— А раньше вы не обнаруживали в квартире вещей, не принадлежащих вашей семье?
— Нет, такого не случалось… Не дай Бог!
Алексей Николаевич Корда продолжал задавать вопросы Надеиной, а Леденев и Нефедов перешли в другую комнату.
— Что думаешь по этому поводу, майор?
— Посмотрим на парня, поспрашиваем.
— Сейчас Бессонов привезет его.
Дверь открылась и вошел Корда.
— Закончил с Надеиной? — спросил Нефедов.
— Попросил посидеть, подождать, пока привезут сына. Надеина показала сейчас, что в день убийства радиста они с сыном ездили к родственникам и даже остались там ночевать.
— Куда ездили?
— В Мурмино.
— Ты послал кого-нибудь проверить?
— Уже выехал Вася Елин, — ответил Корда. — На вашей машине.
— Никаких новых «ЦУ» от своего шефа не получил, Юрий Алексеевич? — спросил начальник уголовного розыска у Леденева.
— Советует вам обыскать каюты боцмана и стюарда.
— А он прав, стоит там покопаться. Аккуратно, конечно… Ох, и не люблю я, когда замешаны иностранцы!
Нефедов вздохнул.
— А что делать, — сказал Леденев. — Разве что просить перевода в глубинный город, где их не бывает.
— А того англичанина искать будем? — спросил капитан Корда.
Постоянно озабоченный и хмурый, сегодня он выглядел еще более мрачным.
— Надо бы, — сказал Нефедов. — А ты чего такой пасмурный, капитан?
— Не спал всю ночь, — буркнул он. — Скарлатина… Трое лежат, одна Танька держится пока.
У капитана Корды было четверо детей.
Он очень хотел сына, но жена подарила ему двух девочек-близнецов. Алексей Николаевич рискнул во второй раз и получил еще двух девчонок. В управлении над ним подтрунивали иногда, советовали рискнуть еще, но Корда больше не решался на такой шаг, а острословам отвечал, что он тянет лямку за тех, кто вообще отказывается выполнять долг перед обществом.
— Да, тяжело тебе, — посочувствовал Нефедов.
— Что дал опрос людей, живущих у сквера? — спросил Леденев.
— Ничего не дал, — сказал Корда. — Никто не слыхал, никто не видал… А англичанина дайте мне, я его поищу по словесному портрету.
— Давайте подождем Виктора Надеина, — продолжил Нефедов. — Глядишь, через него и ниточку обнаружим.
…Привезенный в управление внутренних дел Виктор Надеин рассказал, что плащ нашел на улице.
— Он лежал в придорожной канаве, — сказал Надеин. — Сначала я думал, что это тряпка, но потом поднял и увидел совсем новый плащ. Импортный… Я взял плащ, по дороге купил в киоске газету и завернул. Когда вернулся домой, то сначала спрятал плащ, а потом договорился продать Сашке Фрею.
— Кому-кому? — переспросил Леденев.
— Ну, Короткову Сашке. Это у нас так зовут его — Фрей. Он всегда покупает иностранные штучки.
— Значит, решил продать? Но ведь это не твоя вещь, Виктор… Про такую контору — бюро находок — ты слыхал? — спросил Нефедов.
— Слыхал…
Виктор покраснел и опустил голову.
После того как установили факт несостоявшейся сделки с любителем заграничного тряпья Коротковым и выяснили, что Надеины действительно были во время убийства радиста в Мурмино, Нефедов крепко отчитал Виктора в присутствии Натальи Степановны, и расстроенная мать повела сына домой.
Теперь загадка была в том, как плащ оказался на полдороге между местом убийства и проходной порта.
— Если плащ нес убийца, а потом бросил, — размышлял майор Леденев, — значит, он шел в порт.
— Опять все дороги ведут туда, — сказал Нефедов. — Надо искать в порту.
«Пусть бог пошлет нам теплоходик»
После нападения на «Адмирала Ричардсона» Эрнст Форлендер повел субмарину к берегам Норвегии, чтобы лодку, хорошо видимую с воздуха, не смогли бы обнаружить самолеты. Он не знал, что на погибшем корабле не заметили следа движущейся торпеды, и в эфир никакого сообщения о появлении «Зигфрида-убийцы» не поступило, поэтому считал необходимым переждать несколько суток на случай, если в район гибели «Адмирала Ричардсона» ринутся корабли противолодочной обороны и самолеты, вооруженные глубинными бомбами.
Но долго «сидеть» субмарина не могла, топливо было на исходе, кончились продукты питания, нечего было думать о переходе в Южную Америку, да еще кружным путем, без пополнения припасов.
«Зигфрид-убийца» затаился у норвежского побережья и ждал новую жертву.
— Нам нужен теплоход с хорошим запасом бункерного топлива, — сказал фрегатен-капитан Эрнст Форлендер Шеллингу. — Взять его необходимо так, чтоб не навлечь на себя свору охотников.
— И ты уже придумал? — спросил штандартенфюрер.
— Пусть бог пошлет нам теплоходик с горючим для наших дизелей, а как с ним справиться — это уже моя забота, — ответил командир субмарины.
Оставалась еще одна торпеда, но применение ее в данной ситуации, разумеется, исключалось. Судно необходимо было Форлендеру целехоньким. Это был оживленный район моря, и вероятность встречи с каким-либо судном достаточно велика…
Можно было всплыть и, заставив судно остановиться, высадить на него группу захвата, арестовать команду, закачать в лодку топливо, а затем спокойно отправить теплоход на дно.
Но Форлендер не был уверен в том, что все корабли бассейна не получили предупреждение о пиратствующей лодке и что встречное судно не угостит его огнем.
Нет, этот план не годится. Коварный ум Форлендера приготовил нечто другое, позволяющее свести риск для «Зигфрида-убийцы» до минимума.
…Вахтенный штурман небольшого танкера «Шетланд айлс» Питер Лейтон заметил правее курса две точки на поверхности и доложил об этом капитану. Когда Эдмунд Грей, капитан танкера, появился на мостике, над морем, в том месте, где виднелись неясные предметы, взмыла красная ракета — сигнал бедствия.
— Десять градусов право, — скомандовал Эдмунд Грей.
Вскоре с танкера увидели две резиновые лодки. Люди в них размахивали руками и кричали, призывая на помощь. «Шетланд айлс» застопорил машину, люди на лодках что есть силы гребли короткими веслами, подгребая к борту, откуда уже сбросили штормтрапы и ободряюще кричали моряки танкера. Еще несколько минут, и спасенные, опираясь на дружески протянутые им руки, один за другим поднялись на борт корабля.
И опять, как в случае с «Адмиралом Ричардсоном», никто в суматохе не заметил перископа подводной лодки. Впрочем, это можно было понять: все внимание команды было поглощено спасательными работами.
И Эрнст Форлендер, злорадно ухмыляясь, наблюдал, оставаясь невидимым, как осуществляется его план. На двух резиновых лодках была выброшена специальная группа. Ею командовал лейтенант Курт Завадски.
Изображая потерпевших кораблекрушение моряков, пираты, вооруженные автоматами, пистолетами и ручными гранатами, должны были проникнуть на борт танкера и, улучив подходящий момент, захватить судно. Когда с экипажем будет покончено. Курт Завадски, а если он погибнет, то его помощник, даст сигнальную ракету. Тогда лодка всплывет на поверхность и спокойно пришвартуется к борту «Шетланд айлс», чтобы принять топливо.
Пока все шло так, как было задумано. Головорезов с «Зигфрида-убийцы» приняли на борт танкера, который продолжал следовать своим курсом, не подозревая о страшной опасности, нависшей над ним.
Прошло условное время, но сигнал не появлялся.
Эрнст Форлендер нервничал:
— Что они тянут?
— Может быть, лейтенант никак не выберет подходящий момент. Не волнуйся, Эрни, — успокоил Форлендера Густав Шеллинг.
— Десять таких молодцов с автоматами, — они уже сами по себе подходящий момент, — сказал командир. — Но нам ничего другого не остается, как ждать.
— Вот именно, — подтвердил штандартенфюрер.
Когда пошел второй час ожидания, сменивший командира у перископа старший рулевой Клаус Шмеккер вдруг закричал:
— Господин фрегатен-капитан! Он меняет курс!
Эрнст Форлендер прижался к окулярам перископа и увидел, как «Шетланд айлс» разворачивается и ложится на обратный курс.
— Что случилось? — спросил Шеллинг.
— Он возвращается, что-то произошло, — ответил командир.
— Наверно, Курт сделал свое дело.
— Но где же сигнал?
В круглом проеме двери, ведущей из отсеков лодки в центральный пост, показался радист.
— Господин фрегатен-капитан, — сказал он, — я перехватил радиограмму с этого корабля. Он стучит шифром, который нам известен.
Форлендер схватил листок с текстом радиограммы.
— Проклятье! — воскликнул он. — Танкер возвращается на базу и радирует о том, что он обнаружил неизвестную субмарину. Просит выслать конвой!
— А что же Курт? — спросил Шеллинг.
— Курт, Курт… Откуда я знаю! Шмеккер, боевая тревога!
