— Ну и как все это вам нравится? — спросил я совершенно серьезно.
Она вздохнула:
— Я понимаю, что это самая настоящая истерия. Но одно несомненно — она все время думает о Брайане.
— Я не силен в теории Фрейда, да и потом, кто знает, не имеем ли мы дело с параноидной шизофренией? Или же это какой-то комплексный психоз? А может, всего лишь обычные галлюцинации, вызванные всей обстановкой — световыми эффектами, дикой музыкой и воздействием атласной подкладки гроба на нагое тело? Я не пытаюсь усложнить картину, доктор Хеллер, лишь предлагаю не спешить с диагнозом. Таким образом, у нас выкроится время на куда более приятные забавы в сексуальном плане, нежели гадание на кофейной гуще о причинах нервических припадков этой миссис Мэгнасон!
— Будьте вы неладны! — У нее вспыхнули щеки. — А я-то подумала, это поможет вам.
— Возможно, так оно и есть, — ответил я совершенно искренне. — Но мне становится тошно при одной мысли о том, как будет выглядеть физиономия нашего окружного прокурора, если я преподнесу ему эту историю в качестве основания для обвинения. Прежде чем я начну раздумывать о поступках миссис Мэгнасон… или о виновности Брайана, мне нужно раздобыть целую кучу неопровержимых фактов.
— В таком случае включите пластинку, — буркнула Джастис. — Все лучше, чем сидеть вот так и слушать противный самоуверенный голос.
— Повинуюсь, мадам!
Я поставил пластинку и дождался, пока вкрадчивая чувственная мелодия, лившаяся из пяти динамиков, не заполнила все помещение, вызывая какие-то нервные токи вдоль моего позвоночника. Минутой позже я уже осмелился взглянуть на Джастис. Она допила свой бокал, затем осушила мой и закурила сигарету. Впрочем, судя по выражению ее лица, сигарета ей вовсе не требовалась: она могла бы вдыхать огонь и дым, просто думая обо мне.
Я схватил пустые бокалы и удалился на кухню. А когда возвратился с заново наполненными до краев сосудами и протянул их, вместо пальмовой ветви, ей, она равнодушно забрала у меня подношение. Опустошив первый бокал двумя быстрыми глотками, на мгновение подняла голову, глянула на меня и швырнула его в угол комнаты. Но он не долетел до противоположной стены, лишь пару раз подпрыгнул на ковре.
— Не разбился, — ровным голосом сообщила Джастис.
— Сегодня мне везет. — Наверное, мне лучше было бы не говорить так.
— Вы думаете?
Она опустошила одним продолжительным глотком второй бокал и, размахнувшись, бросила его с силой через всю комнату. В итоге, естественно, ковер был весь усеян десятками мелких осколков, на которые опасно наступать босыми ногами.
— Теперь у вас свободны обе руки, — произнес я миролюбиво.
— Это по теории Фрейда имеет особое значение? — фыркнула она.
— Только для копов. Один из первых уроков: никогда не нападай на женщину, держащую оружие, хотя бы в одной руке, потому что она способна тебя изувечить.
Она разыграла целую сценку: сначала медленно закрыла глаза, затем заткнула уши обеими руками.
— Пожалуйста, прекратите свое словоизвержение, — произнесла она молящим голосом. — Я больше не выдерживаю. Вы не что иное, как передвигающийся, никогда не замолкающий громкоговоритель. К тому же на кривых ногах!
Схватив ее за запястья и рывком подняв на ноги, я плюхнулся на кушетку и затем, уже другим рывком, бросил ее лицом вниз к себе на колени. Все ее искусственные цветные градинки засверкали, когда я задрал подол юбки Джастис выше талии, обнажив округлые полушария ее мягкого места, обтянутые белыми шелковыми трусиками. Я отшлепал ее отнюдь не символически: каждой половинке досталось по пять увесистых шлепков, — после чего решил, что этого достаточно, потому что моя ладонь буквально горела.
Секунд пять после столь наглядного урока длилось тягостное молчание. Потом она медленно повернула голову и посмотрела на меня через плечо. Огромный узел волос на шее распустился, светлые пряди торчали во все стороны. Лицо пылало, в глазах читалась холодная непримиримая ярость, готовая взорваться с большей разрушительной силой, нежели атомная бомба.
— Ты!.. — прошипела она. — Я убью тебя за это! Вырежу у тебя все внутренности и вместо них заполню твое брюхо раскаленными камнями! Я… А-а-ах!
В порыве мести, придумывая для меня все более изощренные способы наказания, она позабыла о том, что занимала весьма неустойчивое положение поперек моего колена. Когда повернулась ее голова, повернулись и плечи, равновесие было нарушено, и она скатилась с колена на пол. Приземлилась она спиной. Раздавшийся при этом шум нельзя было назвать слабым, и я не сомневался, что ей было очень больно. Во всяком случае, я бы ей посочувствовал, если бы в этот момент не хохотал. А когда взрыв моего непочтительного смеха сменился просто смешком, Джастис уже стояла на ногах.
— Я… я… — Она не могла найти подходящих слов, чтобы выразить свое негодование. Потом в сапфировых глазах вновь появилась ярость. — Черт возьми, что тут смешного?
Я беспомощно свалился на спину:
— Радость моя, вы бы посмотрели на свои волосы!
Она вскинула руки к затылку и нащупала два солидных валика, которые торчали по обе стороны ее головы. Ее глаза расширились от ужаса, она издала пронзительный жалобный вопль, схватила свою сумочку и побежала в ванную.
Окончательно успокоившись, я поднял с пола оставшийся целым бокал и отправился на кухню.
Первый стаканчик показался мне настолько вкусным, что я смешал себе второй и выпил его уже с расстановкой. Третий отнес в гостиную. Опустился на кушетку и обеспокоенно подумал, какого черта Джастис застряла так надолго в ванной комнате. Конечно, женская прическа — вещь трудоемкая и сложная, но сколько требуется времени, чтобы закрутить узел у себя на шее? Минут пятнадцать?
Прошло еще пять минут. Я прикончил третий стаканчик. Беспокойство мое усиливалось. Может, она поскользнулась и лежит на полу? Или выскочила из окна?
Я подошел к ванной комнате и осторожно постучал в дверь:
— Джастис? Вы в порядке?
— Я здесь, Эл, — ответил мне мурлыкающий голос, но доносился он не из ванной.
— Где вы? — спросил я ворчливо.
— В спальне.
Горловые мурлыкающие нотки были типично женскими, призывными. Моя спина отреагировала соответствующим образом: Джастис могла ждать за дверью моего появления с чем-то тяжелым и нанести смертельный удар своей миниатюрной ручкой. Но мне нужно было рискнуть, потому что подобное мурлыканье не очень-то часто доводится слышать.
Дверь в спальню была приоткрыта. Я распахнул ее и обождал несколько секунд, но ничего не случилось, поэтому я вошел в комнату. В помещении было темно, если не считать интимного треугольничка света, отбрасываемого прикроватной лампочкой. Джастис полулежала на подушках. Ее голова оставалась в полумраке, но зато все остальное, начиная от шеи, было выставлено в мягком свете на показ. Длинные, достигавшие талии светлые волосы ласкали гордый подъем увенчанных коралловыми пуговками грудей. Свет и тень, очевидно, сговорились, чтобы представить ее нагое тело в самом обольстительном виде. Каждая его линия казалась непревзойденным творением природы…
Пока я стоял, любуясь ею и боясь нарушить колдовское очарование этой картины, ее руки медленно поднялись и обхватили обе груди призывным жестом.
— Эл!.. — Мурлыкающая вибрация исходила из глубины ее горла.
— Джастис! — с трудом выдохнул я.
— Вот теперь смейтесь! — произнесла она торжествующе.
На следующее утро я проснулся около восьми. Оказалось, она уже ушла. Сохранился лишь едва различимый запах ее духов, и, как я считаю, он не был плодом моего воображения.
Для чего такая спешка? — подумал я сердито. Но тут же одернул себя: кто знает, не требует ли Кендалл, чтобы его священнослужители высокого ранга обязательно возвращались к завтраку в храм?
Через пятнадцать минут, приняв душ и одевшись, чтобы начать трудовой день, я обнаружил на кухне записку, которая была прислонена к пустой кофейной чашке со следами губной помады по краю.
Джастис писала мне:
«Почему раньше мне никто ничего не говорил про копов? Я бы не стала напрасно тратить время с обычными суперменами, если бы знала! В восторге буквально от каждого момента вплоть до того, как ты захрапел. Позови меня. Джастис».
В контору я явился в четверть десятого, подкрепившись по дороге завтраком в кафетерии при отеле. Обычно моя утренняя трапеза состоит из чашки кофе и какой-нибудь булочки, но на этот раз я был настолько голоден по разным оккультным причинам, что закусил солидно.
Удивленный взгляд, который бросила на меня Аннабел при моем появлении, быстро превратился в подозрительный после того, как она внимательно меня осмотрела.
— У вас такой вид, будто ночь у вас прошла беспокойно, — холодно заявила она. — Расследование, конечно?
— Надеюсь, вы не станете возражать, милочка, если я буду с вами откровенен? Прямо скажу, прежде ничего подобного за вами не замечал. Но последнее время, похоже, вас сильно заботит секс. Для такой симпатичной и здоровой девушки, как вы, в этом нет ничего удивительного. Однако, если вы задумали выйти замуж, то это бесперспективно. Должно пройти не менее полугода, чтобы разобраться, подходят ли двое людей друг для дружки. Так что не проявляйте неоправданной торопливости.
