Его опьянение вызывало головокружение. Ему казалось, что его кровать качается вместе с ним. Темнота выхватила из его сознания неясные картины. Чирли права: его нервы напряжены до предела. Слишком многое случилось за такой короткий срок. Накануне, в это самое время, он заметил фары следящей за ними машины там, на горе.
Чтобы не думать об этом, он стал прислушиваться к шуму в ванной. Блудница Чирли была ему симпатична.
«Она сидит в ванной, — думал он. — Теперь она моется… Она выходит из ванной и вытирается… Она открывает дверцу аптечного голубого шкафчика… Она, вероятно, ищет тальк или одеколон… Она пудрится…»
Карсон неожиданно выпрямился, негодуя на себя. Что он за человек? Нетрезвое состояние не оправдывало его: приличный человек не раздумывает о таких вещах по отношению к сестре своей жены. Он снова лег и закрыл глаза. Напрасно… Видение сестры Шеннон, очаровательно растрепанной, светловолосой и почти обнаженной в неубранной комнате отеля, вновь возникло в его памяти. Карсон ощутил облегчение, когда Чирли вышла из ванной и стремительно проследовала мимо его комнаты в комнату для гостей. Может, теперь ему удастся заснуть? Он старался вовсю. Через несколько секунд Карсон вновь услышал, как Чирли открыла дверь своей комнаты, а потом отворила дверь в гостиную и приоткрыла дверцу бара.
Карсон повернулся спиной к свету, который проникал к нему из гостиной, и вновь попытался заснуть, но, несмотря на полуоткрытую дверь, в комнате висела невыносимая жара. Карсон был счастлив, когда Чирли открыла дверь, ведущую из гостиной на балкон. И он услышал, как от небольшого дуновения ветерка дверь его комнаты приоткрылась чуть больше.
— Это лучше, гораздо лучше, — пробормотал он, взбивая подушку.
Затем он снова закрыл глаза, но сразу понял, что свет из гостиной мешает ему заснуть. Он чувствовал его даже через закрытые веки. Скатившись с кровати, он подошел к двери, чтобы закрыть ее, и увидел на пороге Чирли.
— Я никак не могу заснуть, — пожаловался он.
— Вижу…
Чирли вошла в комнату и села на кровать рядом с ним, после чего протянула ему стакан.
— Может быть, это вам поможет? — предложила она.
— Сомневаюсь, — вяло признался Карсон.
Чирли поставила стакан на ночной столик.
— Мне это тоже не помогает, — призналась она. — Скажите, Джеймс, вы находитесь в таком состоянии с того момента, как вошли в мою комнату сегодня после полудня?
— Да, и мне стыдно за себя.
— Из-за Шеннон?
— Да.
Чирли встала, расстегнула куртку пижамы, слишком широкой для нее, и бросила ее на пол.
— Я думаю, это наверняка вам поможет прийти в себя после таких тяжелых испытаний, что выпали на вашу долю, — обыденно сказала она. — Может, в первый раз в жизни мое тело пригодится для стоящего дела.
И так как Карсон все еще колебался, она опрокинула его на кровать. Карсон попытался высвободиться, но не смог сделать этого: он желал ее.
Если бы он не был уверен, что женщина, которую он сжимал в своих объятиях, была сестрой Шеннон, он мог бы поклясться, что держит в руках саму Шеннон. Чтобы успокоить совесть, он попытался представить себе Шеннон на месте Чирли. Но потом он все же пришел к выводу, что это все-таки Чирли — женщина, которой ему в настоящее время было достаточно, даже больше чем достаточно.
Ночью жара постепенно спала. Долгие минуты после пробуждения Карсон продолжал лежать с закрытыми глазами, вдыхая запах свежего кофе и поджаривающейся ветчины, который проникал в спальню.
Он почти боялся повернуть голову, но когда все же решился это сделать, то обнаружил, что Чирли исчезла. И только углубление в подушке и золотистый волосок указывали на то место, где находилась ее головка. Это было почти так, будто ничего и не произошло. К несчастью… Карсон опустил ноги на пол и взглянул на будильник, стоявший у изголовья кровати. Было без двадцати семь.
Может быть, это действительно неплохая мысль — пойти поработать, как посоветовала ему Чирли? Он не собирался проводить целый день наедине с сестрой Шеннон. Нет, лучше сразу утопиться. Но виновата ведь не только Чирли. По-своему, она желала помочь ему, утешить его после исчезновения Шеннон.
— Это в первый и последний раз, — пообещал он, обращаясь к фотографии Шеннон на комоде.
Потом он достал чистое белье. В тот момент, когда Карсон натягивал трусы, он ощутил, что в комнате кто-то есть. Он повернулся и увидел Чирли, стоявшую в дверях. Даже в этот ранний час Чирли уже сильно намазалась, что старило ее, делало грубее и больше похожей на карикатуру Шеннон. А ведь она была его любовницей в эту ночь!
Действительно, можно было удивляться, глядя на толстый слой пудры на носу. Ее юбка была прикрыта тряпкой на манер фартука. Чирли проговорила довольно хриплым голосом:
— Вот как! Вы уже встали? А я пришла разбудить вас. Пока вы побреетесь, ваш завтрак будет готов.
— Спасибо, — недовольно пробурчал Карсон. — Будет лучше, если я сразу же позвоню в полицию.
— Я не стала вас ждать и уже позвонила. Они нашли две машины, которые подходят к описанию, данному вами. Одна брошена в Санта-Монике, на Третьей улице, а другая в Лонг-Бич. Но ни малейших следов тех двоих типов и Шеннон.
— Плохо, очень плохо…
— Когда вы оденетесь, все будет готово, — повторила Чирли, выходя из отделанной деревянными панелями спальни.
Карсон натянул брюки и пошел бриться. Затем он надел чистую рубашку и направился на кухню. Это оттуда исходил запах ветчины и кофе. Ветчина оказалась пережаренной, яйца тоже. Но кофе был хорош. Обслуживая его, Чирли извинилась:
— Нет тостов. Булок тоже не было, и я попыталась сделать бисквит. Но тесто не захотело подниматься. Да, из меня никогда не выйдет хороший кулинар.
— Все отлично, — уверил ее Карсон. — Но вам не следовало с этим возиться.
— Это доставило мне удовольствие.
Злость Карсона, которую он ощутил, когда Чирли вошла к нему в комнату, уступила место жалости. Он хотел сказать об этом, но не знал, как лучше это сделать. Что может сказать мужчина, который провел ночь с сестрой жены, когда та находится еще в руках бандитов, может, в агонии, а может, уже мертвая.
Нарушив это томительное молчание, Чирли бодро произнесла:
— Слушайте, Джеймс. Не будем же мы говорить друг другу любезности, как два школьника, удравшие из школы. Так же как и вы, я жалею о том, что произошло ночью. Не то чтобы меня грызла совсем уж грязная совесть — мне было хорошо с вами. Я никогда не встречала человека, с которым мне было бы так хорошо, как с вами, и об этой ночи я буду помнить до самой смерти. Но то, что это случилось, действительно достойно сожаления, я это отлично понимаю. Мы были немного пьяны и в очень скверном состоянии. Нам необходимо было найти возможность немного успокоиться. Это мы и сделали, совершенно непроизвольно. Но это никогда больше не повторится, Джеймс.
— Ладно, — облегченно произнес Карсон. — Я придерживаюсь того же мнения.
— Хорошо, но не будем больше об этом говорить и думать. Еще немного кофе?
— Пожалуй… Спасибо.
— В котором часу вы сегодня вернетесь? — поинтересовалась Чирли.
— Вероятно, что-то около пяти, если меня снова не подловит инспектор Розенкранц. А вы собираетесь находиться тут весь день?
— Мне так же хочется быть здесь, как и в своем номере в отеле. С другой стороны, кому-то ведь надо сидеть здесь на случай телефонного звонка.
— Согласен, — пробурчал Карсон и написал для Чирли номер телефона компании Эль Секундо, а также номер своего личного телефона на старом листке справочника. — Вот по этим номерам вы сможете меня поймать, если возникнет необходимость.
Чирли сложила бумагу и спрятала ее в кармашек.
— Будет отлично, если у меня появятся для вас хорошие новости.
Карсон пошел за своим пиджаком, проверив, на месте ли его бумажник и ключи от машины, после чего направился к выходу в сопровождении Чирли. Она протянула ему на прощание руку, ласково улыбаясь.
— Мы — друзья, да?
— Друзья, — уверил ее Карсон, пожимая руку Чирли, потом вынул носовой платок и вытер пудру у нее на носу.
Он влез в машину и тронулся с места. В этот же момент автомобиль, стоявший в сорока футах от него, тоже медленно выехал на дорогу. Карсон посмотрел в зеркало. В этом автомобиле не было ничего необычного. Двое мужчин, сидевших в машине, были одеты в штатское, но с таким же успехом они могли бы быть и в форме. Это были Уэнси и агент, который раньше принес досье Чирли.
Инспектор Розенкранц ничего не упускал из виду. Вероятно, он распорядился, чтобы за домом велось наблюдение всю ночь.
«Как жаль, что стены не из стекла, — иронически подумал Карсон. — Флики слишком рано выпустили меня из поля зрения. Они могли бы обвинить меня, что я прикончил жену после пятнадцати дней супружества для того, чтобы переспать с ее сестрой».
