— Чтобы запутать дело, — услужливо подсказал я. — Представить его как убийство на сексуальной почве, из ревности.
— Позвольте отметить… — Он вдруг тупо уставился на меня. — Да, именно так она и сказала… что собирается что-то отметить!
— Джен О'Хара? Он быстро кивнул.
— Она еще была занята, когда я уходил из офиса в тот вечер. Я обронил пару слов, мол, надеюсь, Майлс Браунинг не задержит ее допоздна, и вот тут она это сказала…
— Попытайтесь припомнить! — приказал я.
— Сказала… что не возражает против сверхурочной работы, лишь бы не засиживаться слишком поздно… — Он вдруг прищелкнул пальцами. — Вспомнил! Я шутя намекнул, не предстоит ли ей грандиозная встреча, а она заявила, что отправляется отмечать что-то особенное и что будет отмечать по-крупному. С шампанским и различными деликатесами. Я полюбопытствовал насчет события, а она, хихикнув, ответила — мол, это страшный секрет.
— И все?
— Да, по-моему, все, — с вновь вернувшейся ноткой воинственности в голосе ответил Вейл. — Может быть, это вам пригодится в расследовании. Извините за скромный вклад, лейтенант!
— Вы вернулись в тот вечер в «Калкон» забрать то, что забыли, и вышли оттуда в 22.14, — продолжал я. — А потом?
— Поехал домой.
— Вы холостяк?
— Да.
— Живете один?
— Да.
— А потом?
— Кажется, выпил пару рюмок и лег в постель.
— Значит, алиби на момент убийства отсутствует полностью?
— Вот что я вам скажу, лейтенант, — сдавленно вымолвил он. — Вы — упрямейший сукин сын! — Адамово яблоко у него на горле конвульсивно дернулось. — Хорошо! У меня есть алиби, только это сугубо личное. Буду очень признателен, если все останется между нами.
— Постараюсь, — сказал я. — Но обещать не могу.
— Ну… — Он крепко сжал в пальцах бокал. — Я был не один. В квартире меня ждала Джуди, и мы провели ночь вместе.
— Знаете что? — вставил я. — Проблема с грязными подозрениями состоит в том, что они почти всегда интуитивно правильные.
Он уставился на меня.
— Что эта чертовщина должна означать?
— Ничего, — сказал я. — Только подобное алиби едва ли не хуже полного его отсутствия.
— Что?
— Может быть, для двойного убийства нужны два убийцы? — устало предположил я. — И киллеров осеняет блестящая мысль обеспечить друг другу алиби. Если так, вы окончательно разоблачили себя, Вейл. Задергались, стали ждать меня, чтобы опровергнуть возникшее у меня ошибочное представление о вашем свидании с любовницей среди бела дня, а потом — под давлением — раскололись, признавшись, будто провели с этой девушкой ту самую ночь. Чистая работа!
— Я больше не собираюсь сидеть здесь и выслушивать весь этот ваш бред! — глухо выпалил он.
— Правильно. На сегодня, по крайней мере, довольно, — подтвердил я, встал и направился к выходу из кабинки. — Спасибо за выпивку, мистер Вейл. Надеюсь, вы расплатитесь?
Бывают моменты, рассуждал я, выходя из бара, когда не так уж плохо прикинуться негодяем, и мне только что выпал один из них. В ближайшей аптеке я отыскал телефон-автомат и набрал номер «Калкон». Дежурная секретарша в приемной выразила искреннее сожаление — мистер Браунинг нынче неважно себя чувствует и пораньше уехал домой. Согласно домашнему адресу, проживал он в Дэйдрим-Вэлли[5] (у нас в Южной Калифорнии частенько перебарщивают с названиями), то есть в двадцати минутах езды на машине. Я ничего не имел против поездки, так как ничего лучшего не вырисовывалось до восьми вечера, когда мне предстояло заехать за Джуди Трент и отвезти ее в очередной дорогой ресторан. Меня это не особенно вдохновляло. Если я в скором времени не стану капитаном, жизненный уровень скатится ниже нуля.
Дом, на подъездной дорожке у которого я остановился, представлял собой в высшей степени аккуратненькую типовую постройку, возведенную на разных уровнях с разницей примерно в пол-этажа. Я и не заходя знал, что позади дома есть бассейн с кабинками для переодевания, мощеный внутренний дворик и лужайка для барбекю.[6] Больше всего мне не нравится в загородных районах то, что они слишком уж загородные. Я вылез из машины, прошел три шага до парадного и позвонил.
Браунинг не появлялся, что было вполне понятно. Бедняга прихворнул, пораньше уехал из офиса и заперся в доме, нянчась со своими психозами. Я еще раз нажал кнопку звонка и не стал отпускать — звонил, звонил и звонил. Из неожиданно распахнувшейся двери стремительно выскочил взвинченный Браунинг. Примерно таким мне и хотелось его застать.
— Что за черт… — Он бросил такой удивленный взгляд, какой редко когда увидишь, даже по телевизору. — Лейтенант Уилер!
— Простите за беспокойство, мистер Браунинг, — извинился я самым любезным тоном, — но выяснилось нечто не терпящее отлагательств.
На нем был голубой купальный халат в горошек, как в старом-престаром фильме, словно полученный свеженьким прямо из рук Таллулы Бэнкхед.[7] Слегка покрасневшие белки глаз, подмеченные мной еще утром, теперь совсем налились кровью. Нижнее правое веко ритмично подергивалось в тике, и выглядел он подозрительнее любого подозреваемого. — Не возражаете, если я войду, мистер Браунинг?
— Да нет, — неуверенно пробормотал он. — Пожалуйста.
Мы вошли в гостиную, отделанную по моде 1951 года, когда стены и потолок обивали веселеньким ситцем. Диван жалобно застонал под опустившимся на него Браунингом, тот же звук издало кресло с подлокотниками, в которое уселся я. Меня на миг посетило жуткое подозрение, что он готов предложить мне стакан лимонада домашнего изготовления, но оно не оправдалось.
Браунинг переплел трясущиеся пальцы, потом зажал обе ладони между коленями и вопросительно посмотрел на меня.
— Что же это за срочное и не терпящее отлагательств дело, лейтенант?
— Даже не знаю, как к нему подступить, мистер Браунинг, — опечаленно произнес я, — но это факт.
— А конкретно? — Тик под правым глазом заметно набирал темп.
— Наверно, единственно правильно будет прямо все выложить. — Я мрачно уставился на него. — Вы поразили меня, мистер Браунинг.
— Я., что? — с запинкой выдавил он.
— Из всех мужчин, проживающих в Пайн-Сити, вас последнего я заподозрил бы в посещении того мотеля в компании с миссис O'Xapa. — Я медленно покачал головой. — Но у нас есть достоверное свидетельство об опознании, опровергающее все логически обоснованные сомнения. — Я сам не понимал, что за чертовщину несу, но прозвучало все это неплохо.
Физиономия Браунинга утратила все естественные цвета, глаз от тика чуть не выскочил из орбиты, рот пару раз открывался и закрывался, прежде чем ему удалось вымолвить слово.
— Я ждал этого, лейтенант, — прохрипел он. — Грешникам суждено вечно ждать расплаты.
— Почему вы сами мне об этом не рассказали?
— Я лишился своей дорогой жены пять лет назад. Кровоизлияние в мозг. Ужасная трагедия! Потом, после того как миссис O'Xapa потеряла погибшего в автомобильной аварии мужа, я пригласил ее вернуться в «Калкон» в качестве своей личной секретарши. Первые примерно полтора года между нами существовали обычные для работодателя и очень способного подчиненного отношения. Но в один прекрасный день я вдруг осознал, что меня неудержимо к ней тянет. Я стал приглашать ее пообедать или поужинать, но она неизменно отказывалась. Потом наконец сопротивление было сломлено, и она согласилась поехать со мной. Только не захотела входить ко мне в дом или показываться со мной в каком-либо публичном месте. Объяснила, что это опасно для моего служебного положения. Имея дело с двумя столь амбициозными типами, как Демарест и Эверард, которые оба жаждут занять мое место, я не должен давать ни малейшего повода для скандала.
— Это она так сказала? Он кивнул.
— В первый раз мы договорились, что она подсадит меня в свою машину на углу улицы около девяти вечера. И мы поехали прямо в мотель. Она сказала, что хорошо знает менеджера, он честный, шпионить не станет. Фактически никогда не узнает, кто я такой. — Он всплеснул руками. — Я понимаю, вам трудно поверить, лейтенант, но мне меньше всего на свете хотелось вступать в такую связь. Только… — скривил он в жалком подобии усмешки губы, — по-моему, все мужчины падки на соблазн!
— Она вас соблазном заставила ехать в мотель?
— Пожалуй, и так можно выразиться, — сморщился он. — А после первого раза все пошло как бы по ежемесячному расписанию. Джен по-прежнему не хотела показываться со мною на людях, и мы отправлялись прямо в мотель.
— И позавчера вечером? — спросил я.
— Нет! — Он яростно замотал головой. — Я их не убивал. Я никогда не причинил бы Джен никакого вреда. Я любил ее, лейтенант!
— И она вас любила? — усмехнулся я. — И поэтому поехала в мотель с Эверардом?
— Не знаю. — Он закрыл лицо руками. — Клянусь Богом, я просто не знаю!
