– Я это давно уже хотел сделать, – раздраженно ответил Каршем, – но твой хитрый отец был против этого, – он посмотрел на Хейра. – Вы что, сами хотите поехать в полицейское управление? Что вы затеваете?
Хейр облизал толстый палец, скомкал бумагу из-под сэндвичей и бросил ее в урну. Затем закурил сигарету и выпустил клуб дыма к потолку.
– Ты ошибаешься, Сэмми, – наконец заговорил он. – Я хочу основательно обдумать эту историю. Если за все это правильно взяться, мы можем здорово заработать…
– Это вы уже говорили, – возразил Каршем, уставившись на тестя. – Значит, вы хотите подоить Парнелл. Что она может выложить?
– И снова ошибаешься. – Он потянулся к последнему сэндвичу, но Каршем опередил его. Хейр вздохнул и сложил руки на своем огромном животе.
– Рано утром Луцилла поедет к Парнелл и вернет ей деньги. Мы скажем, что поговорили с Терреллом и тот не разрешил частным детективам вмешиваться в дело об убийстве. И поэтому мы, к сожалению, не можем взяться за него…
Каршем посмотрел на него как на человека, внезапно лишившегося рассудка.
– Вы не объелись? – он повернулся к жене: – У него, наверно, ожирение мозга!
– Что ты задумал? – тревожно спросила Луцилла. – Кто же это принесет нам кошелек с деньгами?
Хейр усмехнулся.
– Валери Бэрнетт, кто же еще!
Каршем приподнялся, его подвижное лицо напряглось.
– Минуточку! – Хейр поднял руку, призывая его к молчанию. – Это шанс всей нашей жизни, Сэмми. Бэрнетт богата, а Трэверс и вовсе миллионер. Ты думаешь, ему будет приятно видеть своего зятя на скамье подсудимых по обвинению в убийстве или в сумасшедшем доме?
Каршем беспокойно заерзал в своем кресле.
– Прежде чем обсуждать этот вопрос, скажите, как вы относитесь к вымогательству? Вы знаете, чем это пахнет?
– А как ты относишься к полумиллиону долларов? Трэверс охотно заплатит полмиллиона за зажигалку и пиджак. Дайте мне возможность действовать, и я проверну все это дело.
– Ну нет, – Каршем встал. – Только без моего участия! Я с удовольствием сотрудничал с вами по мере моих сил, но у меня нет никакого желания провести четырнадцать лет за решеткой!
– Зачем сгущать краски? – тихо возразил Хейр. – В конце концов, ты тоже получишь свою долю из этих пятисот тысяч.
– Вы в самом деле уверены, что это вам удастся?
– Конечно. Подумай сам, Сэмми. Полиция понятия не имеет, что в этом деле замешан Бэрнетт. А с теми вещественными доказательствами, которые имеются у нас, он обязательно влипнет. Его посадят в сумасшедший дом на всю жизнь, и, чтобы избежать этого, Трэверс пойдет на все. Дай мне только возможность действовать, Сэмми, и ты получишь свою часть.
– А мне, выходит, ничего не достанется? – спросила Луцилла. Ее худое лицо сделалось злым от жадности.
Каршем уставился на нее.
– Но ведь ты, в конце концов, моя жена, не так ли?
– Деньги надо разделить на три части, – твердо заявила Луцилла, – или вообще не надо ничего.
Мужчины посмотрели на нее, и Хейр, хорошо знавший свою дочь, с тяжелым вздохом согласился.
– Ну, хорошо, разделим на три части.
У въезда в «Парк-мотель» Харди замедлил ход, свернул на поляну и остановил машину.
– Ребята, побудьте поблизости, но не высовывайтесь!..
Джек Смит тихо фыркнул и вылез из машины. Мо Линкольн, надушенный одеколоном, который ему подарил Джек, последовал за ним.
– Вы сейчас неплохо развлечетесь! – пообещал Харди. – Только не предпринимайте никаких шагов, пока я не подам знак.
Высадив сообщников, Харди подъехал к мотелю. Было пять минут одиннадцатого, и Хенекей уже ждал его. Он видел, как Харди подъехал, и встал из-за стола, когда тот зашел в контору.
– Проходите сюда, мистер Харди, и присаживайтесь, – радушно пригласил он. – Я очень рад, что вы приехали.
Харди сел.
– Вы что-то говорили о срочном личном деле, – хриплым голосом проговорил он. – Надеюсь, что не в ваших интересах было вызывать меня сюда по пустяковому делу. Так о чем пойдет речь?
Хенекей сел. Сердце его бешено колотилось, лицо вспотело.
– О Сью Парнелл, – выдавил Хенекей.
Его взгляд скользнул мимо Харди, на окно и дверь. В правой руке за спиной он сжимал рукоятку пистолета.
– Не понимаю, – спокойно ответил Харди.
Хенекей помедлил, затем заставил себя улыбнуться.
– Ну, тем лучше. Возможно, она просто наврала мне… Извините, мистер Харди, что я вас побеспокоил. Лучше я поговорю с Терреллом.
Собеседники уставились друг на друга. Харди почесал себе нос и тщательно выбритый подбородок.
– Этот разговор может принести вам неприятности, – заметил он.
– Не беспокойтесь, – возразил Хенекей более уверенно, чем надо было. – Я уж сам позабочусь о себе. Я думал, что вы были знакомы со Сью Парнелл, и поэтому мы сможем прийти к соглашению. Поэтому я ничего и не сказал полиции. Но если имя Сью Парнелл вам ни о чем не говорит, то еще не поздно рассказать все Терреллу. Еще не поздно.
– А что, собственно, вы хотите рассказать? – Харди подался вперед.
– Я знал Сью около двух лет, у нас было деловое соглашение. Когда она находила клиента, который не хотел приглашать ее в свой дом, она принимала его здесь. Правда, из-за такого сотрудничества я могу иметь неприятности, но, думаю, Террелл посмотрит на это сквозь пальцы, если я расскажу ему то, что знаю про вас…
– И что же вы ему можете рассказать? – Харди с шумом выдохнул воздух.
– Только то, что говорила мне Сью.
Хенекей не спускал глаз с дверей, опасаясь каждую минуту появления Джека Смита и его друга. У него уже заболели пальцы, все это время сжимавшие ручку пистолета.
– Что же вам рассказала Сью?
– Что она шантажировала вас… Возможно, это неправда, откуда мне знать. Но она утверждала, что знает достаточно, чтобы надолго упрятать вас в тюрьму. И что за свои знания она получала от вас деньги. Приехав сюда в тот вечер, она сказала, что ожидает вас. Вы должны были привезти ей пять тысяч долларов за ее молчание. И поскольку она побаивалась вас, то попросила меня наблюдать за ее домом. Я был трезв и не спал. Вы приехали сюда около часа ночи и через полчаса уехали. Впрочем, мне это могло и показаться…
– Вы сошли с ума! – прохрипел Харди. Глаза его сверкнули злобой. – Я даже близко не подходил к этому свинарнику!
Хенекей пожал плечами.
– Значит, мне все это приснилось, а Сью обманула меня…
– Теперь слушайте меня хорошенько, Хенекей, – Харди встал. – Я предупреждаю вас. Если вы скажете полиции хоть слово, то будете иметь дело со мной. Я вам это говорю вполне серьезно. Я был дома, когда эту шлюху прикончили, у меня есть алиби. Держите пасть закрытой, иначе вам может не поздоровиться.
– Я понял вас, мистер Харди. Но Сью доверила мне конверт, который она выкрала у вас из сейфа. Он лежит у меня в банке. Даже если полиция и не сможет доказать ваше участие в убийстве, там лежит достаточно материалов, чтобы упрятать вас за решетку.
– Конверт у вас? – Харди оторопел. Некоторое время он стоял неподвижно, потом снова сел.
– Он лежит в моем банке, мистер Харди, с указанием передать его немедленно полиции, если со мной что-то случится.
– А куда делись те пять тысяч, которые я якобы передал этой шлюхе?
Хенекей пожал плечами.
– Не представляю, мистер Харди. Возможно, полицейские забрали эти деньги. Вы же знаете, как это бывает.
– Сказать вам, что я думаю? После того как я уехал, вы вошли в домик, убили ее и украли эти деньги. Эта теория подойдет Терреллу?
– Пожалуй, – улыбнулся Хенекей. – У меня могут быть неприятности, но я полагаю, у вас будет их гораздо больше. Я на это пойду. Ну, так как же?
Харди задумался, почесал лоб и пожал плечами.
– О'кей… Вы подлец… Сколько?
Хенекей сунул пистолет в задний карман брюк и дал отдых своим пальцам.
– Признаюсь, я тоже попал в неприятное положение, мистер Харди. И хочу уехать отсюда навсегда.
– Сколько? – прошипел Харди.
– Пять тысяч. Вы получите конверт, и я исчезну навсегда.
Харди достал сигарету.
– О'кей, – наконец сказал он. – Достаньте конверт, и я завтра утром привезу вам деньги.
– Только приезжайте один, – подчеркнул Хенекей. – Мы встретимся здесь, в конторе. До этого мне надо кое-что сделать, мой банк проинструктирован…
– Вы уже говорили это… Я знаю, когда мне нужно платить, а когда не нужно. Вы получите эти деньги, но потом отправляйтесь отсюда, и побыстрее. Если попадетесь на глаза Джеку Смиту, я вам ничего не гарантирую.
Хенекей вынул из кармана пистолет и положил на стол.
– Только, к вашему сведению, мистер Харди, – в отношении Джека я тоже ничего не могу гарантировать.
Харди пристально посмотрел на него и встал.
– Итак, увидимся завтра в одиннадцать. И не воображайте, что вам удастся еще что-либо у меня вытянуть. Пять грандов – и ничего больше.
– Мне нужны только подъемные, – ответил Хенекей, облегченно вздыхая. – Во второй раз мы уже не встретимся.
