Бенниджио опять оглянулся и снова посмотрел в окно.
Келайто владел методикой лидерства. Один из основных принципов заключался в том, что подчиненные не должны знать полного несоответствия того, что получают они, и того, что получает он. Пока Чейка, Палсон и Эбаданди думают, что остальные присутствующие работают за жалованье, они останутся довольными своими ста долларами. Но если обнаружат, что получили только по сотне, тогда как некоторые из участников поделят семьдесят три тысячи, почувствуют себя несчастными. А несчастные подчиненные хорошо не работают. Поэтому Келайто прибегнул к невинной лжи, и они остались довольными.
— Эбаданди, займи ненадолго место Бенни у окна, — велел Келайто. — Наблюдай за всем происходящим у ворот. А вы двое сидите тихо. Если мимо пройдут какие-либо полицейские, не показывайтесь в окне.
Они устроились, Бенниджио опять выпрямился, ворча отошел от окна и сел на складной стул в углу, вытянув ноги. Келайто неохотно вынул сигару, окурок которой был таким же аккуратным и плотным, как вначале, когда он только что закурил. Он курил тоже терпеливо и ловко, испытывая полное удовлетворение от того, что никогда не торопился.
Было четверть пятого. О'Хара и Данстен должны приехать самое большее через два часа, то есть в начале седьмого. Остальные разговаривали вполголоса, в основном о профессиональном футболе. Эбаданди сидел на месте Бенниджио, наблюдая за воротами. Все было готово. Келайто положил руки в карманы пальто и снова сел на вертящийся стул. Он ждал.
Без четверти шесть Бенниджио выиграл пятьдесят семь долларов. Он распахнул пальто и включился в игру, почти забыв, зачем они на самом деле здесь находятся. Покер увлек его настолько, что он забыл обо всем на свете, кроме Келайто, которого Бенниджио услышал бы, несмотря на игру.
Бенниджио был молод, но понимал многое, в частности то, что он, как и остальные, подчиненный. И так будет всю жизнь. Он никогда не окажется наверху, но для Альфреда Бенниджио и так неплохо. Тем, наверху, перепадали взятки, это верно. Но у них принятие решений, ответственность и неудобства, а также опасность, тревога и необходимость заботиться о тех, кто внизу, о таких, как Бенниджио. Да, быть, как и остальные, подчиненным во многих отношениях выгодно. А поскольку это так, можно стать помощником подходящего парня. Нельзя не быть с кем-либо связанным, но если ошибешься и спутаешься с парнем, которому на роду написано плохо кончить, то можешь последовать за ним. Этого не должно случиться с Бенниджио, о нет, сэр. Он связал себя с парнем по имени Келайто, и не возникло ни малейшего сомнения или сожаления. Келайто надежный и станет важным лицом, а его приятель Бенниджио будет отставать от него лишь на шаг.
— Бенни!
Бенниджио поднял глаза на голос хозяина. Он только что начал серьезную игру, но тотчас оторвался, чтоб ответить:
— Да?
— Телефон звонит.
Бенниджио казался озадаченным. На другом столе стоял телефон, но не на том, за которым он, Тони Чейка, Майк Эбаданди и Арти Палсон играли в покер, и он не звонил. Во всяком случае, Бенниджио звонка не слышал.
— Телефон? — спросил он.
— В машине, — пояснил Келайто.
Он сидел у стола, около окна кассы, и поэтому мог его слышать. Остальные находились у стола, откуда они могли выглянуть через переднее окно и увидеть ворота “Острова развлечений” через дорогу.
— О-о, — сказал Бенниджио и встал, бросив остальным: — Играйте без меня. — Он сказал бы это, даже имея на руках выигрышные карты. Затем вышел и подошел к “линкольну”.
Было странно слышать телефонный звонок из автомобиля, Бенниджио никак не мог привыкнуть к этому. Чувствуя даже по другую сторону окна присутствие Келайто за спиной, сел на заднее сиденье “линкольна” и взял телефон.
— Алло?
— Келайто? — быстро спросил чей-то голос.
— Кто у телефона?
— Это Келайто?
— Мистер Келайто хотел бы знать, кто звонит, — сказал Бенни.
На другом конце линии слегка замялись, затем тот же голос неохотно сказал:
— Скажите ему, что звонит мистер О'Хара.
— О! Почему ты раньше не сказал? Это Бенни.
— Я не был уверен, кто говорит, — ответил О'Хара.
— Подожди немного.
Бенниджио прикрыл трубку ладонью и высунулся в открытое окно, позвав Келайто.
— Это О'Хара.
В окне кассы ясно виднелось стекло с длинной щелью внизу. Бенниджио увидел, что Келайто кивнул, и услышал:
— Спроси, чего он хочет.
Стекло несколько заглушило голос. Бенниджио кивнул, втянул голову в машину и сказал в трубку:
— Кел интересуется, чего ты хочешь.
— Меня задержали здесь, — сердито ответил О'Хара. — Нас вызвали дежурить у заграждения на дороге. Передай ему, я не знаю, когда отсюда выберемся. Я отошел только на минутку, сказав, что мне нужно в туалет.
— Подожди.
Бенниджио опять прикрыл трубку, высунулся из машины снова и крикнул:
— Он не придет в шесть. Они задержали его на дорожном заграждении.
— Спроси, когда освободится.
— Говорит, что не знает.
Келайто нахмурился. Бенниджио, наблюдая за ним, почувствовал, что в машине холоднее, чем в здании, хотя оно не отапливалось. А может, его нагрели они, пятеро, своими телами? В любом случае пожалел, что не застегнул пальто, прежде чем выйти на улицу.
— Передай ему, сторож приедет в десять. Скажи, что он — честный человек, и лучше, если покончим с этим до его появления.
— Хорошо. — Бенниджио приложил трубку к уху и повторил сказанное Келайто.
— Господи! — воскликнул О'Хара. — Я постараюсь приехать и сделаю все от меня зависящее.
— Хорошо.
— Передай Келайто... — наступила небольшая пауза. — Скажи ему, чтобы без нас не начинал.
— Он знает, — ответил Бенниджио.
— Да. Хорошо. Скажи, что я позвоню позже, когда узнаю точно, в чем дело.
— Я передам, — сказал Бенниджио и вышел из машины.
Он взглянул на “Остров развлечений” — там ничего не происходило. Никакого движения. Все оставалось неизменным с тех самых пор, как туда вошел этот парень. А вдруг парень неслышно ушел? Они все здесь ждут, чтобы ворваться и схватить его, а он уже удрал через какую-нибудь другую дыру, как мышка от кошки. Но Кел сказал, что другого выхода, кроме ворот, нет, а Кел никогда не говорит о том, в чем не уверен. Никогда. Значит, парень все еще там.
Бенниджио вернулся в здание и захлопнул за собой дверь. У стены около двери стоял карабин Тони Чейка, красное одеяло сползло, приоткрыв ствол. Когда он некоторое время назад о нем упомянул, Кел приказал забрать оружие из машины. На случай, если полицейские заинтересуются стоящими здесь двумя машинами и один из них пройдет мимо и заглянет в них. На всякий случай не стоит привлекать их внимание к таким вещам, как завернутый в одеяло карабин на заднем сиденье. Это лишний раз подтвердило, что Кел действует осторожно и основательно, чем и вызывает восхищение Бенниджио. Когда он вошел, Келайто посмотрел на него и спросил:
— Что-нибудь еще?
— Нет, все. Позвонит снова, если что-нибудь узнает. — Бенниджио усмехнулся. — Очень беспокоится, что справимся без него, — добавил он.
Келайто нахмурился и слегка покачал головой. Бенниджио сразу понял, что сделал какую-то ошибку, и очень расстроился, хотя и не догадывался, какую именно. А потому стоял, моргая. Келайто слегка кивнул в сторону троих находившихся тут же парней, Тони Чейка бил их карты. И Бенниджио вдруг понял, в чем ошибся: они не должны знать, что кто-то с ними в доле. Бенниджио незаметно кивнул в ответ, показав, что понял, и застенчиво улыбнулся, извиняясь и прося прощения. Келайто кивнул в ответ, но не улыбнулся, а повернул голову, чтобы выглянуть в окно. Майк Эбаданди, сдавая карты, сказал:
— Играешь, Бенни?
— Конечно, — ответил тот громко и дружески. Пересек комнату и сел на свое место. — Когда я отказывался от игры?
В половине десятого Келайто вынул из кармана куртки металлический ракетообразный портсигар, чтобы достать очередную сигару, но раздумал, посмотрел внимательно, повертел его в руке и положил обратно в карман. Он уже выкурил три сигары, последняя оставила во рту неприятный привкус, и незачем попусту закуривать еще одну. Курить только для того, чтобы убить время, расточительно, а для хорошей сигары даже преступно. Но, Господи, как медленно! К шести тридцати стало слишком темно — не разглядеть карты. Пришлось покер оставить и поискать другое занятие. Начались разговоры. Эбаданди и в особенности Палсон были от природы хорошими рассказчиками, Эбаданди поведал истории об удавшихся или неудавшихся обольщениях женщин из своего богатого прошлого, а Палсон — сюжеты кинофильмов и третьесортные военные анекдоты. Но становилось все темнее и темней. Когда уже не смогли различать лиц собеседников, разговор смолк, и они теперь сидели там, в темноте, один или двое с закуренной сигаретой, словно солдаты, ожидающие высадки на какой-то остров. На “Остров развлечений”. Но когда?
