— Больше откладывать нельзя. — О том, что будет после разговора с дядюшкой Артуром, я старался не думать.
Ханслетт потянулся, снял с вешалки теплый бушлат и остановился в дверях одеваясь.
— Думаю мне лучше погулять на палубе, пока вы разговариваете. На всякий случай. И еще, оружие лучше держать наготове. Томас сказал, что они уже обыскали три яхты в этом порту. Мак-Дональд не возразил, значит, так оно и есть. Может, в Торбее уже нет исправных передатчиков. Может, наши друзья уже высадили копов на берег и теперь возвращаются прямиком к нам.
— Может быть. Хотя остальные яхты меньше «Файркреста». Кроме нас, только у «Шангри-Ла» отдельная рулевая рубка. Все остальные держат передатчики в салоне. Сначала нужно трахнуть владельца по голове, а уж потом лезть к передатчику. При Мак-Дональде они на это не пойдут.
— Ты готов держать пари на свою будущую пенсию? Может быть, Мак-Дональд не всегда поднимается на борт.
— Я не доживу до пенсии. Но, пожалуй, тебе лучше взять пистолет. «Файркресту» было чуть больше трех лет.
Саутгемптонская верфь и фирма, производящая судовую радиоаппаратуру, объединились, чтобы воплотить хитроумный замысел дядюшки Артура. Хитрость состояла в том, что хотя у "Файркреста” — было два винта и два гребных вала, двигатель был один. Два корпуса двигателя, но двигатель только один. Достаточно вручную отвернуть четыре болта в крышке (остальные болты — бутафория) правого двигателя, чтобы снять головку блока вместе с топливными шлангами и форсунками. С помощью передатчика, который занимает восемьдесят процентов объема в корпусе двигателя, и семнаддатнфутовой телескопической антенны, спрятанной в алюминиевой носовой мачте, можно послать сигнал хоть на луну — Томас правильно заметил, что у нас достаточный резерв мощности. Но я не собирался подавать сигнал на луну, мне надо было связаться с лондонским офисом дядюшки Артура. Оставшиеся двадцать процентов объема были заполнены коллекцией предметов, способных заставить задуматься комиссара Скотланд-Ярда. Тут было несколько готовых к употреблению взрывных устройств из пластичной взрывчатки, механические и химические детонаторы, соединенные с миниатюрными часовыми механизмами с диапазоном действия от пяти секунд до нескольких минут и снабженные присосками; прекрасный набор воровских инструментов, связки отмычек, несколько хитроумных подслушивающих устройств, включая и то, которым можно выстрелить из специального пистолета; имелось несколько упаковок невинно выглядящих таблеток — утверждают, что если бросить их в стакан какого-нибудь доверчивого типа, тот потеряет сознание на несколько часов; вдобавок было здесь еще четыре пистолета и ящик боеприпасов. Чтобы использовать все это богатство в одной операции, пришлось бы потратить уйму времени. Два пистолета были системы «Люгер», еще два — немецкий «Лилипут» калибра 4,25— это самый миниатюрный автоматический пистолет из тех, что ныне производятся. У «Лилипута» то преимущество, что его можно спрятать на себе в любом месте, даже с внутренней стороны левого рукава при помощи натянутой резинки — если, конечно, вы не шьете костюмы на Карнаби-стрит. Ханслетт взял один из «Люгеров», дослал патрон в ствол и тут же вышел.. Нет, он не услышал чьих-либо шагов на палубе, он просто не хотел находиться поблизости, когда на связи будет дядюшка Артур. Я не мог его упрекнуть. Мне тоже хотелось бы быть подальше отсюда в таком случае.
Я подключил два изолированных кабеля, защелкнул мощные зажимы на полюсах батареи, нацепил наушники, включил передатчик и нажал кнопку вызова. Мне не нужно было крутить верньер настройки — передатчик имел фиксированную частоту для работы на УКВ, так что мы могли обходиться без квалифицированного радиста.
— Говорит станция СПФ-ИКС, — донесся голос. — Станция СПФ-ИКС.
— Доброе утро. Говорит Каролина. Могу я поговорить с шефом?
— Будьте добры подождать. — Это означало, что дядюшка Артур еще в постели. Он никогда не встает так рано. Прошло три минуты, и телефоны снова ожили.
— Доброе утро, Каролина. Говорит Аннабель.
— Доброе утро. Координаты 481— 281. — Вы никогда не найдете такие координаты в самом большом атласе и в дюжине приложений к нему. Но у дядюшки Артура была специальная карта. И у меня тоже.
— Я нашел вас, Каролина, — сказал он после паузы. — Продолжайте.
— Я выяснил, где находится потерянный корабль. В четырех или пяти милях отсюда к норд-осту. Ночью я был на борту корабля.
— Где вы были, Каролина?
— Я был у них на борту. Старая команда распущена. На борту новый экипаж. Сокращенный.
— Вы нашли Бетти и Дороти? — Хотя у обоих из нас микрофоны были снабжены устройствами, исключающими подслушивание, дядюшка Артур настаивал, чтобы мы разговаривали околичностями, используя кодовые имена для своих подчиненных и для него самого. Он предпочитал женские имена, инициалы которых совпадали с нашими. Дурацкая причуда, но мы обязаны были о ней помнить. Он был Аннабель, я Каролиной, Бейкер и Дельмонт -Бетти и Дороти, а Ханслетт — Харрнэт. Это звучало, как серия предупреждений о карибских ураганах.
— Я нашел их, — сказал я, глубоко вздохнув. — Они не вернутся домой, Аннабель.
— Они не вернутся домой, — автоматически повторил он. Он молчал так долго, что я решил, что он ушел из эфире. Затем он снова появился, голос его был далеким и отсутствующим. — Я вас предупреждал об этом, Каролина.
— Да, Аннабель, вы меня предупреждали.
— А судно?
— Ушло.
— Куда ушло?
— Не знаю. Просто ушло. Предполагаю, что на север.
— Вы предполагаете, что на север... — Дядюшка Артур никогда не повышал голоса, он был всегда спокоен и беспристрастен, лишь необычное многословие выдавало то, что он разъярен. — Куда на север? К Исландии? В норвежские фиорды? Или оно производит грузовые перевозки на площади в миллион квадратных миль между Атлантикой и Баренцевым морем? Вы просто упустили его. После стольких тревог, планов, затрат, вы упустили его! — Он мог сколько угодно разоряться по поводу планов — ведь план от начала до конца был разработан мной. — И еще Бетти и Дороти...Последние слова означали, что он овладел собой.
Я рассказал ему все, и после этого он сказал:
— Я все понял. Вы упустили корабль. Вы потеряли Бетти и Дороти. И теперь наши друзья знают о вас, значит, последний элемент секретности утрачен навсегда. И все результаты, которые вами были получены, полностью перечеркнуты. — Он помолчал. — Буду ждать вас в управлении в десять часов вечера. Скажите Харриет, чтобы доставила яхту на базу.
— Да, сэр. — Черт с ней, с Аннабель. — Я ждал этого. Я ошибся. Я подвел вас. Меня обыграли.
— В девять вечера. Я жду вас.
— Вам долго придется ждать, Анна бель.
— Что вы хотите этим сказать?
— Здесь не летают самолеты, Анна-бель. Почтовое судно придет через три дня. Погода испортилась, и я бы не стал рисковать нашей яхтой, чтобы пробиться к континенту. Похоже я застрял здесь надолго.
— Вы что, за дурака меня приникаете? — Похоже, что так оно и было. — Высадитесь на побережье. Вертолет спасательной службы заберет вас в полдень. В девять вечера в моем кабинете. И не заставляйте меня ждать. Во? так-то. Но я предпринял еще одну попытку;
— Не могли бы вы дать мне еще двадцать четыре часа, Аниабель?
— Не смешите меня. И не тратьте зря время. До свидания.
— Я прошу вас, сэр?
— Я был о вас лучшего мнения. До свидания.
— До свидания. Может, мы еще и встретимся когда-нибудь. Хотя вряд ли. Прощайте. Я выключил радио, закурил и стал ждать. Вызов пришел через полминуты. Я выждал еще полминуты и включил радио, Я был совершенно спокоен. Он ухватил приманку.
— Каролина? Это вы, Каролина? — В его голосе слышалась нотка заинтересованности. Событие, достойное занесение на скрижали.
— Да.
— Что вы сказали? В самом конце?
— До свидания. Вы сказали «до свидания». Я сказал «до свидания».
— Не играйте со мной, Каролина!
— Я больше не служу у вас. В моем контракте оговорено, что я могу уволиться в любой момент, если только не участвую в это время в операции. Вы вызываете меня в Лондон, значит, освобождаете меня от участия в операции. Заявление появится на вашем столе с первой же почтой. Бейкер и Дельмонт не были вашими друзьями. Они были моими друзьями. Вы имеете наглость сидеть там и возлагать на меня вину за их смерть, в то время как вы, черт побери, прекрасно знаете, что план любой операции утверждается лично вами! И теперь вы лишаете меня последней возможности свести счеты. Меня тошнит от вашей бездушной конторы. Прощайте!
— Подождите минуту, Каролина. — В его голосе появилась, пожалуй, нота сочувствия. — Не стоит совершать опрометчивые поступки. — Я уверен, что никто до сих пор не разговаривал с контр-адмиралом сэром Артуром Эрнфордом-Джейсоном в подобном тоне, но в то же время не заметно было, чтобы он был этим обескуражен. Он хитер как лис, а его бесконечно трезвый и проницательный мозг перебирает и сортирует варианты со скоростью компьютера. Он мог позволить мне какое-то время вести в счете, зная, что всегда синеет одержать верх. Наконец он сказал спокойно: — Вы не из тех, кто вешает голову и распускает нюни. Видимо, вы решили что-то предпринять?
