– А если вы ошибаетесь? Американцы решили задействовать даже генерального представителя ФБР, чтобы выяснить, кому и зачем понадобилось убийство французского дипломата.
– Это, скорее всего, только игра.
– Как и ваше приглашение сюда, – неожиданно заметил Дронго. – Ведь все может быть гораздо проще – вы сами убрали ненужного вам осведомителя, а теперь пытаетесь убедить меня, что не имеете к этому никакого отношения.
Наступило долгое и неприятное молчание. Нафиси осторожно положил ложечку на тарелку, но она все равно звякнула.
– У вас бурная фантазия, – проговорил наконец советник, на этот раз значительно понизив голос.
– Я назвал всего лишь одну возможную версию, – сказал Дронго, – а подобных версий может быть несколько.
– Мы учтем и это ваше замечание, – пообещал Нафиси.
– Шевалье был слишком хорошим другом?
– Он был просто достаточно понимающим человеком, – ответил Нафиси, – понимающим, что однополярный мир «Пан Америка» вредит всем, в том числе и его собственному государству.
– Я могу узнать, зачем вы меня пригласили?
– Именно для того, чтобы поговорить с вами о вашем возможном участии в этом расследовании. Судя по всему, вы вернулись в Баку не для того, чтобы вспоминать свою молодость. Сначала вы позвали к себе высокопоставленного сотрудника прокуратуры, а потом поехали в резиденцию российского посла, так что мы можем сделать соответствующие выводы. Вы прилетели сюда для того, чтобы найти убийц французского дипломата. Мы хотим вам помочь всем, чем только можем. Деньгами, связями, людьми. Сделать все, чтобы вы могли успешно провести расследование.
– И ничего не хотите взамен. Неужели такое бескорыстие?
– Я этого не говорил. У нас есть одно условие: вы должны сообщить нам ваши выводы чуть раньше, чем вы сообщите о них кому бы то ни было, даже вашим русским заказчикам или вашим бакинским друзьям. Обратите внимание, мы не требуем от вас никаких гарантий, что вы не сообщите о преступниках другим государствам, мы только хотим быть первыми. И за эту небольшую любезность готовы заплатить вам любой гонорар.
Дронго молчал.
– Сто, двести, триста тысяч. Сколько вы хотите? – продолжал настаивать Нафиси. – Я надеюсь, вы понимаете, как мы вас уважаем. Это не взятка, это всего лишь предложение о некоторой компенсации ваших расходов и затраченных усилий.
– Уверен, что вы заранее знали, что денег я не возьму, – сказал Дронго.
– Знаем, поэтому я сделал оговорку. Это будет лишь компенсация за ваши усилия…
– Вы должны понимать, что я ничего не могу обещать…
– Конечно, – согласился Нафиси, – но мы позвали вас не только из-за этого. Мы хотим, чтобы вы узнали от нас нашу позицию, которую вам могут сообщить другие, среди которых найдутся и наши враги. Ни мое государство, ни мое правительство, ни наши люди не имеют никакого отношения к этому убийству. Повторяю: Арман Шевалье был нашим другом, и мы скорбим по поводу его смерти.
– Это я уже понял, – кивнул Дронго.
Нафиси поднялся первым. Протянул руку и торжественно заявил:
– Мы будем рассчитывать на ваше понимание.
Когда эксперт ушел, дверь соседней комнаты открылась и на пороге возник посол. Он подошел к стоявшему в задумчивости Нафиси и спросил:
– Что вы о нем думаете?
– Умный, осторожный, внимательный, наблюдательный, сообразительный человек, – ответил Нафиси, – и очень опасный. Конечно, он приехал для проведения параллельного расследования. Видимо, русские не особенно доверяют даже своему специалисту, которого сюда послали. Хотят подстраховаться, учитывая, что этот человек может связаться с большинством из местных сотрудников, занимающихся этим расследованием.
– Вы по-прежнему считаете, что Шевалье убили по приказу израильтян или американцев?
– Я в этом уверен. И нарочно сделали это у российского посольства, чтобы вдобавок поссорить нас с русскими. Мы обязаны вычислить и найти заказчиков и исполнителей этого убийства. Если сумеем их найти и докажем русским, что убийцей были агенты американцев или израильтян, это поможет Москве в торге с Вашингтоном и Тель-Авивом, которые так откровенно хотят начать с нами войну и которых пока сдерживает только позиция Москвы и Пекина.
– А если Дронго не сумеет ничего найти? – предположил посол.
– Тогда будет гораздо легче, – откровенно произнес Нафиси, – обратно он уже не улетит…
– Вы считаете, что эту миссию должны выполнить сотрудники нашего посольства?
– Необязательно. Если он провалится, этого провала ему не простят сами русские. И найдут способ его устранить. Да и французам может не понравиться его самодеятельность. А если всех такой вариант устроит и они самоустранятся, тогда мы сами постараемся сделать так, чтобы он не уехал отсюда, ничего не найдя. Повторяю: он не просто эксперт, он очень опасный человек.
– Не забывайте, Нафиси, что нас очень волнует позиция официального Баку в возможном военном конфликте Тегерана с Вашингтоном, – нахмурился посол. – От позиции Баку может многое зависеть.
– Я всегда об этом помню.
– И еще фактор Карабаха, – напомнил посол. – Здесь могли работать разведчики, переброшенные из Армении, чтобы дестабилизировать ситуацию в Азербайджане, хотя это исключительно рискованный для Еревана вариант. Мы послали своих сотрудников в Ереван, чтобы уточнить и этот момент.
– Мы проверим все версии, – согласился Нафиси, – и узнаем, кто убил французского консула.
Дронго вышел из здания посольства, спустился по мраморным белым ступенькам. Рядом стояла будка с сотрудником полиции. Его машине не разрешили останавливаться перед посольством, и водитель отъехал достаточно далеко, остановившись за углом. Дронго прошел метров тридцать или сорок, когда увидел свою машину. К его изумлению, водителя в салоне автомобиля не было. Неужели он мог куда-то уйти, недоумевающе подумал Дронго, а подойдя ближе, увидел лежащего на сиденье водителя. Сомнений не оставалось: водитель был либо убит, либо лежал без сознания, упав верхней частью туловища на соседнее сиденье. Дронго быстро шагнул вперед и раскрыл дверцу.
– Только этого не хватало, – огорченно пробормотал он, нагибаясь к несчастному и пытаясь нащупать пульс. Услышав тихое биение сердца, он тяжело вздохнул: – Жив. Значит, его просто оглушили.
Оглянувшись и поняв, что отсюда машина видна охране иранского посольства, открыл бардачок и обнаружил, что пропало оружие водителя.
– Это уже совсем неприятно, – тихо проговорил он, закрывая дверцу. И только теперь заметил бумагу, лежавшую на коленях оглушенного водителя.
«Не считайте себя умнее всех. Немедленно уезжайте», – было написано по-русски. Дронго еще раз оглянулся по сторонам. Редкие прохожие спешили по делам, никто не смотрел в их сторону. Он снова взглянул на своего водителя. Бедный парень, наверное, он открыл стекло и кто-то чужой, проходивший по улице, сумел незаметно подойти к машине и быстро оглушить его. Нужно вызвать врача, чтобы осмотрел парня, и отвезти его домой. Придется самому сесть за руль, но это неважно, главное – водитель несильно пострадал. Лучше самому отвезти его к врачу, а потом подумать об этой записке и исчезнувшем оружии. Это не просто дурной знак, это очень плохо, что кто-то решил действовать подобным образом. Теперь придется считаться и с этими неизвестными, которые забрали пистолет его водителя и так безжалостно ударили по голове молодого парня.
Он отвез водителя в больницу, которая была недалеко от иранского посольства. Врач проверил пульс и предложил сделать рентгеновский снимок. Сразу объяснил, что с левой стороны на голове у водителя заметная гематома от удара. Но рентгеновский снимок показал, что никаких особых повреждений черепа у водителя нет, его просто оглушили. К счастью, у молодого человека не было и сотрясения мозга. Придя в себя, он так и не сумел вспомнить, что произошло. Кто-то тихо подошел к нему и нанес сильный удар по голове, после чего он упал на сиденье и больше ничего не помнит. Особенно переживал за украденное оружие, и Дронго пришлось его успокаивать, пообещав в понедельник заявить о пропаже в полицию.
Домой он вернулся в четвертом часу утра и сразу позвонил своему другу и напарнику Эдгару Вейдеманису в Москву. Тот ответил уже после второго звонка, очевидно, его мобильный телефон лежал недалеко от кровати.
– Добрый вечер, – начал Дронго, – извини, что приходится тебя беспокоить.
– Уже скоро утро, – пробормотал Эдгар, – а я давно привык к твоим неожиданным звонкам.
– Ты держишь телефон рядом с кроватью? – спросил Дронго. – Учти, что врачи считают это недопустимым, чтобы не было излучения на твой спящий мозг.
– Надеюсь, ты не из-за этого мне позвонил в четвертом часу утра? – хмыкнул Вейдеманис. – О вреде телефонного излучения я тоже наслышан. Телефон стоит на стуле, который находится в нескольких метрах от моей кровати. Просто, услышав первый звонок, я автоматически вскочил с кровати, а на второй уже ответил, понимая, что ты не будешь звонить просто так.
