Я прошел за ним через обставленную старой мебелью гостиную, на стенах которой висели изречения, на кухню, где за столом сидела его жена. На ней было обыкновенное домашнее платье, подчеркивающее ее угловатую фигуру. На лице ее застыла печать страдания, чуть ослабленная мягкой линией рта и чутким выражением глаз.
Спэннеры были похожи между собой, и было видно, что они очень сильно ощущают присутствие друг друга, что не совсем обычно для пожилой четы. Казалось, что миссис Спэннер сильно боится мужа или же опасается за него.
— Знакомься, Марта, это мистер Арчер. Он хочет поговорить о Дэви.
Голова ее поникла. Муж пояснил:
— После того, как вы позвонили, жена мне кое в чем созналась. Оказывается, сегодня днем, когда я работал, здесь был Дэви. Вероятно, она как раз собиралась сказать мне об этом. — Он обращался больше к ней, нежели ко мне. — Как я теперь понимаю, он является сюда каждый день тайком от меня.
Спэннер зашел слишком далеко, и жена остановила его:
— Это не так, и тебе это хорошо известно. И я действительно собиралась рассказать тебе об этом. Просто не хотела портить тебе аппетит перед ужином.
Она обратилась ко мне, избегая прямой стычки с мужем:
— У Эдуарда язва. Вся эта история сильно сказалась на нас.
Словно в подтверждение ее слов Спэннер опустился на стул, безвольно свесив руки. На тарелке перед ним лежал недоеденный кусок тушеного мяса. Я спросил его жену:
— Когда Дэви был здесь?
— Часа два назад, — ответила она.
— С ним кто-нибудь был?
— Да, подружка. Его невеста. Хорошенькая девочка! — Казалось, что миссис Спэннер удивлена.
— Какое у них было настроение?
— Пожалуй, оба они были сильно взволнованы. Они собираются пожениться, знаете ли.
Спэннер презрительно фыркнул.
— Вам об этом Дэви сказал? — спросил я его жену.
— Они оба сказали, — она мечтательно улыбнулась. — Я понимаю, они еще так молоды. Но я рада, что он нашел хорошую девушку. Я дала им десять долларов на свадебный подарок.
Спэннер воскликнул со страдальческим выражением на лице:
— Ты дала ему десять долларов? Да мне нужно постричь целых десять человек, чтобы заработать такие деньги!
— Я сэкономила их. Эти деньги не твои.
Спэннер сокрушенно покачал головой.
— Не удивительно, что он скатился по наклонной. С самого первого дня, как он только вошел к нам в дом, ты начала портить его.
— Неправда. Я окружила его любовью. Он так нуждался в ней после стольких лет в сиротском приюте.
Подавшись вперед, она мягко тронула мужа за плечо, как если бы он и Дэви были для нее одним человеком. Он отпрянул назад и произнес с еще большим отчаянием в голосе:
— Нам следовало оставить его в том приюте.
— Ну, зачем ты так, Эдуард? Все эти годы нам было хорошо втроем.
— Хорошо? И дня не проходило, чтобы я не порол его ремнем для правки бритв. Если бы я никогда больше не слышал о нем, я был бы...
Миссис Спэннер коснулась пальцами его губ.
— Не говори так. Он так же небезразличен тебе, как и мне.
— После всего, что он сделал с нами?
Она посмотрела на меня через его плечо.
— Муж не может говорить об этом без боли. Он столько вложил в Дэви. Был по-настоящему добрым отцом. Но Дэви требовалось больше, чем мы могли ему дать. И когда с ним случилась неприятность в первый раз, Святая Община Непорочного Зачатия потребовала, чтобы Эдуард приостановил исполнение своих обязанностей мирского проповедника. Для него это явилось ужасным ударом, а когда неприятности с Дэви стали продолжаться, мы уехали из своего города и стали жить здесь. Потом Эдуард слег с язвой и долго не работал — почти три последних года. При таких обстоятельствах мы не могли сделать для Дэви многого. В общем, к этому времени он уже был фактически предоставлен самому себе и жил в основном самостоятельно.
Откровенность жены повергла Спэннера в замешательство.
— Все это давнишняя история.
— Я как раз и приехал к вам, чтобы ее услышать. Вы сказали, что переехали сюда из другого города?
— Мы почти всю жизнь прожили в Санта-Терезе, — ответила жена.
— Вы знаете человека по имени Джек Флейшер?
Она взглянула на мужа.
— Это не тот, кто был у нас в прошлом месяце?
Я подсказал им:
— Крупный мужчина с лысиной. Говорит, что он отставной полицейский.
— Да, это он, — ответила миссис Спэннер. — Задавал нам массу вопросов о Дэви, главным образом, о его происхождении. Мы рассказали ему то немногое, что нам известно. Взяли его из приюта в Санта-Терезе в возрасте шести лет. Фамилии у него не было, поэтому мы дали ему свою. Я хотела усыновить его, но Эдуарду показалось, что такая большая ответственность будет нам не по плечу.
— Жена хочет сказать, — вмешался Спэннер, — что если бы мы усыновили его, то власти округа перестали бы нам платить пособие на его содержание.
— Но относились мы к нему как к родному сыну. Своих-то детей у нас так и не было. Мне никогда не забыть, как мы впервые увидели Дэви в кабинете заведующего приютом.
Он подошел прямо к нам, встал рядышком с Эдуардом и ни в какую не хотел отходить от него. «Хочу стоять рядом с этим дядей,» — так и заявил. Ты помнишь, Эдуард?
Он помнил. Печальная гордость вспыхнула в его глазах.
— А сейчас он уже с тебя ростом. Жалко, что ты не видел его сегодня.
«Типичная женщина, — подумалось мне, — старалась создать семью из мальчика-беглеца и неподатливого мужа, хрупкую ячейку из неудавшихся судеб».
— Вы знаете, кто его настоящие родители, миссис Спэннер?
— Нет, он был просто сирота. Какой-то сельскохозяйственный рабочий умер, оставив его сиротой. Я узнала об этом от того человека — Флейшера.
А Флейшер сказал вам, почему он так интересуется Дэви?
— Я не спрашивала его. Боялась спрашивать, ведь Дэви освобожден условно-досрочно, и все такое. — Она заколебалась, глядя мне прямо в глаза. — А вы позволите задать этот вопрос вам?
За меня ответил Спэннер:
— Миссис Лорел Смит сильно избита. Я уже говорил тебе. Ее глаза округлились.
— Дэви никогда не сделал бы этого. Она была его лучшим другом.
— А вот я не поручился бы за него, — мрачно сказал Спэннер. — Помнишь, в старшем классе он ударил учителя, с этого все неприятности и пошли.
— Учителя или учительницу? — переспросил я.
— Учителя. Мистера Лэнгстона, преподавателя старших классов. Одно они в школе не могут простить — это если поднимаешь руку на зрителя. После этого случая принять его в школу обратно они отказались. Мы не знали, что с ним делать. Работу он нигде получить не мог. Это одна из причин, почему мы переехали жить сюда. После этого так ничего у нас больше и не наладилось. — Он говорил так, словно речь шла не об обычном переезде, а по меньшей мере об изгнании.
— Он не только ударил учителя, за этим крылось нечто большее, — сказала миссис Спэннер. — Генри Лэнгстон был не просто учителем, а — как это называется — наставником, воспитателем. Он пытался наставлять Дэви, когда это случилось.
— Наставлять относительно чего?
— Этого я так и не узнала.
Спэннер резко повернулся в ее сторону.
— У Дэви ведь психическое расстройство. Ты никогда не признавалась себе в этом. Но тебе уже давно пора это сделать. Неприятности с ним начались с того самого времени, как мы взяли его из приюта, и для меня они никогда не прекращались. Нормальным парнем он так и не стал.
Она медленно покачала головой из стороны в сторону, упрямо отрицая услышанное.
— Не верю.
Этот спор между ними длился, по-видимому, годами. И прекратиться ему, вероятно, суждено было лишь со смертью одного из них.
Я решил вмешаться:
— Сегодня вы видели его, миссис Спэннер. Вам не показалось, что его что-то тревожит?
— Ну, особенно-то радостным он никогда не был. Мне показалось, что он в сильном напряжении. Но таким выглядит и любой молодой человек в наше время, когда он собирается жениться.
— О женитьбе они серьезно говорили.
— Я бы сказала, очень серьезно. Ждут не дождутся. — Она обратилась к мужу. — Не хотела тебе говорить, но думаю, не стоит скрывать. Дэви предложил, что, может быть, ты их поженишь. Я объяснила ему, что раз ты просто мирской проповедник, то у тебя нет права на это.
— В любом случае я не стал бы этого делать, кто бы она ни была. Не питаю особого уважения к женской породе.
— Говорили они что-нибудь еще о своих планах, миссис Спэннер? Где они собирались пожениться?
— Нет, не говорили.
— И вы не знаете, куда они направились отсюда?
— Не знаю. — Однако взгляд ее устремился как бы назад, внутрь себя, словно она вспомнила что-то.
— И не сделали никакого намека?
Она явно колебалась.
— Вы так и не ответили на мой вопрос, мистер Арчер, почему это вас так интересует. Вы ведь не считаете, что это он избил миссис Смит?
— Нет. Но вы знаете, люди не перестают удивлять меня своими непредсказуемыми поступками.
Она изучающе посмотрела на меня, опершись локтями о стол.
