— Кто ее нашел? Вы сказали, что Свету вызвали после того, как нашли в номере убитую. Кто ее нашел?
— Наш Михаил.
— Не понял. Какой Михаил?
— Михаил Гогуладзе. Он отвечает за проверку на этажах мини-баров. Он вошел в номер и обнаружил убитую.
— Как найти Михаила? Где его можно застать?
— Он внизу сидит, в службе сервиса. Да его же все знают, — удивилась женщина.
— Наверно, он очень известная личность, — пробормотал Дронго. — У меня остался последний вопрос. Когда вы убираете в номере, вы обычно смахиваете пыль с картин?
— Во время обычной уборки — нет. Это мы делаем раз в неделю. Клиенты бывают недовольны, если мы задерживаемся в номере дольше обычного. Нам нужно успеть поменять белье, сменить полотенца, почистить ванную комнату и убраться в номере. Больше ничего. Ну, если замечу на картине пыль, конечно, протру. Но обычно полную уборку мы проводим раз в неделю или в две недели.
Даже не отдавая себе отчета, женщина двигалась все ближе и ближе к телевизору, ближе к деньгам. Словно боялась, что этот незнакомый человек в конце концов ее обманет,
— Спасибо, — сказал Дронго. — Надеюсь, вы понимаете, что никому нельзя рассказывать о нашем разговоре. Это в первую очередь в ваших же личных интересах.
Он повернулся и вышел из номера. Снова спустился по лестнице вниз. Вновь подошел к портье.
— Так и не принесли письмо? — снова осведомился он.
— Сейчас проверю, — занервничал портье.
— Ничего, — отмахнулся он, — я пока пообедаю. Да, я хотел бы зайти в службу сервиса. Куда мне пройти?
— Вы можете позвонить из своего номера, — посоветовал портье.
— Не обязательно. У меня ничего особенного. Я просто хотел поговорить с одним человеком.
Портье теперь уже настороженно посмотрел на него. Потом тихо спросил:
— С каким человеком?
— Мой компаньон, уезжая из отеля, просил передать деньги для одного из сотрудников службы сервиса. Ничего особенного. Триста долларов. Просто мне неудобно не выполнить его просьбы.
— Триста долларов? — переспросил портье. — А кому вы должны их передать?
Когда речь касалась денег, здесь верили любой выдумке. Как, впрочем, и повсюду в мире в сфере обслуживания, где независимо от кредитных карточек всегда присутствовали чаевые в виде наличных.
— Михаил. Фамилию я не помню. Какая-то грузинская фамилия, — Дронго сделал вид, что пытается вспомнить.
— Гогуладзе, — обрадовался портье, — сейчас я его позову.
Он снял трубку телефона и быстро пробормотал в микрофон несколько едва слышных фраз. На стойке уже лежала стодолларовая купюра.
— Вы так внимательны, — льстиво сказал Дронго.
Глаза у портье превратились в две небольшие щели. Он облизнул губы и кивнул головой, протягивая руку.
— Письмо искать? — хрипло спросил он.
— Конечно, — улыбнулся Дронго. — Я думаю, оно обязательно придет.
Он отошел в глубь холла, устраиваясь в глубоком кресле. Через минуту рядом с портье появился высокий, несколько грузный малый лет тридцати пяти — сорока. Чуть лысоватый, с одутловатыми щеками, большим мясистым носом и вторым подбородком. Он выглядел куда импозантнее щуплого портье.
— Кто меня спрашивал? — спросил Гогуладзе. Портье кивнул, показывая на Дронго.
— Это вы меня спрашивали? — с не очень заметным кавказским акцентом спросил Гогуладзе.
«Очевидно, он провел большую часть своей жизни в Москве или в другой точке России, — подумал Дронго. — Родившиеся в Тбилиси дети, которые учились говорить на грузинском, никогда потом не могут избавиться от характерного акцента, переходя на русский, даже если этот язык становится для них основным».
— Добрый день, — поднялся навстречу Михаилу Дронго, — я хотел бы с вами немного побеседовать.
— Что вам нужно? — спросил здоровяк, мрачно взглянув на незнакомца.
— Мы могли бы где-нибудь поговорить? — повторил Дронго свой вопрос.
— О чем это?
— У меня есть к вам интересное предложение.
— Идем за мной, — согласился Михаил, показывая куда-то за спину портье.
Они прошли через холл, вышли в небольшой коридор, и Гогуладзе толкнул дверь, приглашая войти в маленькую комнату. Комната была пуста. Вдоль стены выстроились стулья. На журнальном столике стоял телефон.
— Какое у тебя дело ко мне?
— Мой друг просил передать вам триста долларов, — будничным голосом сообщил Дронго, доставая три стодолларовые бумажки.
— За что? — коротко спросил Михаил.
— Мне нужно узнать у вас некоторые подробности.
Он даже не посмотрел на деньги. Только в лицо незнакомцу. Потом недовольно буркнул:
— За три сотни «зеленых» купить хочешь? Дешевку нашел, да?
— Нет, нет, — поспешил успокоить его Дронго, — я не хотел вас обидеть. Может, мой друг обещал вам большую сумму? Вы скажите, я заплачу за него. Сколько? Пятьсот, тысячу?
— Хороший у тебя друг, — уже более спокойно сказал Гогуладзе, — ладно, посмотрим, что ты хочешь. Ты сам грузин?
— Нет. Но грузинский немного понимаю.
— Тогда скажи, что тебе нужно. А я назову цену.
— У меня очень простой вопрос. Это вы обнаружили убитую на третьем этаже?
— Какую еще убитую? — разозлился Гогуладзе.
— Женщину, которую нашли убитой на третьем этаже в своем номере. Ведь вы отвечали за их мини-бар. — Он намеренно говорил ему «вы», словно не замечая, что тот обращается к нему на «ты».
— До свидания, — Михаил повернулся к нему спиной, — уходи-ка отсюда, — посоветовал он, намереваясь уже выйти из комнаты.
— Подождите, — попытался остановить его Дронго, — может, мой друг предложил вам куда большие деньги?
— А мне твои деньги вообще не нужны, — обернулся к нему Гогуладзе, — мне моя голова дороже. И у тебя нет столько денег, чтобы мне за нее заплатить. Ничего я тебе не скажу. Лучше уходи отсюда. Ничего у тебя не выйдет.
— Мне нужно знать, что именно вы видели?
— Ничего не видел, — огрызнулся Гогуладзе, — говорю, уходи отсюда.
— Сейчас, — Дронго вдруг схватил руку Михаила, резко выворачивая ее в сторону. От нестерпимой боли тот застонал. Дронго толкнул его к стене и прижал локтем горло. Несчастный захрипел, но Дронго давил все сильнее.
— Ты свои дешевые трюки в другом месте показывай! — рявкнул Дронго. — Сейчас ты у меня на коленях ползать будешь.
— Отпусти, — хрипел Михаил, — отпусти же. Существует определенный тип людей, которые понимают только язык силы. Очевидно, Михаил был из той породы. Пока к нему обращались на «вы», предлагая деньги, он хамил, показывал характер. Но, когда увидел перед собой хама и бандита, под которого играл Дронго, испугался. Он понял, что своя голова дороже.
— Быстро колись! — Дронго понимал, что, войдя в роль, нужно играть ее до конца. — Говори, — надавил он сильнее на горло Гогуладзе.
— Ничего не знаю, — хрипел тот, — мне сказали, чтоб молчал. Чтоб ничего не говорил. Я вошел в комнату, там была она… Убитая… лежала на полу. И больше ничего не видел. Клянусь мамой, ничего не видел.
— Кто сказал, чтобы ты молчал?
— Следователь. И наша служба безопасности. Говорят, там бизнесмен жил, очень известный. Чтобы я нигде его имя не говорил. И вообще чтобы забыл про убитую.
— И все? — разочарованно спросил Дронго.
— Клянусь, — хрипел Михаил, — ничего больше не знаю. Как женщину увидел, сразу побежал в коридор людей звать. Я крови боюсь…
— Ладно, — Дронго ослабил хватку. Черт возьми! Получалось, что он идет по ложному следу. Повернувшись, он пошел к выходу.
— А мне что делать? — услышал Дронго за спиной робкий голос.
— Жить как раньше, — бросил он, не оборачиваясь.
В холле портье, увидев знакомое лицо, улыбнулся.
— Письмо еще не пришло, — приветливо сказал он.
— И не придет, — бросил Дронго, выходя из отеля.
В машине его терпеливо ожидал Андрей. Дронго тяжело опустился на сиденье. Вздохнул, взглянув на часы. Условленное время встречи с Викентием Алексеевичем еще не подошло, но добираться до прокуратуры через центр города пришлось бы не менее тридцати-сорока минут.
— Позвони Любомудрову, пусть ждет нас, — сказал Дронго.
Андрей кивнул, доставая телефон. Набрав номер, передал телефон Дронго.
— У вас есть новости? — спросил он.
— Нет. Следователь ничего не сказал. Вы ведь понимаете, что он не имеет права разглашать тайну следствия. За исключением некоторых общеизвестных фактов. Как звали девушку, где она была прописана, ну и тому подобная дребедень.
— Мы сейчас приедем, подождите нас, — попросил Дронго, отключаясь.
Он знал, как просто прослушать мобильный телефон. Когда автомобиль отъехал от гостиницы, Дронго спросил у сидевшего за рулем Андрея:
— Как ты думаешь, мы сумеем найти следы убитой по тому адресу, куда она якобы ездила?
— Не знаю, — честно ответил Андрей.
— Ты отвозил ее на Удальцова?
— Вообще-то я не водитель, — заметил Ильин, — у меня немного иные функции.
