Микки Спиллейн - Капкан на наследника

К тому времени, когда я осушил пару стаканов в баре международного аэропорта Кеннеди, мои попутчики по рейсу «Люфтганзы» номер 16 успели пройти таможенный досмотр. Носильщики уже кинули мою видавшую виды кожаную сумку в кучу невостребованных вещей в дальнем конце зала, и мне пришлось потихонечку ее вытаскивать из-под кучи такого же потрепанного барахла и пары лыж. На дворе стоял июнь, и совершенно непонятно, как тут мог оказаться набор для слалома, но, что и говорить, бывают такие самоотверженные лыжники, которые в состоянии найти снег в любом месте в любое время.

Одинокий таксист оторвался от газеты, приветственно оскалился и распахнул дверцу автомобиля. Я закинул внутрь свой багаж, сунул десятидолларовую бумажку через разделяющее нас стекло и плюхнулся на заднее сиденье. Шофер подозрительно поглядел на банкнот и перевел взгляд на меня:

— За что это?

— За твое время. Поезжай как можно медленнее, хочу поглядеть, во что превратился Нью-Йорк за эти годы.

— Давно у нас не были?

— Да, давненько.

— Что вам сказать, за это время город успели разобрать по частям и отстроить заново. Ничего нового. Кругом толпы народу.

Я дал ему адрес и попросил выбрать самый длинный маршрут.

Таксист оказался прав. Ничего не изменилось. Совсем как на ферме, где земля всегда одна и та же. Меняются посевы, может быть, цвет и высота растений, их густота, но когда урожай собран, на свет божий появляются прежние луга и поля, все те же ложбинки, овраги и пригорки.

На мосту Триборо шофер лениво махнул рукой в сторону неясных очертаний на фоне неба. Похоже, его обуревали те же думы, что и меня.

— Напоминает мне Иводзиму[1]. Всю эту возню на горе. И что? Парни давно уж в могиле, а гора вот она, стоит, как и стояла. И кому она на фиг была нужна?

— Может, тем, кто там жил?

У дома Ли таксист взял с меня плату по счетчику и широко заулыбался, увидев, что я накинул еще десятку сверху.

— Довольны? Ехали достаточно медленно?

— Ты был прав. Ничего не изменилось, — улыбнулся я ему в ответ.

— Знаете, вы могли бы прокатиться по городу на экскурсионном автобусе и...

— Зачем мне это надо — я же здесь вырос! Все, что хотел увидеть, увидел.

Водитель глубокомысленно покачал головой и спрятал бабки в карман. Он окинул меня взглядом, в котором сквозило то странное, присущее только коренным жителям Нью-Йорка неприкрытое любопытство, и медленно, как бы нараспев, произнес:

— И кому же достанется на орехи, старина?

Мои губы растянулись в невольной улыбке. А я уже начал забывать, что таксисты всегда были отличными психологами. Самыми лучшими после барменов.

— Неужели от меня веет бедой? — спросил я.

— Да ты — сама беда, — ответил он и укатил прочь.

Швейцар заявил мне, что Ли Шей живет в квартире 6Д, но даже пальцем не пошевелил, чтобы объявить о моем визите. Я сел в лифт с шикарной, разодетой в пух и прах парочкой, увешанной с ног до головы антикварным золотом и бриллиантами. Да уж, Ли знал, как выбирать себе жилье. Видно, его фермерская сущность неплохо уживалась с прекрасным деловым чутьем. Сомневаться не приходилось: он до сих пор брал от жизни все и развлекался, как мог. По крайней мере, в этом-то он никогда не изменится.

Я нажал на звонок и услышал, как его переливы слились с грохотом стерео и высоким звонким смехом, доносившимися изнутри, вслед за этим дверь распахнулась, и на пороге появился Ли: высокий, подтянутый, в руках виски с содовой, улыбка от уха до уха. На нем красовались жокейские шорты в красную полоску с пуговкой, на которой было написано «LOVE», больше никакой одежды не наблюдалось. Однако для Ли это была всего лишь униформа, на которую никто не обращал никакого внимания.

— Дог, грязный ты сукин сын, какого черта ты не сообщил нам время прилета? — радостно поприветствовал он меня, вырвал из рук сумку, порывисто обнял и повел в комнату.

— Так проще, не надо никому дергаться. Вот дьявол, мы битый час проторчали в пробке, никак не меньше!

— Черт, здорово снова увидеть тебя! — Ли повернул голову и закричал через плечо: — Эй, сладкая моя, иди сюда, крошка!

На его зов откликнулась обладательница того самого звонкого смеха. Высокая шикарная брюнетка, словно сошедшая с обложки журнала «Риск», изящным жестом протянула мне стакан. На ней не было ничего, кроме черного атласного пояса, плотно охватывавшего тонкую талию.

— Дог, это Роза, — сказал Ли.

— Так ты и есть тот самый Дог?

— Тот самый Дог?

— Из военных рассказов Ли. А я уж начала было думать, что ты мифический герой.

— Роза — проститутка, — рассмеялся Ли. — Высококлассная и высокооплачиваемая. Мы с ней друзья.

Я с удовольствием отхлебнул из стакана. Это был мой любимый напиток: качественное недорогое виски с имбирным лимонадом.

— Ну, тогда и мы могли бы подружиться, — улыбнулся я Розе. — Я вас ни от чего не оторвал?

— Кончай, старина! Мы ждали тебя. — Он сделал шаг назад и осмотрел меня с ног до головы. — Все тот же оборванец Дог. — Ли поглядел на Розу и покачал головой. — Знаешь, он никогда не гладил свою форму. Командир дивизиона не оторвал ему за это задницу только потому, что фрицев на его счету числилось больше, чем у нас всех, вместе взятых. Кроме того, он никогда не покидал базу.

— Да пока вы пьянствовали в Лондоне, я неплохо проводил время на базе. Чего тащиться за тридевять земель, если и там было полно хорошеньких кисок, — напомнил я ему.

Роза взяла меня за руку и повела в гостиную, а Ли шел за нами с моими пожитками в руках и приговаривал:

— Как обычно, один драный портфель, набитый товарами для туземцев. Из одежды только то, что на нем, а морда давно нуждается в бритве.

— Просто мы целых полдня проторчали в Шанноне, приятель. Нас вынесло прямо на берег, а Шаннон оказался единственным открытым местом.

— И ты направился прямо в дюны, с бутылкой виски в одной руке и красоткой в другой, я угадал?

— Я направился в комнату отдыха с книгой в одной руке и банкой пива в другой. — Я остановился в конце коридора и окинул взглядом всю квартиру. Вид был дичайший: огромное холостяцкое логово со всякими штучками, какие только могут понадобиться профессиональному совратителю, готовому к действию по первому зову.

— Мило, — хмыкнул я. — Какого черта ты так и не женился?

Роза сжала мне руку и заливисто расхохоталась:

— Такие мальчики не женятся. Все, что им надо, — так это порезвиться и поиграть.

— Довольно дорогая площадка для игр, — поглядел я на Ли. — Чем зарабатываешь?

Он вытащил из стакана кубик льда и, смачно причмокнув, отправил его в рот.

— Свожу кое-кого вместе, старина.

Я нахмурился, но Ли лишь еще больше расплылся в улыбке:

— Да не в том смысле, не подумай! Реклама и шоу-бизнес, вот и все. Если я кого и сватаю, так это труднодоступную собственность, а людей продаю только театрам и режиссерам. Хватает, чтобы оплатить игровую площадку.

— А кто оплачивает партнеров по играм?

Ли схватился за пояс на талии Розы, потянул к себе, тот легко поддался, развязался и остался у него в руке. Это было все равно что раздеть и без того голого. Совершенно неожиданно девушка оказалась абсолютно обнаженной, и эффект был шокирующим. Я потряс головой и снова обратился к своему стакану.

— Для развлечений нужны друзья, — сказал я своему коктейлю.

Роза мотнула головой, и красивые локоны раскинулись по ее плечам.

— Дог, ты должен был таращиться во все глаза, но ты этого не делаешь. Почему?

— Да вот не хотелось бы смущаться после первой же встречи. Но тебя не так-то легко позабыть, так что можешь не переживать.

Роза осушила стакан и поставила его на столик.

— Почему бы мне не оставить вас? Поболтайте, вспомните былое, а пока вы будете размазывать сопли, пойду найду кого-нибудь, и мы все вчетвером немного встряхнем этот городишко.

— Послушай, Ли... — начал я, но он не дал мне договорить, просто махнул рукой, а потом страстно притянул Розу к себе:

— Ты хорошеешь день ото дня, сладкая моя. Она права, Дог. Наверстаем упущенное. — Он легонько шлепнул ее по заднице. — Пожалуй, тебе все же стоит накинуть на себя что-нибудь перед выходом. — Ли протянул ей пояс, и она повязала его вокруг талии. — Так-то лучше, — улыбнулся Ли.

Я покачал головой и расхохотался. Мне казалось, что после войны подобные сцены канули в прошлое. Мы смотрели, как она плавной походкой прошествовала в спальню, словно вышагивая по подиуму самого дорогого дома моделей, и, будто завороженные, наблюдали за тем, как перекатываются мускулы на ее прелестной попке и как сверкает на свету ее чистая кожа. Роза остановилась у двери и повернулась к нам.

— Дог? — спросила она. — А как будет полностью?

— Догерон. Это старинное имя, ирландское.

— Мне больше нравится Дог. Ты кусаешься?