— Может быть, ты попросишь реквизитора зарядить твой кольт настоящей пулей? — попыталась пошутить Ева. — И если Джил Мейер снова переврет свою реплику, ты выхватишь револьвер и вышибешь из него мозги!
Рэй остановился перед ней и мрачно усмехнулся:
— Ты всегда знаешь, что сказать. — Он подцепил пальцем металлическую цепочку, обвивавшую ее талию, и вдруг резким движением скрутил ее так, что от боли краска сбежала со щек Евы. — Душой и телом ты вся моя, а? — Он еще сильнее натянул цепочку, отчего слезы выступили на глазах у девушки и побежали по щекам, но она не издала и звука. — Скажи же! — приказал он.
— Ты сам знаешь... — прошептала она.
— Скажи!
— Душой и телом я вся твоя, — еле выговорила Ева.
— А дальше? Мне необходимо услышать это сейчас, детка! — В голосе его прозвучали почти умоляющие нотки.
— В любое время, в любом месте, где угодно. — Голос на мгновение изменил ей. — Когда мы наедине, и при твоих друзьях, и на глазах у всех, при самом ярком свете! Ты только прикажи — и я готова повиноваться.
Он отпустил цепочку.
— Носи эти синяки с гордостью, детка, — сказал он, — ибо они доказательство благоволения твоего хозяина к своей рабыне. Потом я явлю тебе и другие знаки своего расположения, вроде бриллиантового браслета и тому подобного!
Все это было так похоже на сцену из помпезного, но весьма низкопробного фильма, какие сейчас уже никто не снимает. Пакстон снова нахлобучил сомбреро на лоб, внимательно изучил свое отражение в зеркале и тщательно поправил шляпу.
— Вы поработали не так уж плохо, Холман, — сказал он, проходя мимо меня и даже не удостаивая взглядом. — Но вы должны приложить все усилия, слышите? Все!
— Рэй! — В голосе Евы прозвучала такая настойчивость, что он замешкался на пороге. — У Мейера в следующей сцене есть одна реплика в диалоге. Вроде того, что самый лучший стрелок тот, который убит, потому что он никогда уже не промахнется.
— Да, — кивнул Пакстон.
— Не давай ему закончить эту реплику, — сказала она. — Перебей его на полуслове!
— Но наш режиссер вряд ли придет от этого в восторг.
— Ты должен помнить, кто звезда в этом фильме! — Ее голос стал жестким. — А наш замечательный режиссер пусть убирается к чертям со своим Джилом Мейером, который по шесть раз подряд путает реплики!
— Что ж, ты, наверное, права, детка. — Он толкнул дверь. — Так и будем действовать: царапаться и смеяться!
— Только не забудь извиниться перед Джилом.., когда удостоверишься, что лента в коробке, — крикнула она вдогонку. — Это обычно так импонирует техперсоналу!
Дверь захлопнулась, и Ева, тихо застонав, опустилась на пол. Я поднял ее и отнес в глубокое кресло, потом отстегнул металлическую цепочку и снял ее с талии. Кожа была покрыта уродливыми синими пятнами.
— Со мной все в порядке, — резко сказала она. — Только дайте мне шампанского.
Я наполнил ее бокал и дождался, пока она выпьет его до дна.
— И как часто случается подобное?
— Не часто. — Она улыбнулась дрожащими губами. — Слава Богу!
— Я видел, что вы пытались предупредить меня о чем-то взглядом, но не понял, в чем дело.
— Все равно уже было слишком поздно. — Она взглянула на свой пустой бокал. — Не откроете ли вы другую бутылку, Рик? Я, кажется, заслужила это.
— И все только из-за того, что Шумейкер не сообщил ему о Кармен? — спросил я, откупоривая бутылку и снова наполняя бокал Евы.
— Дело в миллион раз хуже. — Она сделала жадный глоток. — Джерри Шумейкер много лет служил Рэю костылем в полном смысле этого слова. Этакий надежный костыль под мышкой. А вы одной фразой выбили этот костыль! До конца своих дней Рэй не забудет обиды и отвернется от Шумейкера, а значит, ему срочно потребуется новая подпорка. Так что я получила внезапное повышение.
— А вся эта чушь насчет души, тела и остальной мути?
— Вы видели, как мальчишки скачут по дорожке? Увидят что-то опасное — и скрестят пальцы на руках. — Она устало покачала головой. — Вот такой же и Рэй. Этот дурацкий ритуал каким-то странным образом затрагивает потаенные уголки его души. Мол, если произнести заклинание, преданность и привязанность к хозяину становятся прочнее, чем раньше.
Она бросила на меня беглый взгляд, и тень лукавой усмешки промелькнула в ее сапфировых глазах.
— А ведь вам, Рик Холман, пришла в голову отвратительная мысль, — сказала она, как бы обвиняя. — Вроде того, что я партнерша Рэя в специальном мини-представлении для близких друзей?
— Вообще-то именно так я и подумал...
— В первый же день, когда я получила роль девушки Пятницы, мне пришлось несколько часов кряду выслушивать его лекцию, в которой он осветил мельчайшие детали своего необыкновенного таланта. На второй день он достаточно твердо объяснил мне, каковы будут наши личные отношения. Я непременно влюблюсь в него, и поэтому ему — как благородно! — было меня заранее жаль. Но он считал, что связь одновременно деловая и сексуальная — это очень неудобно. Он не возражает, чтобы я оставалась страстно влюбленной в него, а свои плотские потребности удовлетворяла на стороне!
— Сам-то он поступает так же?
— Думаю, да. — Она пожала плечами. — Во всяком случае, пять ночей в неделю он проводит вне дома.
— И вы любите этого типа?
— Ни одна женщина не в состоянии любить человека, который не желает отвечать на ее чувства, — рассудительно ответила она. — Мне кажется, что у меня к нему скорее чувство, подобное тому, которое испытывает курица к своему цыпленку. Рик, поймите, в глубине души он испуганный ребенок. Вы слышали наш разговор о том, как помешать Джилу Мейеру произнести его выигрышную реплику. Я посоветовала Рэю оборвать известного киноартиста. Но ведь эта идея принадлежит вовсе не мне, а самому Рэю. Ему просто необходимо было соблюсти ритуал. Если ему подскажет кто-нибудь посторонний, все будет в порядке. Тогда он не будет чувствовать себя подонком: если кто-то выскажет вслух его же идею, то вся ответственность за дальнейшее ложится не на Рэя.
— Честное слово, у меня голова идет кругом!
— Надеюсь, вы найдете Кармен, — прошептала она. — Ведь если с ней что-нибудь случится, Рэй предстанет перед всеми в истинном свете.
— Что ж, тогда мне, пожалуй, лучше продолжить поиски, — согласился я. — Вы уверены, что с вами все в порядке?
— Со мной — да. — Она положила ладонь на мою руку и крепко сжала предплечье. — Вы отличный парень, Рик, и я надеюсь, повторите ваше приглашение пообедать с вами, как только мои синяки заживут.
— Заключение перемирия требует длительных переговоров, — сказал я, — и немало времени нужно для детального обсуждения всех пунктов. Так что одним обедом тут не обойтись.
— Я позабочусь, чтобы врач студии как можно скорее избавил меня от синяков, — пообещала она. — И первое, что я сделаю завтра утром, — это выкину металлическую цепочку и закажу себе пояс из цветов, который порвется при первом же прикосновении!
Было около шести вечера, когда я поставил свой автомобиль под навес у дома. Я надеялся, что сестра Демнон не сочла мое предложение дешевой шуткой и не укатила на весь уик-энд куда-нибудь в другое место. Я отпер дверь, прошел по всем комнатам — везде было пусто и тихо. Потом я сообразил, в чем дело, и вышел к бассейну.
Копна рыжих волос возвышалась над спинкой шезлонга. Айрис, должно быть, услышала мои шаги, и ее лицо в тот же миг появилось над подлокотником кресла.
— Привет, мистер Холман! — Ее чувственные губы сложились в обольстительную улыбку. — Вы ведь ничего не имеете против.., что я забралась сюда?
— Это я виноват, что задержался. И лучше называйте меня Риком.
— А вы меня — Айрис. — Она удовлетворенно вздохнула. — У вас чудесный дом — в самом центре, с собственным бассейном, и все такое! Мне кажется, это будет лучший уик-энд за всю мою жизнь. — Она многозначительно сморщила свой носик. — Я имею в виду не только день, но и ночь, Рик!
Ее слова произвели на меня тот же эффект, что камешки, громыхающие в пустой жестянке. Я обошел вокруг своего шезлонга и замер, бросив на нее взгляд.
— Если бы вы сказали, что у вас собственный бассейн, Рик, — пробормотала она гортанно, — я бы захватила купальный костюм. Но зато я не забыла прозрачное нейлоновое белье! Как оно вам нравится?
Крохотный ее бюстгальтер был так прозрачен, что я бы его вовсе не заметил, если бы не лямки на плечах. На ней, без сомнения, были надеты трусики, потому что я различал кружева у самых ягодиц.
— Здесь так великолепно, что выше моих сил оставаться в платье. — Она вздохнула полной грудью, сцепила ладони над головой и откинулась на спинку шезлонга. — Я чувствую себя, словно дикая кошка, когда лежу вот так и всей кожей впитываю солнце, собираю энергию для... — Она рассмеялась дразнящим смехом. — Ну, вы сами знаете, что будет позже!
