Ян Флеминг - На тайной службе Ее Величества. Живешь лишь дважды. Человек с золотым пистолетом

Священник молчал, закрыв глаза. Посмотрел на умоляющее лицо у своих ног. Улыбнулся:

— Все, что можно, я сделаю, Кисси-сан. Позови ко мне доктора, а потом проводи его в пещеру. Я поговорю со стариками. Но будь осторожна, а «гайджин» не должен показываться на людях несколько недель. Когда все утихнет, он может перебраться в дом твоих родителей.

На полу рядом с Бондом доктор разложил огромную схему человеческой головы, разграфленной на испещренные цифрами и иероглифами сегменты. Осторожно ощупал рану Бонда. Кисси стояла на коленях рядом, держа Бонда за руку. Доктор нагнулся, приподнял по очереди веки, и через большое увеличительное Стекло глубоко заглянул в тусклые глаза. Потом послал Кисси за кипятком и принялся чистить касательное пулевое ранение на голове. Пуля чиркнула прямо по огромной опухоли, вскочившей после падения Бонда в ловушку. Доктор засыпал рану сульфамидом, ловко забинтовал голову, заклеил пластырем порез на боку, встал и поманил Кисси из пещеры.

— Опасности для жизни нет, — сказал он, — но пройдут месяцы, может быть годы, прежде чем вернется память. Повреждена височная доля мозга, там расположен центр памяти. Нужны будут тренировки. Старайтесь все время напоминать ему о прошлом. И, со временем, отдельные эпизоды превратятся в целую цепь ассоциаций. Его наверняка отправили бы на рентген в Фукуока, но я думаю, что переломов нет, и, в любом случае, «каннуши-сан» сказал, что вы о нем позаботитесь и что не следует распространяться о его пребывании на острове. Я буду приходить сюда по ночам. Но вам придется поработать; неделю ему совершенно нельзя двигаться. Слушайте меня внимательно, — сказал доктор и принялся за объяснения. После этого он ушел.

Так дни превращались в недели, и приезжала полиция из Фукуока, и чиновник из Токио по имени Танака, а еще позже появился огромный человек, который сказал, что он из Австралии, и с ним Кисси пришлось труднее всего. Но остров Куро хранил свою тайну, и у стариков были каменные лица «ширан-као». Бонд потихоньку поправлялся, и по ночам Кисси выводила его подышать свежим воздухом. Иногда они купались в бухточке, играли там с Дейвидом, и Кисси рассказывала Бонду об «ама» и о Куру и хитроумно уводила его от вопросов о большом мире.

Пришла зима, и «ама» уже не выходили в море, чинили сети на берегу, ремонтировали лодки, возились на маленьких участках на горных склонах. Бонд перебрался в дом, плотничал, а Кисси учила его японскому языку. Глаза его прояснились, но взгляд еще оставался отсутствующим и каждую ночь снились странные сны о мире, где в больших городах жили белые люди, и мелькали перед ним полузабытые лица. Но Кисси уверяла, что это всего лишь ночные кошмары, совершенно бессмысленные, и постепенно мир Бонда замкнулся стенами маленького каменного домика и бесконечной линией горизонта. На южный берег острова Кисси его не пускала, но в мае начнется летний сезон, и она с ужасом думала, как увидит он громадную черную стену и воспоминания нахлынут на него.

Доктора удивляло, почему не возвращается память и он решил, что амнезия его пациента неизлечима, но физически Бонд был уже здоров и вполне доволен своей участью, и визиты доктора прекратились.

Лишь одно глубоко печалило Кисси. Еще с первой ночи в пещере она спала вместе с Бондом и каждую ночь ждала, когда же он займется с нею любовью. Иногда он целовал ее, но тело его оставалось безразличным, как бы она ни прижималась к нему и не помогала себе руками. Неужели он стал еще и импотентом? Она поговорила с доктором и тот объяснил, что с ранами Бонда это никак не связано, но он мог просто забыть, как совершается любовный акт. И в один прекрасный день Кисси объявила, что отправляется на Фукуока за покупками, нашла в городе секс-шоп, называвшийся «Лавкой Счастья» (неизменная деталь всех уважающих себя японских городишек), и объяснила свои проблемы стоящему за прилавком седобородому грешнику. На прилавке не было ничего порочнее презервативов и соблазнительнее настойки женьшеня. Он спросил, есть ли у нее пять тысяч иен, порядочная сумма, и когда она сказала, что есть, закрыл входную дверь и повел ее в глубь магазина.

Торговец сексом нагнулся и вытащил из-под скамьи нечто, напоминающее маленькую клетку для кроликов. В ней на подстилке из мха сидели пять больших жаб. Потом он извлек какую-то хитроумную металлическую конструкцию, похожую на электроплитку, опять же с клеткой посередине. Одну жабу он осторожно засунул в клетку, подтащил большой автомобильный аккумулятор к «плитке» и подключил провода, что-то ласково сказал жабе и отошел. Жаба задергалась, и темно-красные глаза ее сердито уставились на Кисси. Бородавчатая кожа покрылась крупными каплями какой-то жидкости, и секс-торговец радостно потер ладони. Взял в руки ложку и маленький пузырек, приподнял клетку и осторожно собрал ложкой жидкость в пузырек, всего что-то около половины чайной ложки. Закупорил склянку и отдал ее Кисси, схватившейся за нее, как за драгоценную находку. Секс-чудодей отсоединил провода, запихал невозмутимую жабу назад в клетку и закрыл дверцу.

Он повернулся к Кисси и поклонился:

— Достопочтенная покупательница должна увидеть процесс производства. Иначе она вправе предположить, что это всего лишь вода из крана. Вы убедились, жаба с помощью слабого электрошока добросовестно выполняет свой долг, труды ее будут вознаграждены дополнительной порцией мух и кузнечиков. А вот, — он подошел к стенному шкафу и достал маленькую коробочку, — порошок из высушенной ящерицы, оба ингредиента, добавленные в ужин вашего возлюбленного, совершат чудо. А для возбуждения его чувств я могу предложить за лишнюю тысячу иен великолепный секс-проспект.

— А что это такое?

Энтузиаст сексуального образования залез в шкаф и вытащил простенькую книжку в бумажной обложке. Кисси открыла ее, потом рот, и отчаянно покраснела. Но, будучи девушкой основательной и не желая отдавать деньги неизвестно за что, принялась перелистывать страницы: крупным планом изображены были на них в самых невероятных позах любовные игры самого непристойного свойства.

— Вот это да! — прошептала она и протянула книгу старому сатиру: — Заверните как следует.

Она вытащила кошелек и принялась отсчитывать банкноты. Вернулись в магазин; чертов старикашка, низко поклонившись, протянул ей пакет и отпер дверь. Кисси небрежно сунула чаевые и вылетела из магазина с чувством, как будто бы она заключила договор с самим дьяволом. И вот дьявол овладел ею, и на борту идущего на Куро почтового пароходика она радовалась, и волновалась, и придумывала, чем бы оправдать ей покупку сногсшибательной книжонки.

Бонд ждал ее на причале. В первый раз она оставила его, и он затосковал. Они обрадовались друг другу и, взявшись за руки, пошли вдоль берега, и люди улыбались, но делали вид, что не замечают их: ведь священник сказал, что «гайджина» нет на острове, а его слово было законом.

Дома Кисси весело захлопотала на кухне, готовила она «сукияки», острое тушеное мясо. Одним словом, пир горой, мясо они ели очень редко, но Кисси не хотела рисковать даже малостью и, к тому же, не знала, каков на вкус ее любовный напиток. Когда все было готово, она дрожащей рукой высыпала коричневый порошок и вылила жабий пот в тарелку Бонда тщательно перемешала и вынесла тарелки к сидящему за низким столиком на «татами» семейству.

Исподтишка она наблюдала, как Бонд с удовольствием подобрал все до последней крошки, вытер тарелку щепоткой риса) воздал должное хозяйке, выпил чай и отправился в свою комнату. По вечерам перед сном он обычно чинил сети. Помогая матери мыть посуду, Кисси думала, чем же занимается он сейчас.

Кисси долго причесывалась и приводила себя в порядок и наконец, с бьющимся сердцем вошла к нему в комнату.

Бонд оторвался от сексуально-образовательного трактата и расхохотался:

— Кисси, ради Бога, где ты это раздобыла?

Она хихикнула:

— А, это! Я и забыла. Какой-то скот привязался в магазине, сунул ее мне в руку и назначил свидание вечером. Я и согласилась, чтобы избавиться от него. У нас это называется «книга под подушку». Забавные картинки, правда?

Бонд содрал с себя кимоно. Кивнул на мягкий «футон» на полу. Сказал хрипло:

— Кисси, раздевайся и ложись. Начинаем с первой страницы.

Пришла весна, начался новый сезон, и теперь Кисси ныряла обнаженной, как и другие девушки, и Бонд и Дейвид ныряли вместе с ней, и случались удачные дни, и случались плохие. Но ярко сияло солнце над голубым морем, и дикие ирисы покрывали склоны гор, и все обрадовались, когда зацвела сакура.

Кисси ждала ребенка и выбирала случай, чтобы сказать об этом Бонду и тогда, быть может, он женится на ней.

Но вот однажды, пока они спускались к бухточке, Бонд выглядел рассеянным и все время думал о чем-то и, наконец, сказал, что им нужно серьезно поговорить, и сердце ее упало, и она опустилась рядом с ним на плоский камень, обняла его, и замерла в ожидании.