Ясно, что Фрэнк Квин и не подозревал, чем занимается его верная супруга. Ему и в голову не приходило, что его преданный лейтенант, Джей, пользовавшийся безграничным доверием босса, получил по меньшей мере звание полковника из рук его супруги. И конечно, Джей, приближенный босса, немало знал о его деятельности. Безусловно, следовало использовать все это в своих интересах — а также в интересах Росса Миллера.
Это был выход из тупика. Да, именно выход.
Но решение далось мне нелегко. Такого рода розыгрыш не вызвал у меня восторга. И все же я уговорил себя.
Выбравшись из машины, я открыл багажник, в котором не было никакого багажа. У меня там лежало всякое оборудование, которое всегда должно быть под рукой. Несколько электронных приборов, прибор ночного видения, радиопередатчик, еще всякий хлам стоимостью около четырех тысяч долларов, причем там можно было найти вещи достаточно необычные. Пришлось отодвинуть в сторону складную бамбуковую стремянку и набор инструментов взломщика, чтобы достать то, что нужно; но через две-три минуты я извлек из багажника все необходимое.
Вот что я достал: 35-миллиметровый фотоаппарат «Йошика Линкс» с объективом f-1,9, кассету «кодак», заряженную сверхчувствительной пленкой, обычную вспышку для «Линкса», импульсные лампы GE 5R.
Еще две минуты ушло на то, чтобы зарядить японский фотоаппарат «Линкс» сверхчувствительной пленкой и присоединить к нему вспышку. При наличии этой пленки, диафрагмы 4,5 и выдержки в одну пятидесятую секунды у меня могли получиться неплохие снимки при полном отсутствии освещения. Сверхчувствительная пленка реагирует практически на все: инфракрасные, тепловые лучи и излучения более низкочастотных диапазонов. Вспышка и импульсные лампы 5R обеспечат мгновенный выброс тепловых лучей, и на сверхчувствительной к тепловым лучам пленке появится изображение. А в этом номере мотеля занавески не доставали до нижнего края рамы по меньшей мере на три-четыре дюйма. Вполне достаточно, чтобы получить хорошие фотографии.
Все же я колебался. И меня можно понять.
Но тут мне в голову пришло интересное соображение: Возможно, Джею в данный момент хотелось одержать верх, но я-то знал, что он дважды проигрывал, то есть дважды отбывал срок в тюрьме штата за совершение тяжких преступлений. А сейчас — я ухмыльнулся — Джей опять нарушил закон! Он действительно совершил судебно наказуемый проступок.
Наверное, несмотря на все разумные доводы, я все же не решился бы на эту съемку, но Россу Миллеру так срочно нужна была помощь.
А может, я все равно пошел бы на это.
Во всяком случае, я принял решение.
Забросив по дороге разоблачительную — возможно, даже чересчур разоблачительную — пленку фотографу, который и в прошлом выполнял мои заказы, я позвонил из автомата в «Уайтстоун» Лолите Лопес.
— Лолита? — спросил я, когда нас соединили. — Это опять Шелл Скотт. — Я замолк, выжидая, какова будет ее реакция.
— Привет, Шелл. — Она ответила вполне доброжелательно.
— Ничего не надумала в связи с нашим последним разговором?
— А о чем мне думать?
— Наверное, это означает, что тебе нечего мне сказать.
— Только то, что уже говорила. И ты все это уже знаешь.
— Мне хотелось бы все же поговорить с тобой. Ничего, если я заскочу? Подъеду минут через пятнадцать.
— Конечно, приезжай. За пятнадцать минут я как раз успею принять душ. Дверь оставлю открытой, так что заходи без стука.
Меня снова обожгло горячим пламенем.
— В... душ? — спросил я недоверчиво.
— Бог ты мой, конечно нет, — рассмеялась она. — Ты же промокнешь насквозь в душе. Естественно, я имела в виду номер.
— Естественно. Сам не знаю, что на меня нашло. Сейчас еду.
— Я предупредила тебя на тот случай, если приедешь раньше.
— Наверное, так и будет.
— Тогда, если я еще буду в душе, смешай себе коктейль или еще чем-нибудь займись.
— Найду себе занятие.
— Пока.
Через восемь минут я уже входил к Лолите. Дверь, как она и обещала, оказалась незапертой. Я вошел в номер, огляделся и услышал шум воды, барабанившей по какому-то предмету — если называть вещи своими именами, то по Лолите. Потом душ выключили.
— Э-эй, — крикнул я, — я здесь!
— Это ты, Шелл?
— Кто же еще?
— Смешай мне джин с тоником, ладно? Сейчас выйду.
Я порыскал вокруг и, найдя спиртные напитки, смешал для нее джин с тоником, а себе — бурбон с содовой. К этому времени Лолита, облаченная в белый купальный халат, присоединилась ко мне в гостиной.
Я протянул ей стакан, и она, с улыбкой поблагодарив меня, расположилась на диване. Я не стал садиться, продолжая расхаживать по комнате. «Нельзя допустить, — сказал я себе, — чтобы это интервью проходило так же, как вчерашнее. Ни в коем случае, сэр, на этот раз сумею держать свои чувства в узде, буду вести себя умело и решительно. Даже холодно. Более того, презрительно».
— Лолита, — начал я, — тебе следует кое-что знать. Нравится не нравится, но я расскажу тебе все, чтобы ты была в курсе дела.
— Господи, как серьезно ты говоришь.
— Верно, все очень серьезно. Ты, Вайс и Хейман выступали на процессе по делу Росса Миллера. Вайс и Хейман помогли Квину, дали ложные показания, и Миллера упекли. Ты помогла Квину с алиби, солгав о месте его пребывания в момент убийства Флегга. Мне доподлинно известно, что Квин собственноручно пристрелил Флегга, и даже знаю, почему он это сделал.
Я мельком взглянул на нее, но ее лицо сохраняло спокойное, задумчивое выражение. Она не моргая смотрела на меня своими большими черными глазищами.
— Как только Миллера осудили, — продолжал я, — и Квин перестал нуждаться в Хеймане, он с ним разделался. Убил. Сейчас Хейман плавает где-то в Тихом океане, если только его не сожрали акулы, вот так. И Вайс умер, то ли своей смертью, то ли насильственной. Так эти двое заплатили за то, что помогли Квину — одному из самых хитрых бандитов. Так почему же ты все еще пытаешься защищать его?
— Я не пытаюсь защищать его. Он именно такой, как ты говорил, даже еще хуже... Так вот, ты требуешь от меня правды, верно? Тебе ведь не хотелось бы, чтобы я врала?
— Готов биться об заклад, что ты лжешь.
— Не очень-то вежливо ты разговариваешь.
— А я и не намерен быть вежливым. Я пытаюсь заставить тебя сказать мне правду, только так нам удастся загнать этого монстра в обиталище для таких, как он сам. Послушай, радость моя, насколько мне известно, только трое были в состоянии помочь Миллеру — те, кто засадил его в тюрьму: ты, Вайс и Хейман. Вайс и Хейман мертвы. Осталась одна ты. И ты можешь считать себя в безопасности только после того, как расскажешь все, что знаешь, и Квин окажется за решеткой.
Она сидела с закрытыми глазами, не двигаясь.
— Лолита, тебя, возможно, ожидает участь Хеймана, — продолжал я. — Его утопил бандит по имени Папаша Райен. Почти наверняка сбросил с лодки живым. Живым, вдумайся в это слово: несчастный опускался на дно моря, стараясь как можно дольше задерживать дыхание. Как-нибудь, просто для интереса, попробуй не дышать, пока не начнет жечь легкие, тогда представишь, как тонул Хейман.
Открыв глаза, Лолита наклонилась ко мне, губы ее приоткрылись. Ее мучили сомнения.
— Я на самом деле не лгала, Шелл, — тихо заговорила она, — но... может, он и виноват в смерти того человека. — Она облизнула губы. — Квин и вправду убил Хеймана?
— Приказал убить его. Один из его безмозглых наемников утопил этого тщедушного старика в океане. Все, о чем я говорил тебе, — правда. Ответь мне тем же, Лолита.
— Я действительно не лгала, — снова повторила она. — Я просто... просто расскажу тебе, как все произошло на самом деле. — Она перевела дыхание. — В тот вечер, когда убили мистера Флегга, я была здесь. Ко мне постучался мистер Квин, и я впустила его. Минуты две он говорил о том, что подыскал мне работу в «Гардения-Рум». Был очень веселым и дружелюбным, и я, конечно, обрадовалась обещанной работе. Мы все еще обсуждали его предложение, когда услышали вой сирен. Похоже было, что машины остановились возле нашего отеля. Мистер Квин пошел узнать, что случилось, и через несколько минут вернулся. Он сказал, что в гостинице убили мужчину — прямо сейчас, пока мы разговаривали, — и полиция уже задержала парня, который это сделал, его нашли в комнате убитого, возле его тела. — Она помолчала. — Так вот, потом он сказал, что ему грозят серьезные неприятности, если полиции станет известно, что в момент убийства он находился в отеле, поскольку несколько лет назад он вляпался в одну историю и попал в картотеку полиции. Замучат проверками, так он сказал. — Она перевела дыхание. — Во всяком случае, он попросил подтвердить, если меня станут спрашивать, что пришел ко мне около восьми и находился у меня до приезда полиции.
— А в котором часу это было?
— Около двадцати пяти минут девятого. Так и записано в моих показаниях.
