Отто Берк развалился на трибуне, словно Цезарь в Колизее, сияя неизменной улыбочкой и раскинув руки на спинках соседних кресел. За его спиной расположились Ларри Хэнсон и еще несколько помощников. Римский сенат. Время от времени Отто отпускал ехидные замечания, вызывающие у прихвостней аневрические смешки.
— Майрон! — радостно воскликнул Отто, приподняв свою хилую руку. — Иди сюда, присаживайся!
— Подожди здесь, — велел Майрон Кристиану и поднялся по ступеням. Помощники Берка во главе с Ларри разом поднялись с мест и двинулись прочь.
Майрон вскинул руку к виску, отдавая уходящим честь.
— Левой, правой, держать равнение! — скомандовал он. Никто не засмеялся. Удивительно.
— Садись, Майрон, — пригласил Отто, лучась улыбкой. — Садись, поговорим.
— Вы не отвечали на мои звонки, — сказал Майрон.
— А ты звонил? — Отто покачал головой. — Надо будет дать секретарше нагоняй.
Майрон глубоко вздохнул и сел.
— Почему вы не пускаете Кристиана на стадион?
— Все очень просто, Майрон. Кристиан не подписал контракт, а команда не может позволить себе тратить время на людей, которым с нами не по пути. — Отто кивком указал на поле и добавил: — Ты только посмотри, кого мы пригласили на пробу. Нила Декера из Цинциннати. Славный защитник.
— О да, он превосходен. Иногда даже попадает ногой по мячу.
Отто хихикнул:
— Как смешно. У тебя завидное чувство юмора.
— Спасибо на добром слове. Может быть, ты все-таки объяснишь, что происходит?
Отто кивнул:
— Честный вопрос заслуживает такого же ответа. Давай говорить откровенно.
— Спокойно, рассудительно, откровенно — как пожелаешь.
— Отлично. Мы намерены пересмотреть сумму контракта в сторону понижения.
— Я так и понял.
— По нашему мнению, достоинства твоего клиента чересчур завышены.
— Ага.
Берк бросил на Майрона внимательный взгляд.
— А ты, похоже, ничуть не удивлен.
— Ну, и что ты выкинешь на сей раз?
— Что значит — на сей раз?
— Начнем с Бенни Калахэра. Ты пригласил его к себе, накачал пивом, а по пути домой Бенни арестовали за вождение автомобиля в нетрезвом состоянии.
На лице Отто появилась хорошо отрепетированная гримаса.
— Я здесь ни при чем!
— Просто удивительно, что он сумел на следующий день расписаться в документах. Потом был Эдди Смит. Ты предъявил ему компрометирующие фотографии и пригрозил отправить их его жене.
— Еще один навет.
— Ладно, пусть будет навет. Тогда перейдем к нашим делам. Что побудило тебя уценить Кристиана?
Отто выпрямился и достал сигарету из золотого портсигара с эмблемой «Титанов» на крышке.
— Фотография в одном весьма непристойном журнале, — ответил он. — Этот снимок вверг меня в глубокое уныние. — На лице Отто не было заметно и следа уныния. Наоборот, оно казалось на редкость оживленным.
— Еще одна хитрая уловка, — заметил Майрон. — Ты можешь гордиться собой.
— Как прикажешь тебя понимать?
— Это ты подстроил. Я говорю о журнале.
Отто заулыбался.
— А, так ты уже слышал?
— Где ты раздобыл эту фотографию?
— Какую фотографию?
— Снимок из объявления.
— Я здесь ни при чем, — повторил Отто.
— Ну да, конечно, — отозвался Майрон. — Ты ведь у нас почетный подписчик «Укуса».
— Я не имею никакого отношения к этому объявлению. Клянусь!
— Как же ты наткнулся на фотографию?
— Мне ее показали.
— Кто?
— Я не могу обсуждать с тобой этот вопрос.
— Какая удобная отговорка.
— Мне не нравится твой тон, Майрон. И вот что я тебе скажу: ты совершил грубый промах. Если ты знал о журнале, то с твоей стороны было крайне неэтично скрывать от меня этот факт.
Майрон воздел руки кверху.
— Ты произнес слово «неэтично», а небеса не разверзлись и не поразили тебя молнией. Значит, Бога нет.
Улыбка на лице Отто несколько поблекла, но не исчезла.
— Как ни крути, а факт налицо. Журнал существует и заслуживает определенного внимания. Позволь ознакомить тебя с моим решением.
— Я слушаю.
— Сумма контракта сокращается на треть. В противном случае фотография мисс Калвер становится достоянием общественности. Даю тебе на раздумья трое суток. — Отто посмотрел на Нила Декера, после передачи которого мяч, словно утка с подбитым крылом, рухнул на траву, не долетев до принимающего игрока. Отто нахмурился и пощипал свою козлиную бородку. — Впрочем, хватит и двух, — добавил он.
Декан Харрисон Гордон тщательно запер дверь кабинета на оба замка. Ему не хотелось рисковать. Особенно сейчас.
Он уселся в кресло и выглянул в окно. Знаменитый университет Рестон во всей его красе. Зеленые лужайки и кирпичные строения. Не хватало лишь плюща, которым полагается оплетать стены храмов знания. Студенты разъехались на летние каникулы, однако в городке изредка попадалась живая душа — кто-нибудь из футболистов и теннисистов, местные жители, гуляющие по парку, стареющие хиппи, выпускники университета, которые порой возвращались в альма-матер, словно мусульманские паломники в Мекку, — красные головные повязки, пончо и застиранные джинсы. Какой-то бородач перебрасывался с маленьким мальчиком летающей тарелкой.
Ничего этого Харрисон Гордон не замечал. Он был не в состоянии любоваться прекрасным видом и уставился в окно, только чтобы не видеть предмета, лежащего на столе. Декан с радостью сжег бы его и выкинул из головы, но не мог. Что-то мешало ему, притягивало к последней странице…
«Уничтожь его, болван. Не дай Бог, попадется кому-нибудь на глаза…» Что тогда?
А черт его знает. Декан повернул кресло к столу, по-прежнему избегая смотреть на журнал. Справа от него лежало личное дело с надписью «Калвер, Кэтрин». Гордон проглотил застрявший в горле комок и принялся копаться в стопке характеристик и рекомендательных писем. Ему хотелось пристально изучить личное дело Кэти, но тут послышался противный зуммер переговорного устройства. Гордон испуганно подскочил в кресле.
— Господин декан?
— Да! — выкрикнул Гордон, чувствуя, как забилось его сердце.
— К вам посетительница. Она не записывалась на прием, но, по-моему, вам будет интересно с ней встретиться. — Голос Эдит упал до шепота, каким обычно разговаривают в церкви.
— Кто это?
— Джессика Калвер. Сестра Кэти.
Сердце Гордона холодной сосулькой пронзил страх.
— Господин декан?
Гордон прижал ладонь к губам. Он опасался, что сейчас закричит.
— Господин декан? Вы там?
Делать было нечего. Гордон должен принять Джессику и выяснить, что ей нужно. Отказ мог вызвать подозрения.
Он открыл нижний ящик и сунул туда все, что лежало на столе, затем вынул связку ключей и запер стол. Уж лучше перестраховаться.
— Впустите мисс Калвер, — велел он и пошел открывать дверь.
Джессика была столь же красива, как ее сестра. Некоторое время Гордон раздумывал, как ее встретить, и наконец выбрал образ владельца похоронного заведения — отстраненное сочувствие и профессиональная сердечность.
Он крепко пожал руку гостьи, задержав ее ладонь в своей чуть дольше, чем это принято.
— Мисс Калвер, я весьма удручен тем, что наша встреча происходит при столь печальных обстоятельствах. Примите наши соболезнования…
— Благодарю вас за согласие встретиться со мной без предварительной записи.
Гордон взмахнул рукой, давая понять, что это сущая чепуха.
— Прошу вас, садитесь. Выпьете что-нибудь? Кофе? Содовая?
— Нет, спасибо.
Гордон подошел к креслу, уселся и положил руки на стол.
— Чем могу служить?
— Я бы хотела получить личное дело Кэти.
Кончики пальцев Гордона похолодели, но лицо оставалось бесстрастным.
— Школьное дело вашей сестры?
— Да.
— Могу я узнать, зачем оно вам?
— Я ищу нити, связанные с ее исчезновением.
— Понятно, — медленно произнес Гордон, удивляясь спокойствию своего голоса. — По-моему, полиция тщательно изучила дело Кэти и сняла все необходимые копии…
— Я знаю. И тем не менее я хотела бы просмотреть дело собственными глазами.
— Понятно, — повторил Гордон.
Несколько секунд в кабинете царила тишина, потом Джессика наклонилась вперед и спросила:
— Это трудно?
— Нет, нисколько. Боюсь лишь, что я не смогу выдать его вам на руки.
— Почему?
— Я не уверен, что вы полномочны в этой ситуации. Родили — другое дело. Но братья и сестры… Не знаю. Я должен обратиться к юрисконсульту университета.
— Я подожду, — отозвалась Джессика.
— Э-ээ… Ладно. Вы не против подождать в соседней комнате?
Джессика поднялась с кресла и направилась к двери, но, остановившись, бросила взгляд через плечо.
