Поздно вечером Дронго позвонил Владимиру Владимировичу и попросил проверить автомобиль, номер которого он запомнил. Владимир Владимирович перезвонил через сорок минут.
– Ты опять попал в какую-то неприятную историю? – спросил он.
– Это вопрос или утверждение? – поинтересовался Дронго.
– Пока вопрос, – проворчал старый знакомый. – Эта машина из отдела собственной безопасности МВД. Они за тобой следили?
– По-моему, да.
– Ты в этом уверен?
– Да. Я сам видел, как они ехали за моей машиной.
– Что ты опять натворил?
– Ничего. Я провожу обычное расследование по просьбе одного бизнесмена.
– Наверное, твой бизнесмен связан с какими-то сотрудниками милиции и поэтому вызывает такой интерес. В общем, ты лучше с ним завязывай, тогда у тебя не будет проблем. И учти, что я тебе ничего не говорил. Чтобы выяснить номер этого автомобиля, мне пришлось звонить замминистра.
– Я не могу бросить это расследование, – твердо сказал Дронго.
– Почему? Неужели тебя прельщают его гонорары? Раньше ты таким не был.
– У него убили семью, – пояснил Дронго. – Киллеры ждали его у дома. Они стреляли в автомобиль и видели, что там находятся дети. Представляете? Попали в бензобак. Машина взорвалась и загорелась. Жена и дочка погибли у него на глазах. Сына же он чудом успел вытащить, но мальчик получил сильные ожоги. Вы и сейчас думаете, что я работаю только из-за гонорара и мне нужно прекратить расследование?
– Не кипятись, – посоветовал Владимир Владимирович и, помолчав, сказал: – Извини. Я ничего не знал.
Только сильные люди могут извиняться. Уметь признавать собственные ошибки – качество великодушных людей.
– Вы не обязаны были знать такие подробности.
– Ладно. Не нужно бросать мне спасательные круги. Как-нибудь выплыву. В общем, я понял. Ты говорил об этом деле с кем-нибудь из сотрудников милиции?
Дронго не хотелось отвечать на этот вопрос. Но врать не имело смысла.
– Кажется, я ошибся, – уныло признался Дронго.
– Вот именно, – ответил Владимир Владимирович, – возможно, расследование этого дела находится под контролем отдела собственной безопасности МВД. Не знаю, какие там подробности, но раз они тобой заинтересовались, то сие представляется весьма возможным. В общем, ты не маленький. Будь осторожен и особо не зарывайся.
– Хорошо. Спасибо.
– И еще… – добавил Владимир Владимирович.
– Что? – спросил Дронго.
– Ты правильно сделал, что решил помочь человеку. Я не знаю, кто стрелял в его машину, но первый раз слышу о таких киллерах. Это же бешеные псы! Их нельзя лечить, нужно уничтожать.
Дронго положил трубку. Вейдеманис вопросительно смотрел на него.
– Автомобиль был из отдела собственной безопасности МВД, – пояснил Дронго.
Это была своеобразная внутренняя контрразведка в милиции. Вейдеманис об этом хорошо знал.
– Думаешь, Демидов им сообщил? – удивился Эдгар.
– Нет. Скорее, он постарался уточнить детали расследования, чем невольно спровоцировал наблюдение за мной. Хотя подожди… Я вспомнил. Он звонил сначала прокурору и у него узнавал номер телефона Гордеева. Может быть, прокурор. Но он не стал бы звонить в МВД, зная, что к нему обратился Демидов. Нет. Не получается. Я должен поговорить с Демидовым еще раз.
– Завтра утром, – взглянул на часы Вейдеманис.
– Завтра приезжает Джил, – вспомнил Дронго.
– Я тебя поздравляю, – пробормотал Эдгар. – Может, тебе лучше пока не заниматься этим расследованием?
– Ну, хватит. Давай снова за компьютер. Попытаемся выжать какую-нибудь информацию. Я должен еще позвонить одному старому другу.
Часы показывали двенадцатый час, когда Дронго дозвонился до Тбилиси.
– Батоно Давид, здравствуйте! – громко сказал он, услышав знакомый глуховатый голос.
– Здравствуй, дорогой, – ответил старик. – Ты стал меня забывать. Редко звонишь.
– Признаюсь, виноват.
– И давно к нам не приезжал. Хотя сейчас приезжай – не приезжай, ничего не изменится. Плохо у нас стало. Совсем плохо, дорогой. Людям скоро есть нечего будет. Ты слышал, нашего Джабу из тюрьмы выпустили. Такого человека в тюрьме держали! У тебя ко мне дело?
– У меня к вам большая просьба, батоно Давид.
– Для тебя сделаю все что хочешь.
Много лет назад Дронго спас сына Давида, и старик всегда помнил об этом.
– Мне нужно найти авторитетного человека, с которым я мог бы поговорить об одном преступлении. Вы меня понимаете?
– Все понимаю, дорогой. Ты хочешь узнать, кто мог совершить какое-то преступление в Москве?
– Да.
Среди «воров в законе» больше всего было представителей Грузии. Это был своего рода консорциум, в котором одну из главных ролей играл Давид Гогия. Дронго знал об этом и именно поэтому обратился к старику с просьбой о помощи. Давно отошедший от дел, Давид пользовался непререкаемым авторитетом в преступной среде и был настоящим хранителем старых традиций.
– Позвони Кахи от моего имени. Скажи: Давид просил о помощи. Запиши телефон. Только учти, что тебе нужно будет с ним самому встретиться. Иначе он разговаривать не будет.
– Кахи Батумский? – не поверил Дронго.
Он слышал об этом преступнике, который считался легендарной личностью даже в нашпигованной преступниками Москве. Одиннадцать раз Кахи сидел в тюрьме, пробыв за решеткой в общей сложности около тридцати лет.
– Его иногда так называют, – подтвердил Давид, – но ты можешь не беспокоиться. Если назовешь ему мое имя, можешь с ним спокойно встречаться. Волос не упадет с твоей головы, – и он продиктовал номер телефона.
– Не сомневаюсь. Спасибо, батоно Давид, – Дронго положил трубку.
– Ты рискуешь, – негромко произнес Эдгар. – С одной стороны – сотрудники спецслужб, а с другой – Кахи Батумский. Ты понимаешь, в какую ловушку себя загоняешь?
– Понимаю. Но это единственный шанс быстро раскрыть это дело. Я очень боюсь, что убийцы захотят повторить нападение. Если с Арзуманяном что-нибудь случится, я себе этого не прощу.
– Может, ты и прав. Но ты должен понимать, насколько все это рискованно. Собираешься лезть в логово к бандитам, чтобы получить информацию! Тебе не кажется, что ты можешь этим спровоцировать нападение на себя?
– Кажется. Но я все равно позвоню. Когда совершаются такие преступления, нельзя делать вид, что ничего не происходит. Я немного слышал об этом Кахи Батумском. Он пожилой человек, имел много судимостей, но всегда свято соблюдал «воровской кодекс». Он не из тех воров, которые «коронуются» за большие деньги и не соблюдают никаких внутренних законов. Он никогда не был женат, никогда не работал, даже в колониях, и никогда не сдавал своих друзей. Этот человек поймет мотивы, которые мною движут. Он никогда бы не разрешил стрелять по машине с детьми.
Дронго поднял трубку и набрал номер, который ему дал Давид Гогия. На другом конце сразу ответили.
– Вас слушают, – в голосе говорившего не было характерного грузинского акцента.
– Добрый вечер, – начал Дронго, – я звоню от батоно Давида Гогия. Мне нужен господин Кахи Батумский.
– Кто вы такой?
– Друг Давида.
– Оставьте номер вашего телефона, вам перезвонят, – предложил неизвестный.
Дронго усмехнулся, но продиктовал телефон. Конспирация была абсолютной. Очевидно, Кахи опять находился в розыске. Едва Дронго положил трубку, как раздался звонок. Он быстро поднял трубку, но это был его водитель Сергей.
– Я их мотал по городу три часа, – гордо сообщил он, – а потом они все поняли и, обогнав меня, увидели, что в машине никого нет.
– Что было потом? – быстро спросил Дронго.
– Ничего, они уехали. Больше я их не видел. Они поняли, что вас нет – и уехали.
– Будь осторожен, – предупредил Дронго, – и сразу поезжай домой. Больше не нужно оставаться на улице.
– Никого нет, – ответил водитель, – они уехали.
– Все равно будь осторожен, – еще раз сказал Дронго.
Положив трубку, он взглянул на Вейдеманиса.
– Мы были правы. Кажется, эти ребята действительно из МВД.
– Мне твое расследование с каждым часом нравится все меньше и меньше, – признался Вейдеманис.
Минут через пятнадцать телефон зазвонил снова. Дронго поднял трубку и услышал другой голос.
– О чем вы хотите говорить с господином Кахи Батумским?
– У меня к нему личное дело.
– Завтра состоится встреча, – сообщил неизвестный, – утром мы вам позвоним еще раз. До свидания.
– До свидания, – даже Дронго не мог предположить, сколь совершенной была конспирация у одного из самых известных преступных авторитетов Москвы.
Вейдеманис уехал домой за полночь. Дронго отправился спать, как обычно, почти в четыре утра. Обычно он спал до десяти-одиннадцати, однако на этот раз его разбудили в половине десятого. Кто-то звонил в дверь. Дронго взглянул на часы и удивился. Он никого не ждал. Вейдеманис не мог приехать так рано. Никого из посторонних охрана бы не пропустила, не позвонив предварительно ему. Кто мог оказаться за дверью? Дронго недовольно поднялся, надел майку, шорты и пошел открывать дверь.
