Что-то подсказало мне, что этого делать не следует, и я предложил ему приступать к еде, не обращая на меня ни малейшего внимания.
– Горячие, – сказал Барни, запихав сосиску целиком в маленький рот, и тут я увидел, как глазки его налились слезами. Я тихо порадовался, что не поддался на его уговоры.
После внушительного глотка пива Барни вытер глаза тыльной стороной ладони.
– Чистый динамит, – определил он одобрительно. – Мне приходилось видеть крепких парней, которые подскакивали на три фута вверх, попробовав одну из таких красавиц.
– Так что там с похищением? Что же было дальше?
Барни взял еще одну сосиску и заговорил:
– Уинн действовал четко, он умел быть собранным в такие моменты. Но он напугал до смерти Джоя и Синди, а на Эллиота не произвел ни малейшего впечатления.
Эллиот прошел в гостиную и опустился в лучшее кресло. Игнорируя Уинна с его пистолетом, он рассматривал Джоя, который ему понравился, удивляясь, что тот дрожит.
– Это твой отец, Синди? – спросил он.
– Да… – Синди дрожала тоже.
Эллиот кивнул Джою:
– Поздравляю, у вас очаровательная дочь, мистер Лак. А этот джентльмен, машущий пистолетом, надо полагать, жених?
– А теперь послушай меня, ублюдок, – зарычал Уинн, выведенный из себя, – здесь командую я, понял?
Но Эллиот как будто его не слышал. Обращаясь к Синди, он сказал:
– Никогда бы не подумал, что у тебя такой вкус, его игра не прошла бы даже в плохом телеспектакле. Надо было найти кого-нибудь повыше классом.
Уинн наконец понял, что его сознательно оскорбляют. Он видел неловкость Синди и реакцию Джоя.
– Ну ладно, мерзавец, – прорычал он. В прошлом Уинну приходилось драться с разными противниками, среди них были и крепкие парни, и подонки всех сортов, и просто те, кто ищет неприятностей. Этого красавца киногероя нужно немедленно укоротить и дать понять, кто здесь командует.
Наклонясь вперед и схватив Эллиота за воротник рубашки, Уинн хотел стащить его с кресла, а потом швырнуть об стену так, чтобы вышибить из него дух, но, к его удивлению, это не сработало.
Эллиот перехватил руку Уинна и ударом ноги в грудь послал через себя так, что тот с шумом приземлился на стоящий сзади столик и рухнул вместе с ним, выронив при этом пистолет из рук.
Эллиот вскочил и поднял пистолет, пока Уинн бездыханно лежал на полу.
– Извините, мистер Лак, надеюсь, столик не очень дорогой, – произнес Эллиот.
Джой потерял дар речи; он уже видел перед собой картину, как патрульная машина забирает их с Синди, а затем двери тюрьмы захлопываются за ними, по крайней мере, на десять лет.
Зачем он послушал Уинна? Почему не настоял, чтобы Синди не принимала участия в похищении?
Синди, прижавшись спиной к стене, с ужасом глядела на распростертого Уинна.
– Не смотри на него так печально, ничего серьезного. Что значит небольшая встряска для такого супермена? – сказал Эллиот.
Уинн в это время очнулся, потряс головой, чтобы прояснить ее, затем с трудом поднялся на ноги. Он с ненавистью посмотрел на Эллиота, сжимая кулаки и бормоча проклятия.
– Одно неловкое движение, приятель, – сказал тот насмешливо, – и я сделаю тебе вторую дырку в животе.
Глядя на встрепанного Уинна и спокойного, забавляющегося происходящим Эллиота, Синди почувствовала, что в душе у нее все перевернулось. Уинн оказался совсем не таким, каким она его представляла.
Как во сне она подвинулась к отцу и ухватилась за его руку. И Джой, боясь поверить, понял, что дочь опять с ним.
– Предлагаю всем присесть и все хорошо обсудить, – произнес Эллиот. – Ты садись туда. – Он кивнул Уинну на дальний стул у окна. – Давай садись, если не хочешь, чтобы я вызвал сюда полицию.
Что-то проворчав, тот повиновался.
Эллиот улыбнулся Синди:
– А ты с папой садись сюда. – Он показал на софу.
Джой обрадовался возможности присесть, и они уселись с Синди, держась за руки.
Эллиот поставил кресло так, чтобы видеть всех троих, достал сигареты и закурил, не спуская глаз с Уинна. Пистолет лежал на подлокотнике.
– Ну, Синди, надеюсь, теперь ты мне объяснишь, что все это значит?
Джой сжал руку дочери:
– Расскажи ему, детка. Правда еще никому не вредила.
– Заткнись, – прорычал Уинн, – не слушай его, Синди!
Синди так и вспыхнула, глаза ее потемнели. Никто не смел разговаривать с ней таким тоном.
– Мистер Эллиот, – начала она. – Мне так стыдно. – Тут она посмотрела прямо в глаза Эллиоту. – Все казалось так просто, а мы очень нуждались в деньгах. Это идея Уинна. Он предложил вас похитить и сказал, что вы легко заплатите выкуп. Обещал не причинить вам вреда, и мы с отцом подумали, что при вашем богатстве вы, пожалуй, не обеднеете, если заплатите выкуп. Теперь-то я вижу, как мы были не правы. Простите нас, пожалуйста!
Эллиот удивленно смотрел на нее:
– Выкуп? И сколько же вы собирались с меня потребовать?
Синди посмотрела на Джоя, тот кивнул, разрешая ей сказать.
– Пятьдесят тысяч. Это было бы для вас немного, верно?
Эллиот рассмеялся. В то время как Джой, Синди и сердитый Уинн глядели на него во все глаза, он хохотал так, что даже пришлось вытереть слезы платком.
– Что в этом смешного? – нервно спросила Синди.
– Смешного?! Да это лучшая шутка года. Мои бедные обманувшиеся похитители, я почти так же беден, как и вы! Все, что у меня осталось, – это машина, чемодан с вещами и девять тысяч наличными, да и эти деньги я должен кредиторам. Я должен срочно удирать, чтобы они не поймали меня. Так что вы неудачно выбрали жертву. Да вы что, с луны свалились?! Надо было сначала навести обо мне справки, а вы судили по внешнему виду, который, как известно, бывает обманчив.
– Он врет, – сказал Уинн, делая попытку встать.
Эллиот положил руку на пистолет:
– Я бы не пробовал на твоем месте. Даже с оловянной ступней с тобой я справлюсь.
Что-то во взгляде Эллиота заставило Уинна быстро сесть обратно.
– Вы хотите сказать, что небогаты? – спросила Синди. – Но ваш «роллс» и великолепная вилла! Мы просто не можем вам верить.
– «Роллс» забрали обратно три часа тому назад, а вилла давно мне не принадлежит. Я разорен, детка, и в бегах.
– Да? – иронически хмыкнул Уинн. – Разорен, имея девять тысяч!
– Надолго ли их хватит? – произнес Эллиот. – Потом все – конец! Больше брать неоткуда.
– Но и на эти деньги вы можете прожить два года. – Синди вспомнила, как мало они с отцом тратят на жизнь.
– Только не я. Я буду жить так, как привык, или не жить совсем.
Наступило молчание, и тут впервые заговорил Джой:
– Я думаю, вы не правы, мистер Эллиот, простите, что я так говорю. Мы живем на две сотни в неделю, и неплохо.
– Для меня это существование, а не жизнь. Но если вам хватало, зачем же было так рисковать?
Джой потупился.
– Я очень не хотел этого, – откровенно признал он. – И никогда бы этого не сделал!
– Он говорит правду, – подтвердила Синди. – Мы с Уинном уговорили его. Потому что меня тошнит от той жизни, которую мы ведем, от того, что надо красть каждый день. Я хотела иметь много денег, чтобы жить настоящей жизнью, а не лазить по чужим карманам.
Эллиот поднял брови:
– Разве вы этим занимаетесь?
– Да! И отец тоже! Каждый день, и все, что мы имеем, это две сотни в неделю.
– А чем занимается жених, когда не тычет в людей пистолетом? – спросил Эллиот, кивая на Уинна.
– Это мое дело! Заткни рот, Синди, ты и так слишком много болтаешь!
– Он грабит квартиры, – ответила Синди, не обращая на угрозы Уинна никакого внимания.
– Интересное трио. – Эллиот улыбнулся им. – Жаль, что не смогу вам помочь. В свои лучшие дни я бы, наверное, не удержался и дал вам пятьдесят тысяч, но вы явились слишком поздно. А теперь я должен идти. – Он поднялся и пошел к выходу. – И примите мой совет, оставьте похищение другим, вам это не по зубам.
– Вы совершенно правы, мистер Эллиот, – сказал Джой. Он поколебался и выпалил: – Вы не будете преследовать нас? Не заявите в полицию?
– Разумеется, нет, – ответил Эллиот. – Да и кто знает? Может быть, в скором времени и за мной явится полиция. – Последнюю фразу он бросил как бы в шутку, но серьезность ее вдруг поразила его.
Да ведь он ничем не лучше этих профессиональных воров. Они крадут понемногу, а он украл большие суммы, убегая, как вор, крадет у банка, у кредиторов, девять тысяч в кармане тоже украдены.
«Черт побери, да я такой же, как они», – внезапно подумал он.
И вдруг ему вспомнились слова Луи де Марни: у вас есть возможность достать эти марки, и, если вы нам их принесете, мы без лишних вопросов заплатим двести тысяч долларов.
Эллиот теперь внимательно изучал всех троих. Возможно, с их помощью он добудет марки! Если дать им пятьдесят тысяч? У него все равно остается еще сто пятьдесят. И с такими деньгами он еще поживет. Мысль жгла его теперь, и он решился:
– Если вы действительно хотите заработать пятьдесят тысяч… – И, вернувшись, вновь опустился в кресло.
