Мейсон переставил к нему аппарат.
— Дайте секретарше номер, и она соединит вас.
Гаррисон Бёрк кивнул и поднял трубку с такой торжественностью, словно позировал перед фотоаппаратом. Он назвал Делле Стрит номер и стал ждать. Через минуту в трубке послышались квакающие звуки, и Гаррисон Бёрк спросил:
— Дома ли миссис Белтер?
Трубка снова заквакала.
— Я буду очень признателен, — медоточиво произнес Гаррисон Бёрк, — если вы передадите ей, когда она вернется, что в магазине уже есть туфли, которые она хотела приобрести. Миссис Белтер может получить их в любую минуту.
Бёрк улыбнулся трубке, кивнул раз, потом другой, словно обращаясь к невидимой аудитории. Положив с преувеличенной аккуратностью трубку, он отодвинул телефон обратно в сторону Мейсона.
— Благодарю вас, господин адвокат, — сказал он. — Не могу передать, как я вам обязан. Моя карьера была под угрозой. Я вполне отдаю себе отчет, что только благодаря вашим усилиям мне удалось избежать непоправимой катастрофы.
Перри Мейсон пробормотал в ответ что–то нечленораздельное. Гаррисон Бёрк выпрямился во весь свой рост, поправил жилет и выставил вперед подбородок.
— Когда человек посвящает жизнь общественному благу, — начал он хорошо поставленным голосом, — он, разумеется, наживает себе политических врагов, которые для достижения своих бесчестных целей не отступают ни перед какой подлостью. В этой ситуации малейшая оплошность подается в прессе в ложном свете. Я всегда старался служить обществу, как только…
Перри Мейсон поднялся так резко, что кресло поехало назад и ударилось о стену.
— Оставьте свои проповеди для дураков! Меня гораздо больше радует то, что Ива Белтер выложит еще пять тысяч. Я собираюсь подсказать ей, что половину этой суммы должны внести вы!
Гаррисон Бёрк даже отступил перед мрачной яростью Мейсона.
— Что же получается, мистер Мейсон? — запротестовал он. — Вы же не являетесь моим адвокатом! Вы представляли исключительно миссис Белтер. Правда, подозрения в убийстве оказались ложными, но они могли привести к плачевным для нее результатам. Я был впутан в это дело случайно, всего лишь как ее друг.
— Я тоже всего лишь сообщаю вам, какие советы намерен дать своей клиентке. Не забывайте, что теперь она владелица “Пикантных новостей”, и от нее зависит, что будет там опубликовано, а что нет. Не смею больше вас задерживать, мистер Бёрк.
Гаррисон Бёрк сглотнул, что–то проговорил, но тут же смолк, протянул было руку для рукопожатия, но вовремя опустил ее, подметив опасный блеск в глазах Мейсона.
— Да, понимаю, — сказал он. — Весьма вам признателен, господин адвокат.
— Пустяки, — ответил Мейсон. — Не о чем говорить. Через эту дверь вы можете выйти прямо в коридор!
Прошло несколько минут после ухода Бёрка, когда тихо отворилась дверь и на пороге появилась Делла Стрит. Поняв, что Мейсон ее не видит, что он вообще не заметил ее появления, Делла подошла к нему, бесшумно ступая по ковру, и со слезами на глазах положила руки ему на плечи.
— Простите меня… — шепнула она. — Мне так стыдно.
Мейсон вздрогнул при звуке ее голоса, обернулся и посмотрел сверху вниз в ее влажные глаза. Делла стиснула пальцы на его плечах, словно стараясь удержать нечто, не совсем понятное ей самой.
— Я должна была больше доверять вам, шеф. Сегодня я прочла обо всем в газетах. Я просто места себе не находила!
— Ну, Делла, не надо так… Забудем об этом.
— Почему, почему вы мне сразу все не объяснили? — спросила девушка сдавленным голосом.
— Это не имело значения, — ответил Мейсон, старательно подбирая слова. — Печально уже то, что я должен что–либо объяснять.
— Больше я никогда, — слышите! — никогда не позволю себе сомневаться в вас!
Мейсон обнял девушку и притянул к себе. Их губы встретились…
В дверях кто–то деликатно кашлянул. Никем не замеченная, в кабинет из приемной проникла Ива Белтер.
— Извините, что помешала, — холодно сказала она. — Мне бы хотелось переговорить с мистером Мейсоном.
Делла отскочила от Мейсона. Щеки ее пылали, во взгляде, обращенном к вошедшей, сверкали молнии. Мейсон же не выказал ни тени смущения.
— Ну что ж, проходите, — спокойно сказал он.
— Вы могли бы стереть с губ помаду. — язвительно заметила Ива.
— Она мне не мешает. Что вам угодно?
Взгляд Ивы смягчился, она даже сделала шаг в его сторону.
— Я хотела сказать вам, что совершенно неправильно судила о вас… и как много для меня значит…
Перри Мейсон повернулся к Делле.
— Откройте ящики с папками, Делла, — приказал он.
Секретарша смотрела на него, ничего не понимая. Мейсон указал пальцем на несгораемый шкаф.
— Откройте несколько ящиков.
Делла открыла один за другим несколько ящиков, набитых пухлыми папками.
— Видите это? — обратился Мейсон к Иве. Та наморщила лоб и кивнула.
— Каждая из этих папок — определенное дело. Все ящики полны, можете сами убедиться. Это все дела, которые я когда–либо вел; большая часть их — дела об убийствах. Когда ваше дело, миссис Белтер, завершится, мы заведем на вас папку примерно такого же объема. Мисс Стрит даст ей регистрационный номер, и стоит мне захотеть освежить в памяти вашу историю, я назову шифр, а Делла вытащит из ящика папку.
Ива недовольно подняла брови:
— Не понимаю, к чему вы клоните?
Делла задвинула ящики и вышла из кабинета так же незаметно, как и вошла несколько минут назад. Мейсон спокойно смотрел на Иву Белтер.
— Я всего–навсего показываю ваше место в моей практике. В моей картотеке сотни подобных дел, а со временем прибавятся еще сотни. Вы мне уже кое–что заплатили, а теперь должны заплатить еще пять тысяч. Если вы послушаетесь моего совета, то половину этой суммы возьмете с Гаррисона Бёрка…
Губы Ивы задрожали.
— Я хотела поблагодарить вас, — сказала она. — Поверьте мне, на этот раз искренне, от всего сердца. Я действительно часто лгу, но сейчас я не притворяюсь. А вы обращаетесь со мной, как с каким–то лабораторным животным!
В ее глазах блеснули слезы, может быть, настоящие. Она грустно покачала головой.
— Дело еще не закончено, — сказал Мейсон. — Если мы хотим оспаривать завещание, то должны проследить за тем, чтобы Карл Гриффин был осужден именно за умышленное убийство. С этого времени вы будете держаться в тени, но это не значит, что вы не будете бороться. Гриффин не располагает никакими средствами, кроме денег Джорджа Белтера. От нас будет зависеть, чтобы он из этих денег не получил ни цента. Я напоминаю об этом, чтобы вам случайно не показалось, что теперь вы можете обойтись без меня.
— Мне это и в голову не приходило!
— Тем лучше. Я напомнил так, на всякий случай.
В дверь постучали.
— Да?! — отозвался Мейсон.
В кабинет заглянула Делла Стрит.
— Вы можете взяться за новое дело, шеф? — спросила она озабоченно.
Мейсон тряхнул головой, как бы пытаясь отогнать от себя усталость.
— В чем оно заключается? — спросил он.
— Не знаю. Пришла какая–то девушка, элегантно одетая, видимо, из хорошею дома. У нее какие–то неприятности, по какие именно, толком не понять.
— Хорохорится?
— Напротив, выглядит подавленной.
— Это значит, что она вам понравилась, Делла, — улыбнулся Мейсон. — Если бы она вам не понравилась, вы бы сказали, что она хорохорится. Кстати, как там ваша интуиция? Ваши предчувствия обычно сбываются. Взять хотя бы нашу последнюю клиентку.
Делла Стрит бросила взгляд на Иву Белтер и сразу же отвела глаза.
— Эта девушка… у нее душа чем–то опалена… и она выбита из колеи, — медленно сказала Делла. — Несмотря на это, держится она хорошо, пожалуй, даже слишком. Как если бы… Ну, не знаю. Может, она все–таки немножко хорохорится.
Перри Мейсон глубоко вздохнул, поднес руку к губам, вытер помаду и, ласково улыбнувшись Делле, сказал:
— Я приму ее, как только выйдет миссис Белтер. А это случится, — закончил он, — через минуту.
Перевод Э. ГЮННЕРА
1.
Было далеко за полночь. Темное ноздреватое небо источало капли влаги. Засунув руки в глубокие карманы плаща и надвинув на самые глаза шляпу, Керриден не спеша шел по Олд—Комптон–стрит. Улицы в Сохо[9] были безлюдны: зарядивший с вечера дождь согнал с тротуаров обычных гуляк.
На углу Олд—Комптон и Фрит–стрит Керриден остановился, чтобы закурить сигарету. Загораживая пламя спички от ветра, он прислушался — не раздастся ли сделанный ненароком шаг, но ничего не услышал. И кинув быстрей взгляд через плечо, увидел лишь пустынную улицу, унылую и мокрую… Керриден бросил спичку в водосток и свернул на Фрит–стрит.
