Набрав в легкие воздуха, я конвульсивно дернулся и нырнул в залитый светом дверной проем. А когда я приземлился на ковер на руки и колени, раздался громоподобный взрыв: кто-то выстрелил в меня из пистолета с близкого расстояния. Я моментально перекатился по полу, рассчитывая вскочить на ноги после того, как перевернусь в третий раз. Но на пути у меня оказалось проклятое кресло, и я, не успев перевернуться полностью даже во второй раз, врезался в его ножку с такой силой, что на пару секунд утратил интерес решительно ко всему, а когда снова пришел в себя, с ужасом понял, что правая рука, в которой должен был находиться мой тридцать восьмой, пуста.
Подняв голову, я увидел, что мой кольт валялся на ковре футах в шести от меня, как раз возле пары огромных ножищ. Устремив взгляд на три фута вверх, я уставился на дуло некоего подобия небольшой пушки, зажатой в солидном кулаке, а затем узнал знакомую одутловатую физиономию в изумлении таращившегося на меня типа.
— Очень сожалею, лейтенант, — пробормотал Йорганс. — Если бы я знал, что это вы, я бы не стал стрелять.
— Хорошо, хоть промазал, — ворчливо заметил я и принялся растирать висок, ушибленный о ножку кресла. — А где Джанис Айверсен?
— В спальне. — Было видно, как пульсирует вздувшаяся на его лбу жилка. — Но вы-то что тут делаете?
— Она позвонила мне и попросила немедленно приехать. И вот я здесь, — объяснил я и поднялся на ноги. — А теперь позвольте и вам задать тот же вопрос: а вы почему здесь?
Он сжал губы.
— Беда в том, что вы мне не поверите.
— А вы проверьте! — предложил я. — И уберите пистолет.
— Нет! — воскликнул он хриплым голосом. — И не вздумайте хвататься за свой, лейтенант! Во второй раз я не промахнусь.
— Ладно, — кивнул я пару раз. — Не возражаете, если я закурю?
— Нет, конечно. Все вежливо и без излишней спешки, а?
Я извлек из пачки сигарету и медленно закурил.
— Давайте-ка начнем с начала. Что случилось с Джанис Айверсен?
— Ее нет в живых. — Он обтер рот тыльной стороной ладони и судорожно сглотнул. — Она была уже мертва, когда я приехал сюда десять минут назад. Но вы ведь этому не поверите, верно?
— Пока не знаю, — откровенно ответил я. — Почему бы вам не попытаться меня убедить, Йорганс?
— Хватит меня кормить баснями! — вдруг обозлился он. — Вы ведь — коп? А для копа чем проще, тем лучше. Они чертовски умно обставили убийство Дина, сделав меня козлом отпущения. А теперь они проделали то же самое вторично. Вы и в первый-то раз мне не слишком поверили, так с какой стати вы поверите сейчас?
— Мне было бы легче договориться с вами и разобраться во всем, если бы вы опустили пистолет.
— Еще бы! — презрительно фыркнул он. — Тогда я не успел бы и глазом моргнуть, как вы отвезли бы меня в управление и засадили за решетку, обвинив в двойном убийстве, а потом принялись бы «обрабатывать» резиновыми дубинками.
Я решил, что убедить его можно, лишь прибегнув к логическим построениям, но, к сожалению, в тот момент Йорганс был не в состоянии здраво рассуждать. И все же мне не следовало признавать себя побежденным.
— Существует весьма простой способ проверить, убили вы Джанис Айверсен или нет, — сказал я. — Если пуля, которой ее застрелили, не подходит к вашему пистолету, вы чисты как ангел.
— Воистину прекрасная идея, лейтенант! — Он даже негромко хохотнул. — К сожалению, ее не застрелили.
— А как же ее убили?
Он кивнул в сторону распахнутой двери:
— Идите посмотрите сами! Я буду у вас за спиной.
Войдя в спальню, обставленную в стиле дешевенького будуара, я увидел лежавшее поперек кровати тело.
Голова Джанис свешивалась вниз, и обесцвеченные волосы «платиновой блондинки» спутанной массой светлели на ковре. Несчастную задушили — зрелище не из приятных. Если не считать скомканного одеяла под трупом, других следов борьбы не было видно. «Понятно, — подумал я, — обрюзгшая женщина, не первой молодости, не было сил оказать серьезное сопротивление…»
— Вы обнаружили ее точно в таком положении? — спросил я.
— Да.
— Как вы вошли в квартиру?
— Дверь не только не была заперта, но даже и не прикрыта как следует. Когда она не открыла на звонки, я просто вошел внутрь.
— Что привело вас сюда?
— Она мне позвонила. Сказала, что знает, кто убил Дина, и сумеет доказать. Если меня это интересует, я должен немедленно к ней приехать. — Он пожал плечами. — Вот я и приехал.
— Ну и что бы вы сделали, если бы я не появился?
— Именно про это я и думал, когда вы возникли. — Он злобно улыбнулся. — Превосходная западня! Факты подтасованы безукоризненно, не правда ли, лейтенант?
Либо она разговаривала со мной под дулом пистолета, либо под видом Джанис Айверсен разговаривала другая женщина.
— А потом она или они позвонили мне? — пробормотал я. — Затем они убили ее и удалились в надежде, что мы с вами тут встретимся?
— Да. Но вы-то не склонны этому верить!
— Сколько раз вы повторили эту фразу! — возмутился я. — Вы что, ненавидите полицейских или только ко мне питаете антипатию?
— Я говорил вам, что знаю полицейских и знаю их подход к решению возникающих проблем: они всегда ищут простой путь. Вот и вы, обнаружив здесь меня, можете теперь «раскрыть» сразу два убийства и стать героем в лавровом венке. В конце концов, какая разница для вас, виноват я или нет?
Я вздохнул:
— К сожалению, вам придется поверить мне на слово.
— Нет, я не стану вас слушать, пока в руках у меня оружие! — Он снова обтер рот. — Предположим, я отдам вам ваш пистолет, и что вы сделаете?
— Задержу вас в качестве главного свидетеля, — ответил я. — И только. Почему бы вам не снять телефонную трубку, не позвонить своему адвокату и не сообщить ему, что произошло? Поговорив, вы вернете мне мой пистолет, и мы все вместе встретимся в офисе шерифа.
Выражение его глаз внезапно изменилось. Я понял: он принял какое-то решение. Нервные колики в области желудка подсказали мне, что оно, по-видимому, устроило бы меня значительно больше, если бы я поменьше болтал.
— Главный свидетель? — фыркнул он. — Это сегодня ночью! А завтра утром — обвинение в двойном убийстве. Нет, спасибо, лейтенант!
— Ладно, — повысил я голос. — И что же мы будем делать? Так и стоять до самого Рождества?
— Вы — единственный человек, который может увязать меня с убийством этой особы, — заговорил он очень медленно. — Я крайне сожалею, лейтенант, но вся беда в том, что вы — коп… — Слегка приподняв пистолет, он нацелил его прямо мне в грудь. — Вы прибыли сюда сразу же после того, как неизвестный задушил даму, и в этом смысле вам не повезло.
— Вы когда-нибудь убивали человека прежде, Йорганс? — спросил я. — Это совсем не так просто, как кажется.
— Я же стрелял в вас, когда вы прошли в дверь.
— Это другое дело. Разница колоссальная. Если, как вы говорите, вы вошли в квартиру незадолго до меня и обнаружили тело, то могли решить, что преступник возвратился по какой-то причине и что он убьет вас, если вы не подстрелите его первым. Но в данном случае произойдет хладнокровное преднамеренное убийство! Застрелить безоружного человека очень-очень трудно, поверьте мне!
Пульсирующая жилка на его лбу будто взбесилась.
— Я же говорю, Уилер, у меня нет выхода! Либо вы, либо я… — Его рука с пистолетом задрожала. — Не моя вина, что вы не хотите мне верить!
— Я почти что верю вам! — произнес я презрительно. — Вы ведь даже не в состоянии крепко держать в руке оружие. Вы — не убийца, Йорганс. У вас для этого кишка тонка!
Я неторопливо двинулся ему навстречу. Он инстинктивно отступил на шаг, зрачки у него расширились…
— Не приближайтесь, Уилер, — прошептал он. — Я буду стрелять. Клянусь вам…
— Заткнитесь! — прикрикнул я на него. — И отдайте пистолет, пока я не треснул вас по зубам!
Я сделал два самых больших в моей жизни шага и вытянул вперед правую руку ладонью вверх. На какое-то мгновение Йорганс замер, я задержал дыхание, чтобы под воздействием даже едва различимого звука он не нажал чисто рефлекторно на спусковой крючок. Его лицо сморщилось, и он безвольно уронил пистолет в мою руку.
— Все равно бесполезно! — простонал он. — Они — против меня! Они меня ненавидят! — Он с минуту смотрел на меня невидящими глазами. — Ну почему все меня так не любят? Почему?!
Привести веские основания для этого было совсем не трудно, но у меня и так забот хватало. Пройдя мимо него в маленькую гостиную, я подобрал с пола мой кольт, сунул его в кобуру и опустился в кресло. Колени у меня подкашивались, лицо было мокрым от пота. Я понимал, что это — всего лишь реакция на пережитое напряжение.
Те, кто уверяет, будто копы лишены воображения, должны сами хотя бы разок оказаться под дулом пистолета!
Затянувшись пару разочков сигаретой, я почувствовал себя лучше. Из спальни доносились какие-то невнятные звуки. По всей вероятности, Йорганс разговаривал сам с собой. Возможно, он перечислял вслух причины, заставлявшие других людей ненавидеть его. И, если ему это приносило облегчение, я не возражал. Положив его пистолет рядом с телефоном, я обернул трубку носовым платком, поднял ее и набрал номер офиса шерифа. То ли дежурный сержант был тупым от природы или глуховатым, то ли у него сломался карандаш, но пока он записал подробности, ушло немало времени. К тому моменту, когда я закончил диктовать, во рту у меня так пересохло, что я с надеждой подумал: а не хранилось ли в буфете у Джанис Айверсен чего-нибудь спиртного? Конечно, для лечебных целей.
