Было нетрудно представить, что здесь произошло. После нашего разговора по телефону у Мантина сложилось ложное впечатление, что я поговорил с Кендаллом и тот посоветовал мне вернуть деньги и договориться с ребятами из Сан Сити. Тогда он прямиком направился к Кендаллу. Они поругались. И Кендалл, у которого на совести было то, что он позволил вынести смертный приговор Пел, убил Мантина.
Я вернулся в зеркальную комнату и почувствовал себя еще сквернее, чем при первом ее посещении. Теперь все это увидит полиция. Полиция и журналисты, которые своего не упустят. Материалы по этому делу будут напечатаны на первых страницах газет, и куча замужних «респектабельных» женщин, о которых не будет напечатано, будут трястись от страха в течение нескольких недель.
Не задумываясь о том, что я делал, я сорвал со стены фотографию Лу, порвал ее на мелкие клочки и бросил в унитаз. Лу не заслужила чести находиться в подобной кампании. Она, как и Мантин, в основе своей была неплохой.
Я пересек комнату в сопровождении моих многочисленных двойников. Дюжина рук помогала мне открыть дверь, выходившую в коридор. Я позвал: «Мистер Кендалл!» Даже эхо не захотело мне ответить.
Могло случиться, что события здесь разворачивались и по-другому. Возможно было, что Мантин убил Кендалла и сам скончался в красном кресле от полученной раны. Могло быть, что я звал мертвого!
Пройдя коридор, я осмотрел остальные комнаты. Во всех был идеальный порядок, но Кендалла в них не было. Я поднял штору и посмотрел на улицу. Мэй все так же стояла около машины, положив руку на дверцу.
– Мэй, – позвал я ее.
Она подняла лицо, показавшееся мне при лунном свете очень бледным.
– Ну, слава богу! – сказала она. – Я так боялась... Что ты там так долго делал, Джим?
– Кендалла я не нашел, – ответил я. – Но в салоне Мантин. Он мертв.
– Мертв? – пролепетала Мэй. – Мертв?!
– Убит выстрелом в грудь.
– А кто его убил?
– Не знаю. Думаю, что Кендалл, ведь дом принадлежит ему.
– Быстрее спускайся, – сказала Мэй. – Умоляю тебя. Уезжаем.
Я покачал головой:
– Невозможно. Я должен вызвать полицию.
– Почему?
– Я не думал наткнуться на труп. Я повсюду наоставлял отпечатки пальцев. На кнопках звонков, на двери, на перилах лестницы, на всех дверных ручках в доме и даже на пистолете. Если я сейчас уйду, Кендалл сможет повесить на меня дело Мантина. Он достаточно подл для того, чтобы это сделать.
– Я сейчас поднимусь, – крикнула Мэй.
Она исчезла под навесом подъезда. Спускаясь для того, чтобы подойти к входной двери, я догадался, почему не нашел дверь в салон: она была сделана в виде вставленного в стену большого зеркала. Наверное, Кендалл обожал смотреться в зеркала. Конечно, он был красивым мужчиной, но все же...
Я открыл зеркальную дверь и прошел в салон. Мантин не сбежал. Я стал искать телефон и не мог его найти. Если в этом помещении и был телефонный аппарат, он должен был быть под что-нибудь замаскирован или закрыт каким-нибудь панно.
Я присел на корточки около трупа, глядя на пистолет. Очень глупо было с моей стороны его поднимать. Но если бы я его вытер, то уничтожил бы все отпечатки, а это не решало проблемы. В любом случае предстояло дать кучу объяснений.
Я долго сидел на корточках и смотрел через стеклянную стену на огни Сан Сити. Я жил в нижней части города. Еще вчера я как ни в чем не бывало отправился на работу. Было утро, похожее на тысячу других. А уже сегодня к вечеру вот что со мной стало. Внезапно я сообразил, что прошло уже много времени с того момента, как Мэй крикнула мне: «Я сейчас поднимусь».
Входная дверь была открыта, у Мэй было достаточно времени для того, чтобы подняться по лестнице. Я снова вышел в центральный коридор и открыл одну из дверей из матового стекла. Мэй на лестнице не было. Я крикнул:
– Мэй!
Ответа не последовало. Легкий озноб пощекотал мне затылок. Я спустился на три ступеньки и в этот момент один за другим стали гаснуть светильники. Как будто кто-то вывернул одну за одной все пробки. Я вытащил пистолет и остановился, прижавшись спиной к стене и всматриваясь во мрак. Внизу открылась дверь, но я ничего не мог поделать.
– Эй там, внизу, – сказал я. – Отвечайте или буду стрелять!
Тишина нарушалась только пением цикад. Прижавшись спиной к стене, я таращился в темноту, пытаясь хоть что-нибудь различить. Но тщетно. Позвать еще раз я не решался. Покрывшись крупными каплями пота, я расшнуровал ботинок. Потом, не спуская пальца с курка, бросил ботинок вниз и приготовился стрелять по вспышкам выстрелов. Ботинок мягко шлепнулся на плиточный пол, но никто на шум не стрелял.
Я подождал некоторое время, потом снял второй ботинок и начал спускаться по лестнице. Мне было страшно, но еще больше я боялся за Мэй. Я абсолютно ничего не видел. Задрав голову, я увидел звезды, но лестница спускалась в такую густую темноту, что ее можно было резать на куски. Ладонь была влажной от пота и я боялся, что пистолет выскользнет из руки. Сердце бешено колотилось. Дыхание было слишком бурным: его было слишком слышно. Я попробовал задержать дыхание, но мне этого не удалось сделать. Эти бесполезные попытки я стал предпринимать еще как только начал спускаться по лестнице. Человека, который мог меня подкарауливать внизу, не было. Он поднялся по левой лестнице и теперь спускался у меня за спиной. Я услышал его дыхание и повернулся, но было слишком поздно. От удара моя голова врезалась в стену. Я выронил пистолет, который перелетел через перила из кованого железа. Грохот выстрела сотряс лестничную клетку, и рукоятка пистолета нападавшего снова обрушилась на меня. На этот раз удар пришелся по лицу.
Я упал на колени и схватил его за ноги. Он ударил меня коленом в подбородок. Я полетел назад, пытаясь увлечь за собой и его. Он ухватился за перила. Мне удалось подняться на ноги и я начал исступленно колотить его.
– Кто ты? – задыхаясь спросил я. – Что ты сделал с Мэй?
Он снова принялся наносить мне удары рукояткой пистолета. Бил он хладнокровно, со знанием дела, вынуждая меня спускаться ступенька за ступенькой. Мне казалось, что в этом кошмаре я отбивался как сумасшедший. Я слышал только приглушенные звуки ударов, чередовавшиеся время от времени с ругательствами боли и с хриплым прерывистым дыханием. Мне отчаянно хотелось узнать кто был моим противником: Кендалл? Кто-то из людей Кэйда Кайфера? И что он сделал с Мэй?
– Скажи мне, подлец, кто ты? – задыхаясь спросил я. – Что ты сделал с Мэй?
Лучше мне было бы не сбивать себе дыхание. Во рту я ощущал вкус крови и чувствовал, что продержаться долго я не смогу. Я старался защитить голову. Тогда противник ударил меня коленом в живот. Я вскрикнул и попытался отступить. Но наткнулся спиной на стену, так как лестница уже кончилась. Нападавший на меня тип был еще на лестнице, то есть выше меня. Он перестал молотить меня рукояткой пистолета и стал наносить удары ногами. Я попробовал нырнуть в сторону, но ударился головой обо что-то твердое и рухнул от боли на пол. Я попытался спастись ползком, но на меня по-прежнему сыпался град ударов.
Интересно получалось: в книгах или в кинофильмах герой на моем месте должен был бы думать о высоких материях. Я должен был бы думать о Мэй и радоваться тому, что регулярно выплачивал взносы по страхованию жизни. Куда там! Я в тот момент только и думал: «Господи! Когда же он перестанет бить!»
* * *
Невыносимая пытка наконец прекратилась. Мне было очень жарко. Я потел. Мне было плохо. На лице и на ладонях было полно мух и комаров. От меня разило виски. Им была пропитана вся моя одежда. Неподалеку было море. Я слышал, как волны прибоя ласкали берег.
Открыв глаза, я обнаружил, что лежал в высокой траве в нескольких метрах от моря. Приподнявшись на локте, я увидел как на другой стороне бухты, фиолетово-таинственные при свете луны, мерцали огни Сан Сити. Это были огни карниза.
Я сел и осмотрелся. По-прежнему я находился во владении Кендалла, на газоне перед домом. В салоне, на лестнице и над входной дверью горели лампочки.
– Мэй!
Голос мой был густым и вязким. Я прокашлялся, сплюнул и снова позвал. Ответа не было.
Никогда в жизни меня так не избивали. Каждый мускул причинял боль. Поднимаясь на ноги, я обнаружил, что держал в руках какой-то инструмент. Опершись на его длинную деревянную рукоятку, я посмотрел в направлении дома.
Мой «Форд» по-прежнему стоял на аллее, но черный «Кадиллак» исчез. Прихрамывая, я добрался до дома, используя как трость тот предмет, что был у меня в руке. Опять я попал в переплет. И такое со мной случалось уже не в первый раз. И надо было полагать не в последний. Но главное надо было узнать, что случилось с Мэй. Я позвал еще раз:
– Мэй!
Поднявшийся ветер отнес мой голос к бухте. Я приблизился к своему «Форду»: Мэй в нем не было. Я вернулся к дому и открыл дверь. На площадке темнела лужица крови. Лестница тоже была в пятнах крови. Моей крови, естественно. Я вряд ли смог сделать что-нибудь плохое своему противнику. Все произошло слишком быстро. Меня застали врасплох. Я посмотрел на предмет, который по-прежнему держал в руке. Это был заступ с длинным черенком. Я не бросил его, решив, если понадобится, использовать его как оружие, и прошел в салон. Красное кресло стояло на своем месте, но пистолет исчез. Так же как и труп Мантина. На полу не было ни пятнышка крови.
