– Мистер Бойд, – представила меня с вежливой формальностью Лора, – а это мой брат Билл.
– Садитесь. – Он махнул пивной кружкой в направлении незанятого кожаного кресла. – Дэнни, не так ли? – В его голосе прозвучали лениво-дружеские нотки – поверх басовой хрипотцы, говорящей о нетерпении и привычке к абсолютному повиновению.
– Да, Дэнни. – Я уселся и закурил сигарету. – Вы – Билл, а сестра ваша – Лора. Все это, вместе взятое, действительно рождает атмосферу милой неформальности.
– Мне требуется твоя помощь, Дэнни. – Билл неторопливо запыхтел своей сигарой. – Если честно, я обеспокоен, действительно очень обеспокоен! Видишь ли, мои аукционные торги, похоже, оборачиваются надувательством, как вы, американцы, говорите! Полагаю, они могут состояться даже при одном-единственном покупателе и при одной заявке на торгах.
– Круто. – Я осклабился.
– Если бы тебе пришлось преодолеть все препоны, чтобы раздобыть эти винные кувшины, – холодно сказала Лора, – ты бы узнал, насколько это круто, Дэнни!
Донаван сделал основательный глоток из своей кружки, затем непринужденно вытер губы тыльной стороной руки.
– Теперь нам все нипочем, старушка. – Он отпустил ее небрежным движением своей сигары. – Пойди-ка к мисс О’Берн. Ведь невежливо оставлять гостей в одиночестве.
– Ладно! – согласилась она, явно заколебавшись. – Но не теряй слишком много времени на пустую болтовню, Билл.
Дверь закрылась за ней, и Донаван улыбнулся, показав большие хищные белые зубы.
– Она ничем не отличается от остальных женщин. Они все одержимы чертовским любопытством. Я всегда говорил, что для женщины есть только одно место – в койке на спине! Если они слишком долго находятся в вертикальном положении, у них начинают возникать посторонние мысли, ты не находишь?
– Ты хотел поговорить со мной насчет баб или насчет аукциона с единственным покупателем? – осведомился я.
– Деловой парень?.. – Билл снова показал зубы в улыбке, острой как бритва. – Мне это нравится, Дэнни! Как ты сказал, вернемся к аукциону и оставим приятных дамочек тосковать в их одиноких постельках, а? – Он хохотнул, и от этого в глубине его живота что-то заурчало. – Напомни мне когда-нибудь показать тебе коллекцию китайско-португальских порнографических открыток. Их мне удалось достать с черного хода в Макао[8]. Там было такое трапециевидное устройство из зеркал, и если установишь голую девчонку под точным углом, то…
– Могу поспорить, на эту коллекцию подана уйма аукционных заявок.
– Ты прав, – сказал Донаван, угрюмо кивнув. – Сейчас не время для похабных воспоминаний! Кувшины для вина уникальны, конечно, но тебе об этом уже известно. Вся штука, с моей точки зрения, в том, чтобы собрать всех самых известных в мире коллекционеров вместе – тех, которые проявляют определенный интерес, естественно! – и позволить им торговаться до одурения. Таким образом я смогу получить… разумную цену. Не так ли?
– Следовательно? – спросил я.
– Следовательно, я связался со всеми денежными людьми, кто мог заинтересоваться товаром, – сказал он. – Круг таких людей, в общем, невелик, и я сократил его до четырех настоящих претендентов: Слейтер из Нью-Йорка, Родригес из Мадрида, Рэнц из Парижа и Даплейн, который болтается на своей поганой огромной яхте где-то в Средиземном море. Насколько я знаю, любой из этой четверки с радостью помчался бы к тибетскому ламе ради возможности купить эти сосуды для вина! Но уже через две недели после того, как они приняли мое приглашение на аукцион, возникли неприятности. Сначала я получил краткую телеграмму от Родригеса, извещающую, что он не приедет, без объяснения причин. Затем то же самое произошло и с Даплейном. Мне удалось связаться с его яхтой по радиотелефону… – Он скривился. – Этот негодяй сказал, что не собирается рисковать жизнью из-за какого-то старья, включая и драгоценности Британской короны, если уж на то пошло. Да еще и бросил трубку. Следовательно, у меня осталось два потенциальных участника аукциона – Рэнц и Слейтер.
– Круто, – сочувственно сказал я.
Донаван сделал еще один затяжной глоток из кружки, затем снова вытер губы тыльной стороной руки.
– Если первых двух так быстро отпугнули, то я подумал, есть вероятность, что и с остальными двумя может произойти нечто похожее, если я не приму мер. Мне нет никакого резона сидеть на своей толстой заднице в надежде, что этого не произойдет! Поэтому я и послал Лору в Нью-Йорк переговорить со Слейтером, а сам отправился в Париж увидеться с Рэнцом. – Его урчащий, утробный смех раздался снова. – Милый старый Людвиг! Некоронованный король всех прохиндеев Европы! Его не так-то просто припугнуть. Он показал мне анонимную записку, предупреждающую, что подлинные владельцы кувшинов намерены вернуть их себе и ему, мол, лучше не ввязываться в это дело, если он хочет остаться целым.
– Слейтер получил точно такую же записку, – вставил я.
– Знаю, – сообщил Донаван. – Лора выяснила это, когда беседовала с ним в Нью-Йорке.
– Вы считаете, что в этой записке есть какая-то реальная угроза? – заинтересованно спросил его я.
– Подлинные владельцы! – презрительно хмыкнул он. – Эти чертовы винные кувшины гнили в запасниках пекинского музея, пока мои ребята не стянули их. Могу поспорить, Мао и его шайка и слыхом не слыхивали об их существовании, пока кто-то не сообщил, что они пропали.
– Но кто же тогда послал эти записки? – задал я логичный вопрос.
Донаван издал могучий рык. Он вылез из кресла и направился к двери.
– Минуточку, – извинился он и промычал: – Лора!
Брюнетка вернулась в кабинет через несколько минут. Закрыв дверь, она прислонилась к ней, скрестив руки под своими полными грудями.
– Что на этот раз, братец?
– Я только что рассказывал Дэнни о том, что узнал в Париже от Рэнца, – сказал он. – А ты расскажи, что узнала в Нью-Йорке от Слейтера.
– Хорошо. – Она пожала плечами. – Мисс О’Берн на полпути к тому, чтобы прикончить третью порцию бренди. Не думаю, что она заметила мой уход!
Она принялась рассказывать, а я внимательно слушал ее, но не узнал ничего нового. Очевидно, Шэрон в подробностях поведала Слейтеру о двух громилах, которые попытались похитить нас из моей квартиры, и он повторил Лоре Донаван все это слово в слово.
– Забавная история, Дэнни, – сказал Билл, когда она закончила. – Ты боевой парень, если так управился с этими двумя головорезами!
– Это было не так уж трудно, – скромно ответил я.
– Могу представить. – Билл снова одарил меня улыбкой, сверкнув зубами хищника. – Особенно если все это было подстроено, имея в виду выгоду мисс О’Берн, не так ли?
– Что?! – уставился я на него.
– Лора, дорогая, – он осушил кружку и бросил ее сестрице, которая ловко поймала ее, – будь ангелом, принеси мне еще. И позови нашего гостя на минутку сюда.
– Твое желание – закон для меня. – Ее рот насмешливо скривился. – Но… О братец! Если ты будешь пить столько пива, через пять лет у тебя вырастет самое большое пузо в Лондоне!
– Это никогда не волновало доктора Джонсона, а мне-то чего волноваться? – Билл засветился улыбкой. – Заодно можешь принести Дэнни порцию выпивки.
Лора вышла, а он замахал на меня сигарой, словно фокусник – волшебной палочкой.
– Взгляни на все это моими глазами, Дэнни, старик. Я стремлюсь продать ценный антиквариат с аукциона за самую высокую цену, а тех, кто будет ее назначать, одного за другим запугивают, чтобы они не попали на торги! Я, естественно, включил мозги на полную мощность, чтобы докопаться до причин.
– Изначальные владельцы устраняют конкурентов? – предположил я.
– Ерунда! Изобретательно, но абсурдно, – холодно сказал Донаван. – Нет, есть только один логичный ответ, Дэнни, и я удивлен, что ты его сам не увидел. Просто один из потенциальных участников аукциона решил, что лот без конкурентов будет дешевле – ему не придется повышать ставки.
– Вы хотите сказать, что один из четверки, с которой вы связались, решил запугать остальных, чтобы назначить свою цену?
– А как же, старина?
– И у вас есть кто-то на примете? – спросил я.
– Ну конечно! – Билл снова хохотнул. – Воспользуемся методом исключения. Родригес и Даплейн оказываются вне игры – их уже запугали. Остается выбор между Рэнцом и Слейтером. Честно говоря, до сего момента я был в нерешительности.
– Значит, что-то помогло тебе прийти к окончательному выводу? – сообразил я.
– Верно, черт тебя побери, старик! – Он зажал свои бакенбарды, похожие на бараньи отбивные, в кулаки и сильно потянул их книзу. – Но я хочу, чтобы ты услышал все из первых уст.
Последовал стук в дверь, и Донаван мерзко осклабился:
– Легок на помине? Входи-входи!
Дверь открылась, и в комнату вслед за Лорой, несущей на подносе напитки, заказанные ее братом, вошел Пол Баллард. Когда я увидел мстительную ухмылку и наглый взгляд отставного мафиози, я вдруг занервничал.
