Я медленно приканчивал вторую порцию виски, когда услышал, как в замке поворачивается ключ. Взглянул на часы: без четверти два. Когда-то и за меньшее оскорбление люди дрались на дуэли. Я быстро погасил свет в баре и устроился поудобнее, так, чтобы видеть вход и не упустить ничего из предстоящего шоу. Две темные фигуры возникли на пороге гостиной и замерли – увидели там свет. Женская фигура приложила палец к губам и, стоя на одной ноге, начала снимать туфлю с другой.
– Приветствую вас! – громко сказал я и одновременно включил свет в баре. – Ну как там было, в Новой Зеландии?
Внезапный громкий голос и свет так ошеломили Марсию, что, пошатнувшись, она повалилась на бок, напоминая персонажа из «Лебединого озера».
Очки доктора Лэйтона панически сверкнули, когда он устремил испуганный взор к бару. Он явно замешкался, не зная, как поступить – поднимать Марсию или остаться стоять и быть готовым к моему неизбежному нападению.
– Должен извиниться перед вами, мистер Бойд, – тонкий жестяной голос показался мне на этот раз вполне одушевленным, – боюсь, мы так увлеклись разговором, что просто забыли о времени.
– Мы пре… прекррасно провели время! – неразборчиво произнесла Марсия, которой слова давались с трудом, и в подтверждение сказанного она описала рукой дугу, что окончательно и лишило ее равновесия. Распростершись на полу, она осталась лежать на спине.
– Вы только разговаривали, доктор? – спросил я с легким удивлением в голосе. – По ее виду не скажешь. Похоже, что у нее не было и минутки для беседы между стаканами.
– Эй, Дэнни Бойд! – прорезался у Марсии голос. – Как там поживает мой папочка? Как мой любимый, дорогой папуля, а ну-ка говори, ты, ублюдок?
– Марсия, – с ужасом, умоляюще произнес доктор, – прошу тебя, пожалуйста!
– В чем дело, доктор? – хихикнула она. – О чем это вы меня умоляете?
Я оставил бар и не спеша двинулся к ним. Лэйтон отступал назад по мере моего приближения.
– Подождите меня здесь, доктор, буду с вами через минуту.
– Но мне пора, мистер Бойд, время позднее, и я…
– Ерунда! Я восприму как личное оскорбление, если вы не пропустите со мной стаканчик на сон грядущий. Подождите, я сейчас.
Опустившись на колено, я просунул одну руку под спину Марсии, другую под коленки и, подняв безвольное тело с пола, отнес в спальню.
– Веселлись, Ддэнни, – пьяно бормотала она, когда я ее укладывал в постель, – доктор Ллэйтон заммеччательный парень. А «Стингер» – самый лучший коктейль в мире безалкогольных, лучшее из всего, что я когда-либо пробовала в жизни! – Она кротко мне улыбнулась и закрыла глаза.
– Снять с тебя платье? – спросил я.
– Нет! – Один глаз мгновенно открылся и уставился на меня с яростью. – Ты секс-маньяк, Бойд! Знаешь об этом? Мое тело слишком хорошо для тебя. Лучше скажи, как вел себя мой папочка, как мой старенький любимый папуля вел себя сегодня вечером?
– Он смирился со своей участью.
– Он всегда был таким, всю свою жизнь! – Она опять захихикала. – Ты знаешь об этом?
– Разумеется, – уверил ее я.
Но она уже спала, легонько похрапывая.
Я выключил свет и закрыл дверь в спальню. Лэйтона я нашел на том же самом месте, где оставил. Он стоял посредине комнаты и имел такой вид, будто уже отбывал заслуженное наказание. Я взял его под локоть и провел к бару. Потом обошел кругом стойку и встал на место бармена.
– Что вам налить, доктор?
– Мне все равно, – пробормотал он.
Я сделал два бурбона со льдом и подтолкнул к нему стакан.
– Мистер Бойд! – Затравленный взгляд блеклых голубых глаз скользнул по мне сквозь толстые линзы очков. – Разрешите мне все вам объяснить о Марсии и ее… ну, ее состоянии.
– Она только что расхваливала «Стингер» как самый приятный безалкогольный напиток на свете. И это объясняет все.
– О! – Плечи доктора опустились, он с облегчением вздохнул. – Какой-то идиот ей сказал, что «Стингер» не вызывает опьянения. И когда я спрашивал, что она пьет, она отвечала, что безалкогольный коктейль. Поэтому я не беспокоился, хотя число этих коктейлей все возрастало. Когда я опомнился, ее уже развезло. Поэтому мы явились так поздно. Она наотрез отказывалась покидать ресторан. – Он нервно провел рукой по темным волосам. – Признаюсь, все происходило не слишком прилично. Марсия заплатила музыкантам – цыганскому оркестру, и они продолжали играть даже после закрытия. Хозяин и обслуга разошлись, оставив нас двоих с музыкантами.
– Вы любите музыку, доктор?
– Я обожаю музыку, мистер Бойд. Но сидеть в ресторане до утра в пустом зале и смотреть, как ваша спутница… О! Танцует дикий танец, по-моему, он смутно напоминал канкан, на столе – это не та ситуация, когда можно наслаждаться музыкой.
– Я вам сочувствую, доктор, – мягко сказал я, – должно быть, вы провели ужасный вечер.
– Мистер Бойд, послушайте, – он поднял голову и первый раз за вечер посмотрел мне прямо в глаза, – я должен извиниться, что так отреагировал на ваши манеры сегодня вечером, не заметив при этом ваших положительных сторон, которые сейчас вдруг так явственно проявились.
– Не извиняйтесь, доктор. С каждым может случиться.
– Но это не должно случаться с профессиональным психотерапевтом! – Он глотнул виски. – И прошу вас – зовите меня Полем.
– А вы меня Дэнни. – Я не хотел уступать в вежливой сентиментальности. – Я хотел поговорить с вами по поводу Марсии, Поль.
– Хотя я связан обязательствами неразглашения тайны пациента, – сказал он торопливо, – поскольку вы помолвлены и собираетесь стать мужем Марсии, я готов с вами побеседовать, Дэнни.
– Мне известно в основном ее прошлое, – осторожно начал я, – о трагической судьбе и смерти матери и о том, что последний по счету жених Марсии вывалился с балкона и разбился насмерть. Скажите, кто привел ее к вам в первый раз, Поль?
Он кивнул.
– Постараюсь вам объяснить ситуацию с Марсией. Невроз у человека обычно усиливается и растет до тех пор, пока не превратится в психоз. Вы понимаете меня? Почти каждый человек страдает неврозами в той или иной степени, это мешает ему в определенных жизненных ситуациях, но не является опасным для его мозга, пока сам человек осознает свою болезнь. Но психоз – совсем другое дело! Болезнь глубже, опаснее, разрушительнее, и человек, как правило, не понимает, что болен. Он считает себя абсолютно нормальным и все свои действия находит вполне адекватными.
– Не можете ли вы конкретизировать проблему, Поль? – слабо надеясь что-то из него выжать, спросил я. – Марсия страдает какой-то формой психоза?
Он кивнул:
– Да, именно так. Но сознает ли она то, что больна? – Он пожал плечами. – Иногда да, иногда – нет. Когда она обратилась ко мне впервые, ее болезнь уже находилась в серьезной стадии. Сначала я решил, что ее состояние вызвано душевной травмой. Но чем больше я ее узнавал, тем больше меня одолевали сомнения.
– Попытаюсь перевести все на язык неспециалиста. Она пришла к вам в первый раз, и вы сначала решили, что ее состояние вызвано психической травмой, полученной в результате трагического падения ее жениха с балкона. Но чем дальше вы с ней занимались, тем больше появлялось сомнений, что причина болезни только в смерти жениха, так?
– Почти так, Дэнни. Вы близки к истине.
– Есть еще идеи о причине ее болезни, доктор?
– Кое-что, но ничего существенного, из чего можно было бы сделать заключение. – Он прикончил в два глотка бурбон и виновато взглянул на меня. – Не возражаете, если я выпью еще?
– Даже приветствую. Позвольте я налью вам, доктор.
– Не надо бы мне больше пить, но, наверно, это реакция на сегодняшний вечер. Хотя должен признаться, в какой-то момент я проклинал свои проклятые убеждения, не позволявшие мне вскочить на стол и затанцевать вместе с ней.
Я усмехнулся и подвинул ему свежий бурбон.
– Значит, вы не вынесли никакого окончательного диагноза, доктор?
– Бывают случаи, когда врачу так и не удается установить причину заболевания пациента. А иногда вдруг происходит чудесное исцеление за короткий промежуток времени. Моя профессия – незаконнорожденное дитя науки и колдовства, Дэнни! Иногда мне кажется, что ее нужно было назвать именно магией. Или, может быть, печальной магией?
– Наверно, я не должен спрашивать, Поль, но все-таки скажите, не могла передаться болезнь матери Марсии по наследству?
– Если следовать статистике – такое вполне возможно. Но ведь вы любите не статистику, вы любите конкретного человека, Дэнни. У Марсии было не больше шансов заболеть психозом, чем у вас, даже в том случае, если ваши предки с той и другой стороны не страдали умственными расстройствами. Впрочем, и это не обязательно. Просто некоторые люди по непонятной пока причине больше расположены к какому-то заболеванию, вот и все.
– Она рассказала мне о том, что произошло с ней в ту ночь, когда Кевин упал с балкона. В памяти случился провал, и это ее так напугало, что теперь она ни на минуту не может найти покоя, мысль о своем беспамятстве мучает ее.
