– Это означает, что ты должен платить им их цену, что бы ни произошло? – спросила Мария.
Старик кивнул, и Марлоу нахмурился.
– Другими словами, единственное лицо, которое рискует в этой операции, это вы.
Папа Магеллан улыбнулся.
– У меня хватит наличных, чтобы обеспечить первые два рейса. Но если что-нибудь пойдет не так... – Он пожал плечами, и фраза осталась незаконченной.
– Я думаю, что мы не можем позволить себе ни одной ошибки, – сказал Мак, вздохнув, и поднялся.
В этот момент раздался шум подъехавшего автомобиля. Когда звук его мотора затих, Марлоу подошел к окну и выглянул наружу. Дверь машины открылась, и стройная мальчишеская фигурка грациозно соскользнула с обитого кожей сиденья.
– Хотела бы я знать, что ейздесь надо, – тихо произнесла Мария за плечом у Марлоу.
Это была Дженни О'Коннор.
Когда у входной двери зазвенел звонок, они переглянулись. Немного спустя Марлоу сказал:
– Было бы неплохо, если бы кто-нибудь впустил девушку в дом.
– Мария, – сказал папа Магеллан тоном, не допускающим возражений. – Открой дверь.
Мария покорно вышла. Они услышали звуки голосов в прихожей, потом показалась Дженни О'Коннор, остановившаяся нерешительно в дверях. Мария стояла за ее спиной с враждебным выражением лица.
– Мисс Дженни хочет поговорить с Хью, – произнесла она.
Дженни О'Коннор улыбнулась и торопливо покачала головой:
– Нет, пожалуйста, пусть никто не уходит. То, что я скажу, касается всех вас.
На ней была отлично сшитая юбка, коричневый замшевый жакет, тончайшие нейлоновые чулки плотно облегали стройные ножки. У Марлоу, как и при первой встрече, сразу же пересохло в горле и засосало под ложечкой. С трудом проглотив комок в горле, он спросил:
– Для чего вы хотели видеть меня, мисс О'Коннор?
Та покраснела и в замешательстве потупила глаза. На мгновение показалось, что она потеряла дар речи, и папа Магеллан со старомодной церемонностью взял ее за руку и проводил к стулу.
– Присядьте, моя дорогая, – предложил он. – У вас здесь нет врагов.
Мария злобно фыркнула и сложила руки на груди. Она крепко сжала губы, словно для того, чтобы не дать вырваться наружу своему гневу. Дженни О'Коннор улыбнулась ей:
– Пожалуйста, мисс Магеллан, не осуждайте меня прежде, чем не услышите, что я вам скажу.
Снова наступило молчание, и все ожидали, когда Дженни соберется с силами. Казалось, она испытывает еще большие затруднения, но совершенно неожиданно слова потоком полились из ее уст.
– Мой дядя, мистер О'Коннор, и я понимаем, что мой поступок покажется вам очень странным, но я не могу спокойно наблюдать за всей этой вереницей неприятностей и насилия, которые непрерывно следуют друг за другом.
Мария шумно и нетерпеливо вздохнула, а Марлоу осторожно спросил:
– И как же вы предлагаете покончить со всем этим, мисс О'Коннор?
Девушка медленно подняла взгляд, в ее ясных голубых глазах читалась тревога.
– Мистер Магеллан должен продать свое дело, – совсем просто сказала она.
Последовал короткий момент удивленного молчания, затем Мария, откинув назад голову, громко рассмеялась.
– Так вот зачем вы приехали к нам, – сказала она. – Вы принимаете нас за идиотов?
Папа Магеллан сердито обернулся к ней:
– Мария, если ты не можешь владеть собой, уйдешь из комнаты.
Секунду та с вызовом смотрела на отца, потом повернулась и выскочила в коридор, сильно хлопнув дверью. Магеллан, наклонив голову, обратился к Дженни:
– Я сожалею, мисс О'Коннор. Вы должны извинить мою дочь. Она очень переживает по поводу всего происходящего.
– Не скажете ли, почему мистер Магеллан должен именно теперь продать свое дело? – обратился Марлоу к Дженни, глядя на нее в упор.
– Потому что, если он этого не сделает, мой дядя сломает его, – ответила девушка. – Кеннеди вернулся час назад. Когда дядя услышал о том, что вы сделали, он был ужасен. Просто сошел с ума от злости. Я никогда не видела его таким сердитым.
– Это он послал вас сюда? – спросил Марлоу.
Она печально улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– Мистер Марлоу, у моего дяди очень твердые убеждения относительно места женщины в деловых вопросах. Он никогда не позволял мне вмешиваться в его дела. Я люблю водить машины, и он, балуя меня, иногда разрешает мне немного поуправлять грузовиком, и только...
Папа Магеллан слегка нахмурился:
– Тогда могу я все-таки поинтересоваться, что привело вас сюда сейчас?
Она поднялась, подошла к окну и посмотрела на улицу, где шел дождь.
– Я ненавижу бессмысленное насилие, – спокойно сказала она. – Его и так слишком уж много. А при теперешнем положении вещей будет еще больше.
Дженни быстро отошла от окна и продолжала:
– Я понимаю, что в данном случае мой дядя не прав, но у него деньги, могущество и хорошо сбитая организация. Он может вытеснить вас из бизнеса, используя совершенно легальные методы.
Марлоу мягко улыбнулся.
– А что, если мы не хотим быть вытесненными из дела?
– Но что еще вам остается делать? – Лицо Дженни выражало подлинное участие. – Он остановил вашу деятельность на рынке. Этим утром он блокировал розничные магазины, с которыми вы были связаны, предложив им более низкие цены. И все на совершенно законном основании.
Похоже, Дженни несколько поколебалась, но потом все-таки продолжила:
– Я выгляжу настоящей предательницей, говоря вам это, но я знаю, что дядя собирается выйти на владельцев садов, с которыми вы ведете дела, мистер Магеллан. Он может предложить им лучшие цены, чем вы. Как вы сможете выдержать такой натиск?
Мак нахмурился и взволнованно сказал:
– Есть много способов убить кошку, кроме как утопить ее, мисс Дженни. Возможно, у нас в запасе есть пара штучек, которые могут удивить вашего дядюшку.
Марлоу сильно толкнул его в коленку, а на лице Дженни О'Коннор отразилось смущение.
– Очень хорошо с вашей стороны, что вы приехали к нам, – сказал Марлоу, – но боюсь, что вашему дяде не удастся разорить нас. Но он уже начал это дело. И конечно, будет продолжать его до конца.
Дженни точно поникла, как и тогда, когда они виделись в последний раз. Она выглядела совершенно подавленной.
– Кажется, я понапрасну теряю время. – Дженни с трудом улыбнулась. – Но я была рада встретиться с вами, мистер Магеллан. Поверьте, если я имела бы хоть какое-то влияние на дядю, я постаралась бы использовать его, чтобы закончить это неприятное дело по справедливости.
Она кивнула Маку и двинулась к двери, ведущей в прихожую. Марлоу вышел с ней. Когда он открыл для нее дверцу ее «ягуара» и помог ей сесть, она сказала:
– Пожалуй, я выставила себя дурочкой.
Он покачал головой и вежливо ответил:
– Вам это никогда не будет угрожать.
Дженни казалась удивленной и задержалась на мгновение, положив руки на рулевое Колесо.
– Кажется, вы довольно много знаете обо мне?
Марлоу утвердительно кивнул:
– Я буду знать гораздо больше, если вы позволите мне увидеть вас сегодня вечером. Не согласитесь ли вы где-нибудь посидеть со мной, немного выпить и что-нибудь съесть?
Дженни посмотрела на него в упор, и медленная, печальная улыбка появилась на ее лице.
– А вы странный человек, – сказала она.
Марлоу усмехнулся:
– Чем дольше вы будете меня узнавать, тем более странным я буду вам казаться. Так как же, смогу ли я увидеть вас сегодня вечером?
Дженни торопливо набросала что-то в небольшой кожаной записной книжке и вырвала листок.
– Вот мой адрес, – сказала она, передавая листок Марлоу. – Заезжайте за мной примерно в семь тридцать.
Она нажала на стартер, и мощная машина завелась.
– Вы лучше быстрее идите в дом, иначе промокнете, – посоветовала Дженни, но он стоял с бумажкой в руке, пока машина не исчезла вдалеке, потом повернулся и пошел к дому.
– Что же там происходило во дворе? – спросила Мария с горящим взором, когда Марлоу вернулся в гостиную.
Он усмехнулся и показал листок бумаги.
– Адрес этой беби, – сказал он. – Сегодня вечером я ее увижу.
Всего лишь на один момент на ее лице отразилось смятение, тут же сменившееся гневом.
– Что это за странные игры, в конце концов?
Марлоу не обратил никакого внимания на ее слова, подошел к серванту и налил себе бренди. Он обернулся, поднял бокал, как бы приветствуя всех, и опорожнил его одним глотком. Когда тепло разлилось по всему телу, он удовлетворенно ухмыльнулся.
– Да, я собираюсь сегодня вечером заехать за этой леди, – сказал он. – Мы проведем вечер в Барфорде, где я постараюсь показать себя с возможно лучшей стороны.
Папа Магеллан и Мак, казалось, сразу поняли все.
– Ты хочешь сыграть роль приманки, – сказал Мак.
Когда Марлоу согласно кивнул, старик энергично покачал головой:
– Это безумие. Барфорд в ночное время нехорошее место. Моноган и его бандиты могут выследить тебя в темном переулке. Марлоу усмехнулся.
