— Имя не имеет значения. Она сама наркоманка, возможно и проститутка.
— Что?
Ее тщательно выщипанные брови взлетели вверх, а глаза расширились.
— Ведь не можете же вы принимать показания такой женщины всерьез.
— Дело было так. Она думала, что я полицейский и боялась, что я арестую ее за наркотики. Фактически она не видела, как Вивиан принимала наркотики.
— Тогда как же она могла говорить это? — прервала она в размышлении.
— Она сказала, что узнает наркомана с первого взгляда. Вы не обязаны этому верить.
— А я и не верю. Это все какие-то ваши домыслы. Вы, частные сыщики, дрянной и странный сброд. Мне следовало понять это, когда я нанимала вас.
Она сделала гримасу, как будто попробовала чего-нибудь гнилого.
Я вздохнул, опять громы и молнии на мою профессию. Частный сыщик — это грязный пройдоха, ищейка, отвратительно стряпает разводы, торгует доказательствами… Частный сыщик — это отбросы общества.
Я встал.
— Найдите себе какого-нибудь другого. Посмотрите в телефонной книге, а на рекомендацию Лоррен Сандлер не обращайте внимания. Ведь мы с ней придумали грандиозный план, как лишить вас состояния. Когда умер её муж, он оставил ей двенадцать миллионов, но жизнь подорожала и ей не хватает этого, а я так совсем на дне. Вот я и нашел удобный случай заграбастать ваши денежки.
Представление закончено. Я этим больше не занимаюсь — всегда нужно понять ситуацию и действовать соответственно.
— Еще один совет задаром. Если она в чем-то замешана, то вам лучше обратиться в отдел розыска пропавших. Чем дольше вы будете выжидать, тем хуже будет для вашей дочери.
Ее глаза казались невидящими.
— Простите. Поверьте мне, прошу вас. Я очень сожалею.
Она не принадлежала к тем женщинам, которые часто плачут. Это не соответствовало ее характеру. Внезапно она болезненно всхлипнула, глаза ее увлажнились, она прикрыла лицо левой рукой, голова опустилась на грудь. Я предложил ей платок, но она отвергла его.
— Сейчас я снова буду в порядке.
Я отошел и чуть отодвинул штору. В окно я увидел, как две пары старательно и обдуманно неряшливо одетые, садятся в лодку. Их джинсы были сзади в дырках, вероятно сделанных ножницами или лезвиями, рукава пропотевших рубашек надорваны, а сандалии разваливались на глазах. Они направлялись к восьмидесяти фунтовой яхте. Очень мило. Человек должен быть очень богат, чтобы позволить себе ходить таким оборванным. Нормальные люди не могут себе этого позволить. Про них сказали бы, что они похожи на нищих.
Я вернулся к Элизабет Дженнингс. Она коротко мне кивнула.
— Я уже в порядке. Простите то, что я вам наговорила. Это было не умышленно, просто глупо. Что я должна делать, чтобы помочь вам?
— Вот так-то лучше. Найти ее будет трудно. Она живет с человеком, чье настоящее имя неизвестно. Во всяком случае, его фамилия не Лингл. К одному из тех, которые на него напали, подходит описание некого Карла Брехема.
— Кто это?
Я заколебался. Мне не хотелось пугать ее, но она должна знать правду.
— Гангстер, миссис Дженнингс.
— Гангстер, — повторила она горько. — Почему вы с ним чего-нибудь не сделаете? Вы знаете, как его зовут? Вы можете его найти? — Она покачала головой. — Право, мистер Мак Грэг, не похоже чтобы вы очень старались.
Я показал ей листок бумаги с адресом.
— Я знаю, где он живет, только он там не часто появляется. Я найду его. Это лишь вопрос времени. Но сейчас, я хотел бы, чтобы вы действительно помогли мне, иначе наш шарик лопнет и я не смогу его надуть. Мне нужны имена людей, с которыми Вивиан знакома, список друзей. Кто-нибудь из них может знать, где она. Может быть она писала им или звонила.
— Если вы будете их расспрашивать, по городу расползутся слухи. Я совсем не хочу этого.
— Тогда вы зря тратите деньги, миссис Дженнингс.
— Наверное это все-таки мое дело.
— Я хочу вам помочь. Я работаю на вас, но главное препятствие — вы сами.
— Что поделаешь, мистер Мак Грэг.
— У меня нет ни одной зацепки. Было бы лучше, если бы я мог потрудиться здесь, возможно я натолкнулся бы на что-нибудь.
— Вы имеете в виду встречаться с людьми, расспрашивать о Вивиан?
Эта перспектива испугала ее.
— Это было бы ужасно. Ничего подобного я не допущу. Мне кажется, я уже достаточно ясно дала это понять.
Она начала утомлять меня.
— Послушайте, вы должны предоставить мне вести расследование по-своему. Вы должны доверять мне. Похоже, что ваша дочь влипла в какую-то историю, а ваше молчание может еще больше все испортить. В чем тут дело? То ли вы действительно хотите, чтобы я нашел вашу дочь, то ли, скорее стараетесь так, для очистки совести.
Ее лицо исказилось от ярости.
— Ну, хватит, мистер Мак Грэг.
Потом оно обрело прежнее выражение.
— Лоррен меня предупреждала относительно вас. Она сказала мне, что вы и не сдержаны и грубы. Мне следовало считаться с этим.
Ее самоуверенность вернулась к ней.
— Ладно, предлагаю компромиссное решение. Как вам это нравится? Договоритесь с привратником, чтобы у меня была возможность приходить сюда, когда мне понадобится.
— Не понимаю, какая может быть от этого польза.
— Вы опять за старое, миссис Дженнингс.
— Ну хорошо, но вы только предупредите меня, прежде чем станете расспрашивать кого-то. Я хочу точно знать, что вы будете спрашивать о Вивиан.
— Разумеется, миссис Дженнингс.
Она воображала, что сделала мне бог знает какую услугу. А может так оно и было? Она определенно имела право на свое мнение, так как платили за это довольно большие деньги. Частные сыщики, которые спорят с клиентами, часто остаются не у дел. Мне понадобилось довольно много времени, чтобы осознать этот простой факт. Ее нежелание помогать мне не могло не вывести меня из равновесия. Это были ее деньги. Я не был ее финансовым консультантом. Если бы я им был, то наверное сказал бы ей, что большое детективное агентство с филиалами по всей стране может действовать эффективнее. Вероятно, такая мысль приходила в голову и ей самой, но желание удержать все в секрете сдерживало ее.
— Я думаю, было бы лучше, если бы члены клуба не знали, что я ваш гость.
— С кем вы собираетесь говорить?
— Не знаю, может быть, ни с кем. Я только пытаюсь найти какую-нибудь отправную точку.
— Я действительно не могу понять, какую цель вы преследуете?
— О'кей. Тогда что же вы сами предлагаете, миссис Дженнингс?
— Хорошо, — неохотно сказала она, — согласна. Мистер Денем, управляющий, вероятно захочет узнать, кто вы такой. Я поговорю с ним. Завтра вечером у нас собрание и будет много членов клуба.
— Отлично, миссис Дженнингс. Мне также понадобится кто-нибудь из друзей Вивиан.
Она нахмурилась.
— Эллен Грэхем, актриса. Я не хотела позволить Вивиан поселиться вместе с ней. Я от нее не в восторге.
— Почему?
— Она довольно неприятная особа.
— Это может означать все, что угодно. Я хотел бы поподробнее, миссис Дженнингс.
Она с достоинством встала.
— Я не хочу говорить о ней. Мне не доставляет никакого удовольствия говорить о людях ее сорта.
Всегда нужно знать, когда можно нажать, а когда следует отступить. Я сказал:
— У меня идея. Предположим, ваша дочь попала в автомобильную аварию год назад. Она потребовала компенсацию. Там были какие-то юридические сложности. Я буду человек из страховой компании, который хочет найти ее и предложить хорошие деньги, если она забудет это дело. Но сначала мне нужно найти ее.
— Понимаю, — сказала она. — Это, пожалуй, годится. Но почему же в таком случае вы не обратитесь прямо ко мне?
— Я был у вас. Вы знаете, что она уехала в путешествие, но не имеете ни малейшего понятия, где она может быть.
— Тогда хорошо. Эллен, может быть, позвонит, если захочет что-нибудь узнать, а я подтвержу ваши слова.
Она написала мне адрес Эллен на листке бумаги. Та жила на 83 улице.
— Отлично, — сказал я. — Я также хотел поговорить с Уильямом Рассеком.
Было похоже, что эта идея шокировала ее. Лицо у нее заострилось, а губы побелели.
— Запрещаю вам говорить с ним о Вивиан. Этот человек способен, использовать любое ваше слово, чтобы облить ее грязью. Это мерзавец!
— Пусть будет мерзавец. Хорошо, миссис Дженнингс, до свидания. Я приеду завтра вечером.
— Народ здесь собирается обычно около десяти, — сказала она.
— Спасибо.
Я решил, что приду в девять.
Остановив машину у придорожного кафе, я позвонил Эллен Грэхем. Какой-то девичий голос посоветовал позвонить снова в половине десятого. Я вышел из кабины и спросил парня за стойкой, годится ли это кофе для питья.
— Разумеется, у нас хороший кофе. Делаем как полагается, мистер.
Я отхлебнул.
— Не так уж плохо. Откуда он? Вы не знаете?
