходится признать, что такое могло произойти.
– Погодите, – нахмурился Бондарь. – В шестидесятые годы наша ПВО работала как часы. Над территорией СССР птица не могла пролететь незамеченной, не то что иностранный бомбардировщик.
– Я тоже так думал, – признался Роднин. – Но, когда поступил сигнал, на всякий случай кое-что проверил. И выяснил одну любопытную деталь.
– Какую? – быстро спросил Бондарь.
– Вплоть до середины восьмидесятых годов Советский Союз, а до него дореволюционная Россия не имели четко обозначенной государственной границы с Кореей. – Отчеканив эту фразу, Роднин подался вперед, навалившись грудью на стол. – Соображаешь? Конвенция пятьдесят седьмого года не определяла, какую конкретно линию должны охранять наши пограничники, а какую – корейские. Граница между территориальными водами была условная, над Японским морем существовал ничейный коридор шириной 12 миль.
– Примерно 22 километра, – прикинул Бондарь. – Знатный коридорчик. Было где разгуляться.
– Вот американцы этим и пользовались, – подытожил Роднин. – Летали чуть ли не у нас над головами.
– С атомными бомбами. Вы сказали, поступил какой-то сигнал?
– Поступил.
– Хотелось бы ознакомиться.
– Нет ничего проще. – Роднин вытащил из папки страницу и протянул ее Бондарю. – Это распечатка электронного послания, поступившего вчера на официальный сайт нашего ведомства. – Письмо анонимное. Специалисты отследили адрес отправителя, но это нам почти ничего не дает. Неизвестный воспользовался одним из полутора десятков компьютеров владивостокского интернет-клуба. За сутки там бывает до трех сотен посетителей. Конечно, наши коллеги из Приморского управления роют дальше, но шансы выйти на отправителя ничтожны.
– Не согласен, – возразил Бондарь. – Я успел пробежать первые строки и могу предположить, что писавший – мужчина средних лет, довольно грамотный, эрудированный. Разве часто такие появляются в интернет-клубах? Да он бы выделялся в толпе подростков как белая ворона! Его наверняка приметили бы и запомнили.
– Я сделал аналогичный вывод, – сообщил Роднин. – И тоже ошибся. Мужчина средних лет вчера в клубе не появлялся. Что это значит?
– Заранее написал письмо, а потом поручил отправить его кому-то другому, – задумчиво пробормотал Бондарь.
– Вот видишь, как все не просто, – вздохнул Роднин. – Но ты читай, читай. Хочу услышать твои соображения по этому поводу.
– Есть, читать, товарищ полковник.
Бондарь перевел взгляд на лист бумаги. Четкие печатные буквы сложились в строки, строки – в абзацы, абзацы – в текст. А в висках застучали тревожные молоточки.
