Я отвернулся:
– Страшное дело.
– Да, – продолжал парень. – Надо надеяться, что он выздоровеет. Говорят, будто там еще слышали выстрелы.
– Действительно, бурная ночь, – с натугой сказал я. – И что же, их еще не нашли?
– Копы уже вовсю шуруют. На шоссе останавливают все машины. Улицы перекрыты. Как выглядит мужчина, конечно, не знает никто, но у них имеется точное описание женщины. Должно быть, дорогая куколка. Вы ее, случайно, не знаете?
– Даже не слышал о такой, – ответил я.
– А я подумал, поскольку вы из тех мест…
Если он еще раз это повторит, идиот, я взорвусь, как ручная граната.
– Я не принадлежу к верхушке общества, – пожал я плечами. – У меня есть маленькая лесопильня и нет знакомых банкиров. Сколько я вам должен?
– Четыре пятьдесят, – ответил парень.
Я вынул из бумажника пятерку и пощупал через кожу ключи.
– Все в порядке, – сказал я и уехал.
Я спиной чувствовал, как он смотрит мне вслед. Наконец дорога сделала поворот, огни сзади исчезли и показался мост. Я помигал фарами и затормозил.
Мадлон вышла из темноты и села в машину. Не успела она захлопнуть дверцу, как я дал газ. Пока что удача сопутствовала нам, однако длинный путь до Санпорта только начинался. А позади лежал труп Дианы Джеймс. И если вдобавок умрет помощник шерифа, то я стану убийцей полицейского. Тогда мне и вовсе не ускользнуть от их лап. Мир для этого недостаточно велик.
Я поглядел на часы, было почти три утра.
Перед деловой частью города я свернул на улицу, ведущую к побережью. Было жарко и невыносимо душно. Машин на дороге встречалось мало. На углу в грузовик загружали кипу газет.
Сперва надо было отвезти Мадлон домой, а затем избавиться от машины.
– Осталось совсем немного, – сказал я.
– Слава Богу, – кивнула она. – Я устала до смерти, и мне нужно выпить. Надеюсь, дома у вас есть что-нибудь?
– Да, – ответил я. – Но не забывайте, что я вам сказал.
– Ах, – раздраженно сказала она, – не будьте глупцом.
Я свернул на широкую, обсаженную пальмами улицу.
Многоквартирный дом, в котором я жил, находился на два дома дальше. Я медленно проехал мимо него, заглянул в холл через большие стеклянные двери. Там было пусто. Вероятность встречи с кем-нибудь в столь ранний час практически исключалась.
– На случай, если мы кого-нибудь встретим, – сказал я, – постарайтесь, чтобы вашего лица не было видно. Загляните в сумочку или сделайте что-нибудь в этом роде. В доме более ста квартир, но мало кто знает своих соседей. Держитесь как можно естественнее.
– Хорошо, – совершенно спокойно ответила она.
Мы миновали входную дверь, наши каблуки застучали по каменному полу. В холле пустынно, двери лифта настежь открыты. Мы вошли в кабину, и я нажал кнопку. В коридоре третьего этажа тоже было тихо и безлюдно. Я достал ключ, тихо отпер дверь, и мы вошли.
Я осторожно закрыл и запер дверь и сразу же почувствовал, как напряжение спало с меня. Наконец-то мы находились в безопасности. Между нами и шумным роем полицейских шершней стояла дверь.
Я включил настольную лампу. Жалюзи были опущены.
Мадлон невозмутимо осмотрелась, повернулась ко мне и улыбнулась.
– Очень уютно, – заметила она. – Теперь вы можете дать мне выпить?
– Больше вам нечего сказать? Она пожала плечами:
– Если вы на этом настаиваете, то пожалуйста. Я очень рада, что мы здесь. Вы дельный человек, мистер Скарборо. Дорогой, но дельный.
– Большое спасибо. А вам, похоже, неведом страх?
Ее большие глаза были лишены выражения.
– Во всяком случае, я предпочитаю не выказывать его, – и добавила: – Пожалуйста, налейте бурбона с простой водой.
«Если ей захочется ледяной воды, то достаточно будет вскрыть себе вены», – подумал я. Я указал на дверь налево.
– Там ванная, – сообщил я, – а за ней спальня. Направо столовая и кухня.
Мадлон подняла брови:
– Спальня? А где намерены спать вы? Да, это на нее похоже. Я, конечно, и сам намеревался предоставить ей спальню, но она считала это само собой разумеющимся.
– Я лягу перед вашей дверью и буду тявкать, если услышу, что лезет вор.
– Очень мило, – заметила она. – Я просто хотела внести ясность.
– Не буду надоедать вам. У меня к вам сугубо деловой интерес… Кроме того, вы, вероятно, все равно бесчувственны, не так ли? – добавил я и ушел в кухню.
Там я достал из шкафа бутылку и смешал в двух больших бокалах выпивку, себе – очень слабую. Затем заглянул в холодильник и обнаружил только старый кусок сыра. Но я мог перекусить и в аэропорту. А она? А, ну ее к черту!
Я принес бокалы в комнату. Мадлон сидела на софе, положив ногу на ногу. Очень красивые ноги.
Я взглянул на часы: надо поскорее убрать машину и успеть вернуться, пока в доме не стали просыпаться другие жильцы.
Давно я ломал голову над одним вопросом и теперь задал его:
– Что, по-вашему, хотела найти Диана Джеймс в вашем доме?
– Она охотилась за деньгами, – ответила Мадлон, – так же, как и вы. Видимо, прочла или услышала по радио, что я скрылась, и надеялась, что я не успела захватить деньги с собой. Ей пришлось все поставить на карту…
– Вероятно, – согласился я. – Но зачем же вы ее застрелили? Или вам для этого не нужно было повода?
– Я застрелила ее, потому что она забралась в мой дом. Она знала, что я это сделаю, но надеялась, что меня там не будет.
Я вспомнил, как широко раскрылись от ужаса глаза Дианы. Мадлон назвала ее Синтией. И Диана поняла, что наступила последняя минута ее жизни.
– А зачем вы подожгли дом? – поинтересовался я.
– Это мой дом, – холодно ответила Мадлон. – Он принадлежал моему деду и моему отцу, а сестер и детей у меня нет. Я считаю, что никто не может запретить мне поджечь собственный дом.
– Кроме страховой компании.
– И она в этом не заинтересована, – спокойно возразила она. – Страховой компании не придется платить страховку. Некому платить.
Я чуть задумался и понял, что она хотела сказать. Мадлон Батлер больше не существовало.
До аэропорта было двадцать пять километров. Выпивка на несколько минут подбодрила меня, но когда ее действие прошло, усталость лишь резко усилилась. Хорошо, что движение было маленькое, и я быстро доехал.
На большой стоянке было пустынно. Прежде чем выйти из машины, я протер носовым платком рулевое колесо, приборную доску и зажигалку. Вытер и вставил обратно ключ зажигания, потом закрыл дверцу и вытер ручку.
Этого достаточно. Маловероятно, что нас могут связать с этой машиной. Блондинка с братом не могут заявить в полицию, они будут молчать. Если же полиция все-таки пронюхает, что мы ею пользовались, она не узнает, почему машина оставлена здесь. Либо это обманный маневр, либо мы в самом деле улетели на самолете.
В зале ожидания аэропорта сидело несколько человек. По радио объявляли посадку на какой-то рейс. Я взглянул на часы: без пяти четыре. Времени более чем достаточно.
На стенде лежали утренние газеты. Я взял одну, и мне в глаза сразу бросилось фото на первой странице – Мадлон Батлер. Она выглядела так же высокомерно, как и в жизни. Над снимком большими буквами напечатано: «Разыскивается».
Я бросил десятицентовик в кружку, сложил газету так, чтобы снимка не было видно, и зашел в кафе. Там сел в конце стойки и сказал официантке, не глядя на нее:
– Горячие вафли и кофе.
То, что Мадлон разыскивают, не было для меня новостью. Но как дела у этого полицейского?
Развернув газету, положил на стойку. Я так нервничал, что заголовки прыгали перед глазами. Кто-то обратился ко мне.
Я обернулся. Официантка.
– Что? – спросил я.
– Кофе вам сейчас подать?
– Да.
Она исчезла. Я снова уткнулся в газету и бегло просмотрел заголовки. Под одним фото было написано: «Жизнь офицера полиции в опасности».
Значит, он не умер. Однако сообщение было многочасовой давности.
«Карл Л. Мадлен, двадцати девяти лет, исполняющий обязанности шерифа, прошлой ночью подвергся нападению неизвестного. Он находится в тяжелом состоянии в больнице Маунт-Темпля.
Мадлен, который до сих пор не пришел в сознание, охранял дом Мадлон Батлер на окраине городка. Он был найден через час после зверского нападения. В полицию позвонила соседка, которая слышала пистолетные выстрелы. Туда тотчас была послана патрульная машина, и когда полицейские явились на участок к дому. Батлер, они обнаружили весь подвал в пламени. Огонь разгорелся так, что через несколько минут его было бесполезно гасить.
Полицейский лежал без сознания среди кустов олеандра, руки его были скованы его же собственными наручниками. Его немедленно доставили в больницу. Врачи установили у него тяжелое сотрясение мозга и, вероятно, повреждение черепа. Очевидно, его ударили твердым предметом, например куском трубы или пистолетом. Оружие не найдено. Полиция считает, что удар нанесла не миссис Батлер. Исходя из характера и силы удара, следует предположить, что его нанес высокий сильный мужчина. Полагают, что в преступлении была замешана миссис Батлер, которая усиленно разыскивается полицией штата в связи с убийством ее мужа. Все дороги, ведущие из Маунт-Темпля, были перекрыты полицией через несколько минут после обнаружения пожара. Полиция считает маловероятным, что миссис Батлер удалось уехать из города…»
