Беллз улыбался, глядя на котенка, такого спокойного и умиротворенного.
— Замерзшая грязь, говоришь? Так тебя этому учили на Луччших курсах по ремонту Луччших Глушителей? Где это было? В Канзасе?
— Нет, в Омахе.
Беллз взглянул на Слиповица и кивнул.
— Так когда ты открыл мастерскую? В апреле, так ведь?
— Да, в апреле.
— То есть зимой ты еще практически не работал, да?
— Нет, но...
— А сколько времени ты ходил на те курсы?
— Пять дней.
Беллз кивнул.
— А не считая того, чему ты там научился, сколько глушителей ты установил лично, Рэнди?
— О, довольно много, Беллз. Когда кто-то из ребят заболевает, я сам все делаю. Да, именно.
— Сколько глушителей, Рэнди? — Беллз не отводил от него взгляда.
Слиповиц не мог заставить себя посмотреть на него.
— Слушай, Беллз, кончай. Не знаю я. Если тебе нужны точные цифры, мне надо посмотреть в записях.
— Ясно.
Тоцци все это не нравилось. Он не знал точно, в чем тут дело, но, видимо, Беллз приехал за деньгами, не выплаченными в срок. Стенли стоял между Слиповицем и дверью, голова на бычьей шее запрокинута, глаза полуприкрыты.
Маленькая кошечка лениво распростерлась на согнутом локте Беллза, как переброшенный через руку мех. Беллз баюкал ее, как ребенка, покачивал, почесывал шейку, что-то приговаривая. Описывая круги, он подошел к стоящей на подъемнике «целике». Остановившись, посмотрел вверх, на нижнюю часть машины, как всматриваются в звездное небо.
— Рэнди, — произнес он, — позволь мне сказать тебе одну вещь. Команда хороша настолько, насколько хорош ее тренер. Армия хороша, если ею командует хороший генерал. То же и в бизнесе. Дело идет хорошо, если у него хороший хозяин.
— Согласен с тобой, Беллз.
Беллз через плечо взглянул на Живчика и Тоцци и поднял брови.
— Вы тоже послушайте. Это и вас касается. — Он снова уставился на покрытое ржавчиной дно машины. — Ты сказал, что согласен со мной, так ведь, Рэнди?
— Целиком и полностью.
— В таком случае ты не применяешь свои взгляды на практике.
— Ч-ч-что ты имеешь в виду, Беллз? — В губах Слиповица была зажата незажженная сигарета.
— Я имею в виду то, что мы оба с тобой знаем: ты не уделяешь достаточного внимания своему делу, Рэнди, и я считаю это нарушением контракта.
— Не знаю, о чем ты, Беллз. Я плачу тебе вовремя. Еще ни разу не заставил тебя ждать.
— Не в этом дело, Рэнди. Дело в том, что ты занят другими вещами, и это мешает твоей работе здесь, в мастерской. Ставишь на лошадей, подбираешь зверушек, таких, как этот Панчо Вилья, ухаживаешь за всеми этими шелудивыми дворняжками и кошками у себя дома.
— Ты не понимаешь, Беллз...
Беллз покачал головой, и Слиповиц тут же замолчал.
— Нет, это тыне понимаешь, Рэнди. Когда я дал тебе деньги, чтобы ты открыл мастерскую, я стал как бы твоим партнером в этом деле. Если ты разоришься, меня это тоже коснется, правильно? Вот почему я здесь. Чтобы дать тебе небольшой деловой совет, покане поздно. Своего рода дополнительная услуга. Понимаешь, о чем я?
— Да. Кажется. Не знаю.
Беллз через плечо взглянул на Тоцци.
Тоцци тоже посмотрел на него, но не произнес ни слова. Все это предназначалось для него, для него и Живчика. Беллз хочет дать им понять, что значит иметь с ним дело.
Беллз вышел из-под машины, все еще поглаживая заснувшую кошку. Он посмотрел вниз и нашел металлический рычаг, регулирующий высоту подъемника. Носком ботинка он сдвинул рычаг с позиции «выключено» и привел механизм в действие. Машина начала медленно опускаться, при этом из запачканной маслом металлической стойки, поддерживающей ее, исходил громкий шипящий звук.
Внутри у Тоцци все сжалось. Он смотрел на Слиповица, которого трясло мелкой дрожью.
— Видишь ли, Рэнди, вот как обстоят дела. — Беллз подошел к углублению в полу, где должны были оказаться задние колеса машины. — Я мог кричать, вопить, всячески угрожать тебе, и твоей семье, и твоим зверушкам, но я так не сделаю. Не такой я человек. Я лучше помогу тебе сейчас, до того,как у тебя возникнут проблемы. Ведь проблемы никому не нужны. Правда, Майки?
— Конечно.
— Что с тобой, Майки? Ты чем-то озабочен?
— Я? С чего бы это?
— Не знаю, но лицо у тебя перекосило. Расслабься.
— Я сказал, что мне нечего беспокоиться.
— Ну и хорошо. — Беллз ухмылялся ему в лицо.
Тоцци хотелось оторвать башку этому ублюдку.
Красная «целика» была уже в трех футах от пола. Беллз поглаживал кошку и улыбался Слиповицу.
— Все, чего я хочу, Рэнди, это чтобы ты больше души вкладывал в дело. Эти твои двое черных парней, может, отличные механики, или как ты там их называешь, но не они управляют делом. Я хочу, чтобы ты меньше времени проводил на скачках и больше времени здесь. Иначе...
Беллз наклонился вперед и осторожно положил спящую кошку в углубление в полу. «Целика» находилась в двух футах от пола.
Сердце Тоцци застучало.
Сигарета выпала изо рта Слиповица.
— Не надо, Беллз, пожалуйста. Не надо. — Он шагнул вперед, чтобы вытащить кошку, но дорогу ему преградил Тасманский Дьявол, и он отступил. Со Стенли лучше не связываться. — Послушай, Беллз. Пожалуйста. Не надо, — умолял Слиповиц, не решаясь сойти со своего места.
Чтобы видеть его, Беллзу пришлось выглядывать из-за спускающегося колеса. Он гладил голову котенка, пока тот не почуял опасность. Котенок попытался вывернуться и убежать, но этот сукин сын уже ухватил его за шею и прижал к полу. Котенок вырывался, бешено царапаясь задними ногами, но, видимо, боль не беспокоила Беллза. Тоцци не верил своим глазам. Будда был прав: Беллз точно урод. Наклонив голову набок, довольно улыбаясь, он смотрел на обезумевшего котенка, затем перевел взгляд на Тоцци:
— Что такое, Майки? Ты чем-то огорчен? Не беспокойся, царапины быстро заживают.
Тоцци пожал плечами.
— Руки твои, Беллз. — Проклятый живодер.
Беллз повернулся к Слиповицу:
— С сегодняшнего дня, Рэнди, ты будешь приходить сюда каждое утро раньшетвоих помощников, приведешь здесь все в порядок, чтобы ты и сам гордился мастерской. Носил бы лучший комбинезон и так далее. Я хочу, чтобы мастерская заработала на полную катушку.
Несчастный котенок надрывался от крика. Шина почти накрыла его. Беллз осторожно переместил руку, чтобы удерживать его за шею, когда колесо уже совсем прижало котенка к полу. Тоцци заставил себя остаться на месте.
Рэнди снова попытался дотянуться до котенка, но Стенли помешал ему.
— Хорошо, Беллз, хорошо. Как скажешь. Все, что хочешь. Буду носить комбинезон. Все, что хочешь.
— Смотри не обмани, Рэнди.
Котенок верещал во всю глотку.
Тоцци очень хотелось спасти несчастное животное, но не жертвовать же прикрытием ради кошки. Майк Санторо не осмелился бы перечить Беллзу, во всяком случае не теперь, когда им светит большая ссуда.
Слиповиц был на грани истерики.
— Клянусь, Беллз! Все, что хочешь.
— Правда?
— Правда! Клянусь! Обещаю!
— Отлично.
Беллз выдернул котенка за секунду до того, как колесо вдавило бы его в пол. Колесо еще несколько раз повернулось, затем застыло, коснувшись земли. Он держал котенка за шкирку, но, вместо того чтобы отпустить его, снова уложил на руку, поглаживая, успокаивая, почесывая его голову окровавленной рукой до тех пор, пока котенок наконец не успокоился, устроился у него на руках, запрокинул голову и замурлыкал, совсем как раньше. Спустя какое-то время он уже снова впал в коматозное состояние, вытянулся и обмяк.
Черный парень с Гаити уронил свою чашку, и кофе расплескался по черному от сажи полу. Они с другом молча наблюдали за происходящим от дверей, отделявших контору от гаража.
— Моп Dieu[3], -выдохнул он, уставившись огромными глазами с желтоватыми белками на спящего котенка.
— Ты видел? — прошептал Живчик Тоцци.
— Видел.
— Моп Dieu! Mon Dieu!
Покачивая котенка, Беллз громко рассмеялся. Он широко раскрыл глаза и уставился на парня с Гаити.
— Это вуду, крошка.
Челюсть Живчика отвисла. Он выглядел так же, как парень с Гаити.
— В чем дело. Майки? Ты все еще выглядишь огорченным.
— Я ничем не огорчен, Беллз. Я сказал уже.
— О да, точно. Ты говорил мне. — Беллз продолжал смеяться.
Тоцци молча смотрел на него. Этот сукин сын не просто урод, он урод в квадрате.
10.50 утра
С заднего сиденья «БМВ» Тоцци видел, как Стенли несет к машине два бумажных пакета: большой белый и маленький коричневый. Он все еще размышлял над тем, что произошло в мастерской. Его не оставляла мысль: что, если под колесом машины была бы голова Рэнди Слиповица? В этом случае Тоцци не смог бы просто стоять и смотреть. Ему пришлось бы что-нибудь предпринять, чтобы остановить происходящее, и — конец его легенде. Что тогда? Беллз и Стенли попытались бы засунуть егоголову под колесо, вот что. Беллза бы на это хватило. Нужно перестать думать об этом, но Тоцци зациклился на Беллзе, и эта зацикленность была уже нездоровой — слишком напоминала, страх, а ведь если выкажешь страх, дело плохо. Но Тоцци знал, что никогда не признается себе, что боится, и этотоже его беспокоило: мешало делать правильные выводы, а для секретного агента это может печально кончиться. Он уставился на затылок Беллза, спокойно читающего свою газету на переднем сиденье. Ублюдок.
