– Что плохого в том, что ты влюбилась в меня? – мягко спросил Корридон. – Разве ты недовольна?
– Ты не тот тип мужчин, в которых должны влюбляться девушки. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Ты никого не любишь. Односторонняя любовь вредна для девушки.
Корридону не нравилась эта тема.
– Женщины любят чрезмерно преувеличивать. Что тут вредного для тебя? Я буду добр и нежен с тобой.
– Возможно, – сказала она, протягивая ему мартини. – Но ты не любишь меня и в этом все дело. – Она нетерпеливо пожала плечами. – Но не возражай. Это мои похороны. Тебе забавно узнать, что я тебя люблю?
– Ты расстроена? Беда с женщинами, когда они делают скоропалительные выводы. Почему они не принимают ситуацию, как мужчины, и не радуются, а болтают о будущем? Ничего постоянного нет. Может быть через неделю ты найдешь кого-то более приятного, чем я, и забудешь обо мне. Ради бога, не драматизируй события.
– Это называется оставить себе лазейку, – улыбнулась она. – Ну, хорошо. Ничего постоянного. Когда ты устанешь от меня, ты можешь спокойно удалиться. Да здравствует любовь сегодня и пусть никогда не наступает завтра. Корридон взял персик.
– Жаль, что ты чувствуешь себя так, – сказал он. – Но ты должна согласиться, что ты одна виновата в этом. Ты закинула крючок. Это не моя вина, что вместо наживки ты повесила себя. Если хочешь злиться, злись на своего брата. Ведь это он захотел встретиться со мной здесь?
– Хорошо, – улыбнулась она. – Я допускаю это. Но разве с твоей стороны не было позорным так бросаться на меня?
– Если бы не ты, я не стал бы этого делать, – твердо сказал Корридон. – Если бы ты не поощрила меня, я бы этого не сделал. Ты слышала, чтобы шофер останавливал машину перед зеленым светом?
– Ты совершенно не галантен, – воскликнула она. – Ты не оставляешь мне ни малейшей возможности для оправдания.
– Во всяком случае, это честно, милая. – Корридон встал и прошел в ванную, чтобы помыть руки. Когда он вернулся, она убрала поднос и лежала на постели, положив руки под голову.
– Диестлу можно доверять? – спросил он, останавливаясь рядом с ней.
Она скорчила гримаску.
– Я не знаю. Я ненавижу его. Он ужасный и мне бы хотелось, чтобы Слейд не работал с ним.
Корридон жестко улыбнулся.
Когда он был в ванной, то нашел в кармане халата платок с инициалами Диестла. Он с сожалением решил, что напрасно был сентиментален.
Ровно в десять вечера на следующий день черный «бьюик» остановился возле квартиры Корридона. Он открыл дверь.
– Все готово, – объявил Фейдак, вылезая из машины. – План у меня. Разрешите войти?
– Конечно, – ответил Корридон.
Фейдак удивленно разглядывал маленькую мрачную комнату. Корридон с улыбкой наблюдал за ним. Фейдак в роскошном костюме был здесь неуместен.
– Представьте, что вы в трущобе, – улыбнулся Корридон, – тогда вы почувствуете комплекс превосходства. Я не извиняюсь за эту дыру. Я не люблю дешевые украшения и считаю, что квартирная роскошь размягчает, человека.
Фейдак выглядел смущенным.
– Согласен с вами, – с сомнением проговорил он и сел. – Надеюсь, вы с Лорин провели приятный вечер?
Корридон придвинул стул и сел лицом к Фейдаку. – Мы довольны друг другом. Могу я взглянуть на план?
Фейдак пристально поглядел на него, но выражение лица Корридона ничего не подсказало ему. Он достал сложенный лист бумаги и разложил на столе.
– Вот. Это не составит труда. Квартира на первом этаже. Дверь не видна от главного входа. Швейцар уходит в десять. Если вы сможете открыть переднюю дверь, остальное будет просто. Письма хранятся в столе в гостиной. Стол стоит у окна. Он может оказаться запертым, но я не думаю, что вас это остановит. Письма лежат в правом верхнем ящике. Корридон изучил план.
– Вы уверены в этом? Фейдак кивнул.
– Да. За женщиной следили. Мы подкупили ее горничную. Она уверена, что письма хранятся именно там.
– Не очень надежное место, – сухо заметил Корридон. Это было слишком легким делом. Он бы хотел посоветоваться с Ричи до начала работы. Тут будут трудности. Из квартиры Лорин он ушел после полуночи. Хью ждал его и последовал за ним. Корридон уходил в такое время, что если бы он зашел в автомат, Хью заподозрил бы что-то неладное. Жаль, что он не позвонил Марион. Эта женщина кажется любительницей.
– О, да, – улыбнулся Фейдак. – Если бы этот парень не был бы таким важным типом, то ничего бы этого не было бы нужно. Он просто боится идти в полицию. Я полагаю, эти письма просто порочны.
Корридон отодвинул план.
– Да, это достаточно просто. Но, допустим, писем там нет, тогда что?
– Но они там.
– Всегда есть возможность, что женщина найдет другое укромное место. Если их нет в столе, что мне тогда делать? Вы хотите, чтобы я обыскал квартиру?
– Уверяю вас, что они там, – Но если их там нет, тогда вам лучше найти их. У вас будет достаточно времени. Мы обещали достать их, что бы ни случилось. Она уехала в Мейденхид. Не похоже, что она вернется раньше двух часов ночи, но мы приняли меры предосторожности. Он следит за ней. Если она уедет рано, он позвонит ей на квартиру. Если зазвонит телефон, ответьте. Он скажет вам, когда она уехала.
Корридон встал.
– Вы, кажется, позаботились обо всем. Мы поедем сейчас?
– Я думаю, да. Вы готовы?
– Одну минуту.
Корридон прошел в спальню, открыл ящик и достал небольшой сверток с инструментом. Он сунул его в карман и достал кожаные перчатки. Девятимиллиметровый браунинг, лежащий в том же ящике, он решил не брать с собой.
Он вернулся в гостиную.
– Поехали.
По дороге Фейдак сказал:
– Я подожду вас снаружи. Если случится что-либо подозрительное, я просигналю.
– Это полный комфорт, – улыбнулся Корридон. – Один недостаток, нет черного хода. Если явится полиция, мне не убежать.
– Я не вижу причины для их появления, – отозвался Фейдак, запуская двигатель. Голос его звучал немного раздраженно.
– Они могут появиться и без причины, – сказал Корридон. – Они посещают самые неожиданные места. Если будут неприятности, поезжайте до конца дороги и ожидайте меня.
– Конечно, но все будет в порядке. Несколько минут быстрой езды, и они приехали на спокойную улицу позади Альберт-холла. Фейдак затормозил.
– Дом направо, – сказал он. – Номер тридцать семь. – Он взглянул на часы. – У вас достаточно времени. Я буду ждать здесь. Годится?
– Да. Если письма там, где вы сказали, я задержусь не дольше, чем на шесть или семь минут. Не выключайте мотор.
– Хорошо. Желаю удачи.
Корридон вышел и через окно наклонился к Фейдаку.
– Надеюсь, Диестл приготовил деньги наличными, – сказал он. – Я не расстанусь с письмами, пока не получу деньги.
Фейдак с трудом улыбнулся. При свете лампочек на приборном щитке его лицо казалось желтым и сморщенным.
– С этим все будет в порядке, – ответил он.
– Хорошо. Ну, пока.
Он пересек улицу, огляделся кругом и направился к ярко освещенному входу в дом. В дом он вошел без всяких колебаний.
В холле работал автоматический лифт, и Корридон шагнул в сторону. Лифт остановился, дверь распахнулась, и появился мужчина в вечернем костюме. Он пристально взглянул на Корридона, но тот отвернулся, не давая рассмотреть себя.
«Очень плохо, что его видели, – подумал Корридон. – Если женщина обратится в полицию, этот мужчина опишет его. Конечно, не похоже, что она обратится в полицию, но все же такой шанс есть».
Он услышал шаги мужчины и обернулся. Тот был, очевидно, удовлетворен, потому что не оглядываясь, вышел на улицу. Убедившись, что мужчина исчез, Корридон подошел к массивной дубовой двери квартиры, которую ему предстояло ограбить.
Он достал из кармана кусок пластика и прижал его к щели между дверью и косяком. Это необходимо, чтобы в момент работы над замком не захлопнулся язычок замка.
Он открыл дверь и вошел в меленький темный холл. Из другого кармана он достал фонарь и, тихо закрыв дверь, зажег его. Перед ним была дверь, отмеченная на плане. Он подошел к ней, приложил ухо и прислушался. Там было тихо и он повернул ручку двери. Она тихо и медленно открылась. В комнате было темно. Он открыл дверь пошире и направил в комнату луч света. Убедившись, что комната пуста, он вошел в нее и закрыл за собой дверь.
Стол стоял у занавешенного окна. Он пересек комнату и исследовал его. Замок был крепкий, но это не было для него проблемой. Корридон гордился своим умением без всякого шума и повреждений открывать замки. Он достал свои инструменты и приступил к работе.
Замок открылся. Убрав инструменты в карман, он открыл стол. Правый верхний ящик был пуст. Левый верхний ящик стола был заполнен чем угодно, только не письмами. Он торопливо осмотрел другие ящики, но и в них ничего не нашел. Писем в столе не было!
Он нахмурился. Или она переменила место, или писем не существовало. Не зря вся эта работа казалась ему слишком легкой. Значит, это ловушка?
