— Большое спасибо, но я думаю, что завтра мы уже уедем.
— Как угодно. Вы всегда такой неразговорчивый? — спросил комиссар, вставая.
— С представителями полиции — всегда.
— Благодарю вас. Кстати, я подозреваю, что вы довольно хороший эксперт, — сказал на прощание комиссар.
— Почему?
— Плохого не поселили бы в «Империал», — подмигнул полицейский, — и не обеспечивали бы такой охраной, как премьер-министра. Здесь все-таки очень дорого. Счастливо оставаться.
После ухода комиссара, Саундерс задумчиво потер подбородок. А ведь этот полицейский прав. Откуда у «Интерпола» столько денег на гостиничные номера в «Империале». Нужно будет учитывать такие мелочи. Он решил принять душ и уже заканчивал раздеваться, когда раздался телефонный звонок.
«В этом городе телефон звонит не переставая», — недовольно подумал он, поднимая трубку.
— Мистер Ричард Саундерс? — раздался в трубке далекий голос.
— Да, это я.
— С вами говорят ваши друзья.. Мы хотим дать вам совет. Не нужно ездить в Америку. Там часто бывает плохая погода. Можно простудиться.
— А если я возьму таблетки от простуды? — пошутил он.
Говоривший, не ожидая такого ответа, на мгновенье запнулся.
— Лучше обратитесь к врачам. Они заправят вам мозги. И заодно напишите свое завещание, — зло бросил говоривший и повесил трубку.
Саундерс быстро набрал номер.
— Марк, это я. Вы все слышали? Откуда звонили.
— Разговор был заказной. Из Парагвая.
— Хорошо, — положил трубку Ричард.
Мадрид. 16 ноября 1988 года
В комнате были зашторены окна и только слабый свет лампы освещал лица сидевших за столом.
— Я же предупредил вас, Грубер, — недовольно сказал один из них, — С «Интерполом» шутки плохи. В результате вашей беспечности мы упустили Рубио и потеряли четверых наших людей. Сейчас мои люди ищут Рубио по всему миру, но его нигде нет. Хорошо ещё, что агенты «Интерпола» не вышли на нашего агента в шифровальном отделе. Мы внедрили его туда два года назад. А из-за вашего легкомыслия мы могли бы потерять ценный источник информации.
— Это, наверняка, ошибка моих людей, мистер Торнер. Признаюсь, я недооценивал возможности «Интерпола». Они слишком быстро вышли на след.
— Я уже начинаю беспокоиться и за нашего информатора в «Интерполе». К его сообщениям теперь следует относиться крайне осторожно. Возможно, что Рубио сам подстроил свое «похищение». Просто решил выйти из игры. Но об этом я могу навести справки. Мне должны скоро позвонить из Вены.
— Вы послали кого-то? — осторожно спросил Грубер. Его собеседник неприятно усмехнулся:
— Это мое дело, я уже никому не верю. Если задуманная акция сорвется, мне и вам снимут голову.
— Не думаю, — тихо сказал Грубер, — насколько я знаю, предусмотрены все случайности. Операцию разрабатывал сам Росетти. По существу это будет вызов всему цивилизованному миру.
— Вот, вот. Именно поэтому меня беспокоит этот «Дронго». Мы предусмотрели все, кроме него. Он вполне может сорвать все планы. Что думаете предпринять?
— Пока не знаю. Для нейтрализации можно послать кого-нибудь из людей Вебера.
— Вы всегда были дураком, Грубер. Неужели вы еще не поняли, с кем мы имеем дело. Это лучший эксперт ООН, профессионал высшего класса! А вы хотите послать против него своих громил. Да он расщелкает их за одни сутки. И они вряд ли вернутся живыми.
— Я думал послать лучших людей, — обиженно парировал Грубер.
— Лучших, — презрительно хмыкнул Торнер, вытирая потные руки. — Знаю я ваших лучших. Уголовный сброд, им бы только безоружных политиков и журналистов стрелять. Вы помните, когда несколько лет назад нам нужно было устранить некоторые неприятности в Перу мы вызвали Алана Дершовица?
— Конечно, помню, — оживился Грубер, — профессионал высокого класса. Можно пригласить его, если вы не хотите наших людей.
— Уже нельзя, — сухо перебил его Торнер, — два года назад «Дронго» застрелил Дершовица в Румынии. Нет, здесь нам не помогут даже наши лучшие боевики.
— Может быть снять часть людей с операции? — предложил Грубер.
— Даже не предлагайте. Росетти придет в ярость, если мы ему такое предложим. Здесь нужен профессионал такого класса, как «Дронго». И для большей гарантии даже не один. В одиночку с ним не справится никто. Мы сделали запрос по всем нашим линиям, но никто о нем ничего не знает. Его операции достаточно хорошо известны. Однако откуда он, сколько ему лет, его настоящее имя до сих пор не известно. Даже в «Интерполе» никто не знает его имени. Известно, что пять лет назад в Японии он сдал экзамены на пятого дана каратэ. Владеет несколькими иностранными языками. Обладает нестандартным мышлением, один из лучших снайперов среди специалистов «Интерпола». Странно, что он не является штатным инспектором «Интерпола», а всего лишь эксперт специального комитета ООН. Его привлекают в самых крайних случаях. И он всегда, заметьте, всегда умудряется находить правильное решение.
Раздался громкий телефонный звонок и Грубер вздрогнул. Хозяин кабинета быстро поднял трубку:
— Да, слушаю. Кто именно? Когда привезли в морг?! Хорошо. А сегодня ночью никого не было? Один человек? Да, я понял. Нет, ничего не нужно. Но вы сами видели его? Да, да, до свидания. Торнер положил трубку.
— Я думаю, вы уже догадались, Грубер. Это звонил мой человек из Вены. Мы хотели проверить достоверность сообщений нашего агента в «Интерполе». К счастью, все в порядке. Вчера в центральном городском морге было зарегистрировано два трупа, полицейских, а сегодня в морг привезли труп одного из ваших стрелков.
Грубер поежился.
— Эти факты, — продолжал Торнер, — полностью подтверждают сообщения нашего шифровальщика и ваши донесения.
— Я был уверен, что все так и будет, — чуть обиженным голосом произнес Грубер. — По-моему, вы просто переоцениваете этого «Дронго». Конечно, среди полицейских тоже встречаются неплохие профессионалы, а этот, к тому же, даже не сотрудник «Интерпола», а всего-навсего эксперт ООН.
— Среди экспертов постоянного комитета ООН нет дилетантов, — напомнил Торнер, — это всегда специалисты очень высокого класса. «Дронго» — профессионал, вы должны быть готовыми ко всему. Профессионализм предполагает нестандартное мышление и нетрадиционные ходы.
Конечно, его специально подключили к этой операции. И его главная цель — «День X». Вы знаете, Грубер, какое значение мы все придаем этой операции. Она может оказаться, если уже не оказалась, на грани срыва. Нужны решительные ответные меры. Я вызову из Гонконга Миуру. Пригласим Луизу Шернер. Задействуем «ястреба». Нужно организовать подлинную охоту на этого «Дронго». Задействуем все наши силы. Для организации охоты на человека. Он не должен выйти живым из столкновения с нами. Это наш единственный шанс, Грубер. Постараемся его использовать, — говоривший сжал в руке карандаш и тот жалобно хрустнул, раскалываясь пополам.
Гонконг. 15 ноября 1988 года
— Миура, теперь твоя очередь, — услышал он голос наставника и, коротко кивнув, вышел на середину , площадки. Противник уже ждал его.
Миура внимательно пригляделся к его стойке. Heмного расставлены ноги, стоит боком. Левая рука прикрывает лицо, правая чуть в стороне. Кажется, «шук кайшуань», стойка «богомола». Видимо южанин. У над часто практикуется подобная манера боя. Его предупреждали, что этот противник особенно опасен. Но когда приз двадцать тысяч долларов…
Уже третий год в Гонконге проводятся подобные нелегальные чемпионаты. Полиция о них, конечно, знает, но предпочитает закрывать на это глаза. В соревнованиях обычно участвуют бывшие бойцы кунг-фу, айки-до и каратэ. Разрешены любые приемы, лишь бы они оказались достаточно эффективными для победы.
Ни для кого не является секретом и тот факт, что организация подобных соревнований проходит при непосредственном участии и спонсорстве могущественных гангстерских синдикатов Гонконга — «триад». Зачастую спортсмены, участвующие в соревнованиях подобного рода, являются профессиональными убийцами и бандитами.
Миура выпрямился и чуть приподнял обе .руки. Ему не нужно было скрывать свою манеру ведения боя. Все знали, что он — один из лучших специалистов «лаухоно-куньбая» — стиля «потерянной трассы», самого сложного и почти недоступного для дилетантов стиля ведения боя.
Правый кулак соперника сделал вращательное движение, левая рука была согнута в локте. Миура чуть отступил в сторону, уклоняясь от удара. Его соперник представлял себя, начиная с «маваси-уши», давая возможность Миуре парировать удар. Миура блокировал правую руку противника, попытавшись нанести ответный удар круговым движением кисти, словно отталкивая руку от себя. Его соперник легко, парировал этот удар кулаком и, развернувшись, попытался быстро провести прием «хице-кери» — удар коленом, один из наиболее эффективных приемов в манере «богомола».
